Страница 9 из 17
Урсула читала “Тень ветра”[5]. Зажав указательный палец между страниц, Диалькин держал томик Станислава Лема. Он смотрел на жену и думал, о том, что иногда желания исполняются, но чем сбывшаяся мечта может обернуться, никто не задумывается.
– Ты помнишь нашу поездку в Перу? – произнес он.
Урсула заложила страницы щепочкой и опустила книгу на колени. Она шаловливо посмотрела на него и, улыбаясь, спросила:
– Какую пикантную подробность тебе напомнить, мой страстный дон?
– Самолет, – ответил он.
Улыбка сошла с ее лица, она поджала губы и делано нахмурилась.
– И чем же ты занимался в самолете, пока я спала?
– Тобой милая, только тобой…
– Ты смущаешь меня, – произнесла она и положила книгу на столик.
– Так, что ты помнишь о самолете? – взгляд его стал серьезным, что вмиг отбило у нее желание вести шутливые беседы.
– Я спала, все спали, – ответила Урсула. – Постой, ты же грозился сегодня нас развлекать сказками.
– Вот я и пытаюсь начать.
– Неуклюжее начало, я бы даже сказала, неоднозначное.
– Почему? – не понял Диалькин.
– Все сказки, которые начинаются с ”… ты помнишь дорогая прошлым летом, когда ты…” заканчиваются, как минимум, мольбами мужа впустить его в дом или кинуть в окно теплые вещи.
Диалькин улыбнулся. Урсула всегда его смешила забавными поворотами в разговорах.
– Нет, милая, эта сказка о другом. Ты помнишь, что утром многие в самолете говорили о странном похожем сне, о ярком свечении? У многих болела голова.
– Если честно, я больше запомнила то, что самолет потерял один двигатель и, как нас трясло, а при посадке возникли осложнения и мы делали круг над аэропортом, – ответила Урсула.
– Интересный был полет, – усмехнулся Диалькин. – Тебе не кажется?
– Обычный полет. В двигатель залетела птица, при посадке возникли проблемы с гидравликой, так, кажется, сказал капитан. А головная боль и прочие странности, объяснили проблемами в системе вентиляции.
– Все верно. Только, редкая птица поднимается выше десяти тысяч метров.
Урсула покачала головой, вздохнула, подсела ближе к мужу и коснулась его руки. Не зная, злиться ли ей или обижаться. Недосказанность всегда делали ее нетерпеливой, а наводящие вопросы, просто бесили, потому что создавали ощущение, будто собеседник пытается в чем-то обмануть или просто дурачит.
– Если ты начинаешь издалека, так и скажи, чтобы я приготовилась слушать, а не волноваться или злиться, – сказала Урсула, и коснулась своего живота. – Мне это вредно, нам это вредно.
– Я хотел… – нерешительно начал он.
– Если ты хочешь мне сказать, что-то важное просто скажи, – перебила она мужа и взяла книгу со стола, делая вид, что собирается снова читать.
– Я Бэтмен, – хмыкнул Диалькин, глядя на жену, слегка склонив голову и приподняв брови.
Мальчишеский огонек в его глазах, заставил Урсулу улыбнуться. Она привстала, шутя замахнулась книгой и сказала:
– Ах ты!
Но, тут же почувствовала странное онемение в руке и неспособность пошевелить пальцами. В глазах появилось удивление, а затем страх. Она медленно опустилась на диван, не понимая, что происходит – рука не слушалась ее. Лицо Диалькина снова стало серьезным. Он молча взял книгу из руки жены и вернул на стол, а затем, коснулся ее руки, которая так и осталась поднятой.
– Сейчас все пройдет, – произнес он.
– Что со мной? – спросила она, испуганно глядя на мужа. – Господи, что происходит?
– Я показал один из моих талантов.
– Ты говоришь загадками и пугаешь меня, – произнесла она, чувствуя, как тепло разливается по руке и пальцы приобретают привычную чувствительность.
– Если коротко, я не совсем человек, в привычном твоем понимании. Я родился и вырос не в этом мире. Четырнадцать лет назад в ходе неприятного инцидента меня забросило сюда. Портал оказался односторонним. Вот я и застрял здесь. Зато, нашел тебя.
Он виновато улыбнулся, понимая, что для обычного человека, произнесенная тирада звучит, как бред, а последняя фраза отдает пафосом. Урсула отодвинулась от мужа, опасливо глядя в его сторону, не понимая, что происходит. Да, она замечала за ним некоторые странности, но никогда, до этого момента, он не подавал признаков умалишенного или склонности к излишней театральности.
