Страница 9 из 13
Я сидела, не зная, что ответить. Но экономка, поставив поднос на столик у кровати, избавила меня от этой необходимости- она села рядом со мной на кровать и взяла за руку:
-Меня зовут миссис О'Доннован, но ты можешь звать меня Мегги- она с жалостью глянула на меня ( Господи, что же такого готовит мне на сегодня Аласдер, что экономка глядит на меня с таким сочувствием). Я знаю, ты думаешь, что хозяин- плохой человек. Но это не так ( конечно, ей легко это говорить- не ее семью он поставил на грань нищеты). Ты знаешь, когда в Ирландию пришел голод, мы ведь думали, что умрем. Я, мой Фергус ( значит, она - жена того седого добродушного увальня, Фергуса) и наш Бродерик. Он тогда был совсем малюткой. Молоко кончилось, и думала, что Господь заберёт его. Но хозяин помогал соотечественникам - он нашел моего Фергуса, предложил ему работу. Ему, которого за одно произношение не брали даже могильщиком. Он перевез всех нас, и многих других, в Англию...
В душе я порадовалась, что не успела позавтракать, ведь иначе меня бы стошнило от обилия слащавых возлияний моему мучителю. Но также я вдруг поняла, что все вокруг говорили о нем лишь хорошее. Да, он подчас суров в бизнесе, но человек он хороший. Почему же со мной он так жесток? За что? Экономка же продолжала:
-Ему было тяжко, когда один за другим погибала вся его семья. Да и здесь он был никем- работал за кусок хлеба. Жизнь его не баловала, даже Эмили- и ту отнял Господь ( старая женщина перекрестилась, испугавшись, что прогневила Господа своим упрёком)...
Что за Эмили? Невеста? Жена?
Неловкое молчание воцаряется между нами. Экономка встаёт, кивая на мой завтрак. Я благодарю ее за заботу, чуть ли не со слезами на глазах. Вот уж чего не ожидала, так это - доброты, жалости. Мне кажется, любое издевательство, насилие заставляет меня противостоять. Но жалость....к ней я не готова.
Внезапно, у самой двери, экономка поворачивается, таинственным голосом советуя " осмотреть гардероб" , и выходит, подмигнув мне.
Я с азартом ребенка, которому сказали о подарке под рождественской елью, спрыгиваю с кровати в одной строчке, бегу к гардеробу. О, Боже- пока нас с Аласдэром не было в особняке, служанки ( а я понимаю, что сама миссис О'Доннован не справилась бы) потрудились на славу над моими платьями. Я заливаюсь смехом, представив, как вытянется лицо Аласдера, когда он увидит, что все его труды были бесполезны. Я сижу на полу, в ворохе платьев, как вдруг слышу за спиной:
-Я бы отдал душу Люциферу за такое зрелище по утрам- Аласдер, прислонившись плечом к двери, стоит , какой-то трогательно- юный в белой рубашке навыпуск и темных бриджах. Его волосы в беспорядке обрамляют лицо- я до боли сжимаю руки- так мне хочется провести по темным прядям рукой, пригладить.
-Нельзя отдать то, чего нет- отвечаю я, пряча смущение.
-Туше- усмехается Аласдер, медленно подходя ко мне. Но я понимаю, что это- очередная игра с его стороны. Он словно подкрадывающийся хищник- внешне спокоен, даже ленив. Но, стоит мне лишь попытаться убежать, как он набросится на меня. Поэтому я так и сижу, вызывающе вздернув подбородок, смотря ему прямо в глаза.
Он опускается на платья рядом со мной. Его пальцы проходят по моему плечу, играют с бретелькой сорочки. Вдруг он хватает меня за нее и тянет к себе. Впиваясь в меня страстным, но в то же время нежным поцелуем. И меня накрывает волна наслаждения. Я забываю обо всем, что предшествовало этому утру. Сейчас мы с ним- словно возлюбленные, открывающие друг друга для себя. Я начинаю целовать его в ответ, гладить его мускулистое тело, он опрокидывает меня на платья....
Аласдер
Долго искал Средний брат ведунью. Много денег заплатил он тем, кто обещал найти ее или знал, где она живёт. Но все оказывалось ложью- поиски не приблизили ни на милю его к желанной цели. Он стал раздражительным, пристрастился к выпивке, стал срывать спектакли, да и желания играть у него уже не было- все, что хотел, он сыграл. А своей вершины, роли своей мечты, он сыграть не мог...
