Белый Волк

— Жу-ужа… Жужа любит загорать, — приговаривала девочка.

Вывей жмурился, дрыгал лапами и тихонько подтявкивал, поскольку иначе не умел. Ему было хорошо. И вдвойне приятно от этого состояния, потому что постоянно пребывать в ненависти он был не способен. Лишь благодаря имбирной кареглазки мог он проявлять не только злобу, не только решительность — но и заботу, и природную волчью нежность. А проводив девочку домой и убедившись, что вонючая развозчица смерти скрылась из квартала, Вывей спокойно отправился к логову жертвы, запрыгнул на еще теплый капот «УАЗика» и долго, внимательно изучал окна наверху, надеясь на то, что двуногий убийца тоже смотрит вниз и понимает: кара неминуема. Возмездие есть, и оно не дремлет.

Поутру он опять оттер дочь охотника и его подругу обратно в парадную и не давал выйти до тех пор, пока не примчался на машине сам двуногий, красный и потный, и не погнался за Вывеем прямо через кусты, размахивая какой-то палкой. Сманив человека в сторону, волк описал широкую дугу, вернулся к входной двери и снова загнал женщин в подъезд.

— Я тебя пристрелю!!! — заорал охотник, нагоняя зверя. Но Вывей только презрительно оскалился и освободил проход.

В этот раз двуногий повел себя умнее: не погнался, а постучал в дверь, провел дочку и подругу до машины, сел сам и, яростно газанув, уехал. Однако волк понимал, что так просто это не закончится — и все свободное время исследовал окрестности, готовя пути отступления и выискивая укрытия на случай внезапной опасности.

Несколько дней подряд охотник сам выводил своих женщин, сажал в «УАЗ» и увозил. Вывей неизменно встречал их у дверей грозным рыком и пытаясь цапнуть за одежду, вынуждая девочку прятаться за родителей. Но однажды утром двуногий вышел один, держа в руке телефон и, довольно осклабившись, сообщил:

— Вот тебе и конец! — и нажал на кнопку.

Волк чуть наклонил голову, прислушался, пока ничего не понимая.

— Жди-жди, — посоветовал двуногий. — Я ведь знаю, возле дома ты все проверяешь, тут тебя не заловить. Так что обложили мы тебя издалека. Но кругом и крепко. Сейчас ты сдохнешь. Понял?

Вот теперь Вывей сообразил, отчего сегодня собаки ведут себя так странно: сбились вместе в нескольких местах и не пустобрешат, а перелаиваются. И отчего их оказалось так много, несмотря на недавний набег живодеров. И почему лай вдруг начал приближаться сразу со всех сторон. Волк осел на задние лапы, разворачиваясь, и резво кинулся бежать: стремглав между машинами, сквозь шипастые кусты боярышника, в прыжке через забор, по детской площадке, потом вокруг трансформаторной будки и — с прыжком в сторону от тропы — снова вдоль дома.

— Он здесь, здесь! Я видел! — громко предупредил кто-то от деревьев.

Вывей тут же отвернул, слыша, как неуклонно приближается азартный лай, перемахнул очередной проезд, прыгнул через забор, скользнул под темно-красный «Бентли», промчался мимо будки охранников парковки, припустил дальше, петляя между машинами и кустами и пытаясь запутать след.

— Здесь, здесь! Он здесь… — Похоже, двуногий расставил загонщиков чуть не на каждом проулке. А собаки лаяли и рычали уже совсем рядом, почти за спиной.

Вывей снова повернул, перескочил еще одну площадку. Тяжело дыша, нырнул в разбитое окно подвала, промчался наискосок, пролез в щель за полуоторванной сеткой с другой стороны и чуть замедлил шаг, переведя дух. Перебежал садик со скамейками и песчаными дорожками.

— Он здесь!!! — закричал кто-то совсем молодой от дальнего края дома.

Вывей опять сорвался во весь опор, молниеносно проскакивая открытое место до кустов — но уже понимал, что обнаружен. Оставалось одно — таиться среди клумб и бежать вдоль дома, полагаясь на скорость и слух.

Писк замка!!!

Он крутанулся, в несколько огромных прыжков преодолел пространство и успел влететь в темную щель еще до того, как неторопливый доводчик закрыл дверь за юной леди в такой короткой юбке, что она больше походила на широкий пояс. Девушка вскрикнула, ощутив мимолетное прикосновение к своим ногам, но пока оглядывалась — волк успел взметнуться на второй этаж, забежать за шахту лифта и притаиться.