– О чем ты говоришь? – произнесла Урсула, мотая головой. – Что произошло с моей рукой?
– Ты хотела, чтобы я был краток, я был максимально краток, – сказал он. – С твоей рукой все в порядке. Я просто показал, что я могу делать используя свои способности. Например, блокировать нервные импульсы, останавливать кровь и много чего еще.
– Значит, это ты, заставил мою руку онеметь?
– Все верно,
– Ты не только меня напугал, – сказала она, поглаживая живот и глубоко дыша. – Ты ребенка напугал!
– С ребенком все будет хорошо, – ответил он уверенно, словно знал будущее, и продолжил. – Очень часто, правда столь невероятна, что выглядит, как лож или сказка.
– Так ты не ученый?
– Ученый, самый настоящий и исследования веду вполне серьезные.
– Так, значит, у тебя отозвали грант на исследования? – произнесла Урсула, продолжая глубоко дышать. – И ты, дурацкой шуткой, решил разрядить обстановку, подготовить меня к неприятностям.
– Все в порядке, гранд никто не отзывал, – ответил он, и с нежностью перевел взгляд на округлый живот жены. – У меня все еще есть работа, у нас есть деньги, и крыша над головой, и холодильник полный, и кладовая. Я люблю тебя, но, я не из этого мира!
– Ой ты, Господи, а я то подумала, может, чего случилось, – выдохнула она. – А можно мне вина? Тяпну бокальчик, и ты продолжишь свою сказку.
– Вина нельзя, но я могу сделать кое-что другое, – ответил Диалькин.
Тут же Урсула ощутила, как ребенок успокоился, и тепло из копчика заструилось вверх по позвоночнику к шее, разлилось по плечам и дало ощущение легкости в голове.
– Так лучше? – уточнил он.
– Рассказывай, – ответила она, откинувшись на спинку дивана.
– И так, родом я не отсюда, и обладаю талантом лечить живых существ, а иногда обращать вспять фатальные процессы в организме.
– Значит, можешь воскрешать мертвых?
– Формально, смерть процесс длительный.
– Значит, Иисус был из ваших? – спросила она и прищурилась.
– Не знаю, – произнес он и нахмурился. – Ты нарочно пытаешься меня сбить?
– Нет, это нервное, – ответила Урсула и снова погладила свой живот. – Мы все еще слегка волнуемся…
– Можно продолжать? – спросил Диалькин, подсел ближе к жене и тоже погладил ее округлый живот.
– Ну, так ведь уже начал… еще и с демонстрацией… как говорится, добивай.
– Хорошо, – произнес он, собрался с мыслями и продолжил. – И так, процесс исцеления, а тем более воскрешения, дает волновой эффект в живе и привлекает хаялетов[6], а это уже плохо. Та странная птица, что залетела в двигатель и загадочная поломка гидравлики были легкими отголосками возможного контакта с этой мерзостью[7]. Это была реакция на применение моего таланта.
– А то свечение?
– Если я применяю палу[8] в полную силу, то это видно издалека.
– Палу? – не поняла Урсула.
– Да, внутреннюю силу организма, свой собственный небольшой запас энергии и сил, – объяснил Диалькин. – В некоторых мирах это называют палой, в других жаром, где-то смагой.
– Так значит?.. – не закончила Урсула и посмотрела на свой живот.
– Я излечил тебя. Та поездка была лишь предлог, я хотел помочь в осуществлении твоей мечты, – ответил он. – Я не знал, смогу ли обойтись своими силами. Если нет, то след в живе привлек бы всю мерзость в округе.
– Мерзость?
– Кто-то называет подобных существ одержимыми, кто-то демонами, кто-то уморью. У разных народов, разные названия для этой нежити. Суть их остается неизменной – нести смерть.
5
“Тень ветра” – роман современного испанского писателя Карлоса Руиса Сафона.
6
Хаялет (вымышленное понятие) – любое существо не обладающее способностями (управлять палой и живой) вулха носитель мерзости. Основная цель найти подходящего носителя вулха для мерзости. Чувствует колебания живы.
7
Мерзость (вымышленное понятие) – черная субстанция, похожая на густую нефть, хотя каждый ее видит по-своему, частица великого Ничто в сущем мире.
8
Пала – (вымышленное понятие) – внутренняя энергия любого живого существа, недостаток которой можно компенсировать из живы.