Я весь дрожу- эта женщина стала для меня всем. За такой короткий срок. Чистое безумие. Она нужнее, чем воздух. Она пьянит сильнее, чем вино. Моя жизнь закончится, когда она покинет меня.
Вот и сегодня с утра ноги сами привели меня к ее двери. Люси, девушка, чью жизнь я сломал, чью репутацию разрушил, и отнял самый драгоценный дар, что она могла бы преподнести супругу ( при мысли об этом я прихожу в бешенство- представляю ее в объятиях другого мужчины. И чувствую такую ярость, что самому становится страшно)- она....сидит на полу среди буйства красок, такая трогательная в своей невинности, и смеётся. Смеётся так искренне, так по-детски- словно маленькая девочка, задумавшая хитрость.
Я сам не понимаю, как я очутился рядом с ней. Я глажу, целую ее словно безумный. Я хочу насытиться ею. Вместить в себя полностью. Чтобы, когда она покинет меня, ее образ навечно был рядом.
Когда она начинает с таким же пылом отвечать мне, я срываюсь с цепи. Сняв в спешке рубашку, расттегнув бриджи, я овладеваю ею. Ее страстные стоны - музыка для моих ушей. Я сдерживаю себя, чтобы доставить ей удовольствие. Она начинает извиваться в моих объятиях, уносясь на волнах экстаза. И это для меня, как ни странно, в миллионы раз дороже, чем мое собственное удовольствие. Вскоре мой хриплый стон присоединяется к ней.
Мы лежим, не разъединяя объятий. Я глажу ее чудесные волосы, словно облаком укрывающие меня. Шепчу ей на ухо нежные слова. Она держит руку на моем сердце. Причем, во всех смыслах. Эта мысль пугает и злит меня! Проклятие! Она здесь для того, чтобы моя месть свершилась. А я скоро буду танцевать перед ней на задних лапках. Осознание этого отрезвляет меня. Я встаю, сбрасывая ее руку, кидаю сорванную в порыве страсти сорочку:
-У вас есть час, чтобы привести себя в порядок и поесть. Затем я буду ждать вас внизу. Сегодня вашим ручкам предстоит много работы -я намеренно двусмысленно выражаюсь. Ее обида и недоумение приносят мне хоть какое-то удовлетворение. И , в то же время, чувство отвращения к самому себе не покидает меня. Я в спешке хватаю свои вещи, и полуголый выбегаю из ее комнаты.
Через полчаса Люси стучит в мою комнату. Да, я научился узнавать ее шаги, ее аромат, дыхание... Я узнаю ее среди толпы. Она- мое проклятие. Она- мое счастье. Наверно, судьба насмехается надо мной- вместо мести я получил ту, что должна бы стать моей судьбой. Ту, что стала мне дороже всех за какие-то несколько дней- сердцу не нужно много времени.
Открываю дверь. Она готова- на ней надето ...платье служанки. Я не могу удержать смеха- моя девочка. Меня трясет от желания обнять и расцеловать ее. До нее я был мертв внутри. Я помогал людям, но моя жизнь все же была пустой, я много раз думал о смерти. И лишь безумное желание мести подстегивало меня, дарило мне новые рассветы. А Люси....она снова учит меня быть живым, смеяться.
-Я готова к работе, хозяин- она смешно пародирует ирландский акцент, с хитринкой глядя на меня.
Я подаю ей руку, улыбаясь . Вместе мы спускаемся к экипажу. Тот нагружен провизией и одеждой. Мы едем в дома для бедных, приюты- сегодня день Святого Патрика на моей Родине, я всегда устраиваю соотечественникам праздник. А сегодня- особый день. Сегодня я устрою праздник себе- сегодня одна из Бойлов вернёт своей работой хоть малую толику долга моей семье. Я ухмыляюсь, представляя ужас на лице леди Люсинды при виде того, что ей предстоит. Она будет работать с бедными. И я не знаю, что ей покажется страшнее- работа или то, что предстоит иметь дело с нищетой.
Люси
Старший брат в ужасе замирает посреди двора- позади слышен шум голосов. Он оборачивается- монахи пробудились. Они выходят из-за стен, словно серые призраки из своих каменных гробниц. Впереди идёт старец. Он протягивает руку- и Старший брат замирает на месте, не в силах пошевелиться. Старец оглядывает разграбленное дерево, последний мешок, что стоит у тайного хода, и изрекает:" Ты украл у нас самое драгоценное , что готов отдать ты в искупление?".