Девушка, так ничего и не поняв, отправилась в свою квартиру, мерно позевывая на каждом шагу. С улицы доносился лай, голосов становилось все больше. Это означало, что его укрытие почти найдено, что вот-вот двуногие начнут обыскивать дом, поднимутся по лестницам, заглядывая в каждый уголок. Толпой и с собаками — найдут, обязательно найдут. А значит, оставалось только одно…

Вывей вышел из-за шахты, привстал на задние лапы, зубами ухватил ручку мусоропровода, повернул защелку, поднял крышку, оттолкнул в сторону, подпрыгнул, забираясь на край и, прижав морду к лапам, медленно заскользил в темный зев. Крышка теранула его по холке, опора исчезла, он ухнулся вниз, в неразличимую бездну… И почти сразу бухнулся на что-то мягкое, шуршащее и очень, очень, очень вонючее. Однако невыносимое амбре на этот раз зверя только порадовало: среди этих миазмов различить его дух не сможет ни одна собака.

— Ну, и где?! — возмущенно переговаривались двуногие снаружи.

— Говорю тебе, я его видел! Он тут через площадку перебегал.

— Куда?

— Сюда! Кусты кругом! Я что, брат стекольщика? Собаки у вас на что?! След взяли?

— Взяли! Да проку от этого? Следы вдоль всего дома. Вот и гадай, что хочешь!

— Может, в парадную какую заскочил?

— Может, и заскочил! Сейчас посмотрим. Мужики, петли только возьмите. Если правда в доме, порвать может. Матерый. Так что осторожнее!

— Проклятье, ничего не понимаю! Как сквозь землю провалился… Ищеек нужно было брать, а не охотничьих!

— Ищейка на волка не пойдет, они на людей натасканы.

— Да хоть бы нашла!

— Ключи от парадных есть у кого?

— Нужно подождать, пока кто местный появится… И собак отведите, напугаете зазря — фиг кто выйдет, фиг пропустит…

— Подвал! Подвал тоже проверить нужно!

— С той стороны посмотрите, по окнам. Он, когда уходил, один дом так проскакивал, через подвальные окна. Может, и здесь насквозь пробежал.

— С собаками проверьте! Может, с той стороны след возьмут!

Охотники долго суетились, ходили, искали. Обшарили все лестницы сверху донизу, а кто-то даже и в мусоропровод заглянул:

— Может, туда спрыгнул?

— Ага, конечно. Зубами защелку повернул, крышечку открыл, с парашютом спрыгнул и за собой аккуратненько затворил, — ответили ему. — А внизу замок с радиокодом, по которому его на свободу выпускают. Это же волк, а не землеройка. Зверюга лесная, сама в капкан не полезет. Стряхнул наверняка собак со следа и уже обратно к Серегиному дому чешет. Полезет он в парадняк, как же! Это как тебе в медвежью нору вместо собаки заползать. Зря мы тут топчемся, ушел он уже давно. Может, Стас тут вообще не волка, а овчарку увидел? Поди издалека различи.

— Нет его здесь, мужики. Пошли…

Глава 7

Глава 7

Свободы Вывей дожидался два дня. Он уже отчаялся, когда худощавый мужик с коричневым лицом, наряженный в просторную робу, наконец заскрежетал замком, отодвинул створку и, подперев ее лопатой, взялся за большие пластиковые ведра. Волк скользнул на свет вдоль самой стены и, вроде бы, остался незамеченным.

Вонь пропитала густую шкуру до такой степени, что Вывей уже не ощущал сам себя и первым делом помчался на пустыри — кувыркаться в траве, вытираться об нее, впитывать ее ароматы, избавляясь от привязчивой дряни. Даже к имбирной кареглазке он рискнул подойти только на следующий день, когда следы долгого пребывания на помойке, по его ощущениям, окончательно выветрились.

— Жужа, моя хорошая! — радостно кинулась к нему девчонка и крепко обняла за шею. — А я уже испугалась, что ты пропала! Хочешь мороженого? Я без тебя его не покупала! Копила денежку и тебя ждала. Пойдем, ты, наверно, совсем голодная!

Отдохнув, Вывей тщательно проверил подходы к дому охотника, но ни ловушек, ни просто каких-либо изменений не обнаружил. Тогда он подобрался ближе к парадной, исследовал «УАЗ» и соседние машины и уже в последнюю очередь обнюхал подступы к самой двери. Тут она внезапно запищала и открылась, выпуская какого-то мальчугана. Волк, пользуясь шансом, шмыгнул внутрь, поднялся по этажам, принюхиваясь к дверям, и очень скоро нашел искомую — в самом торце коридора, пахнущую знакомой горчинкой, мокрой кожей и очень слабо, с кислинкой — горелым порохом. Внутри было тихо. Вестимо — все уже спали. Вывей последовал их примеру, поднявшись на этаж и затаившись за лифтом.