Родная кровь

– Добрый день, – первой поздоровалась женщина. – Чем я могу вам помочь?

Установив закрытую картонную коробку на выступ, выпирающий из ресепшена, предусмотренный специально для личных вещей посетителей, я бросила взгляд на бейдж своей собеседницы. На бейдже красивым фигурным шрифтом были выведены должность и имя: “Консультант Пенелопа Темплтон”.

– Пенелопа, верно? – вновь вернулась взглядом к глазам собеседницы я, на что женщина заулыбалась мне ещё более лучезарно. – Дело в том, что я не знаю, что с этим делать… – с этими словами я раскрыла крышку коробки.

– О, ужас! У вас трупик кошки! – моя собеседница сложила ладони лодочкой и прислонила их к своей груди.

– Да нет же, – почувствовав неловкость, я переступила с пяток на носки. – Это не трупик… Она ещё живая. Ей ещё можно помочь… – я попыталась встряхнуть коробкой, чтобы убедиться в том, что кошка ещё дышит, и она, вроде как, вздрогнула.

– Эту кошку сбила машина, а мы её подобрали, – раздался голос Берека откуда-то снизу, из-под коробки.

– Но у нас кошачий отель, не ветеренарная клиника!

– В таком случае, Вы не знаете адрес какой-нибудь ветеринарной клиники?

– Да.. Да, конечно знаю… Но единственная ветеринарная клиника в городе закрыта до конца месяца… Что же делать?! – женщина так сильно распереживалась, что, продолжая мять свои ладони, обошла ресепшн и, остановившись рядом со мной, буквально впилась взглядом в несчастное животное. – Ох-хох-хох… Я не знаю, чем могу вам помочь… Хотя… Мой свёкр в прошлом ветеринар и он как раз здесь! Думаю, он сможет осмотреть это несчастное животное… Пожалуйста, подождите на диване.

– Да, хорошо, – отозвалась я, уже перенося коробку на стеклянный журнальный столик, стоящий возле небольшого диванчика лаймового цвета. Когда консультант скрылась из вида в одном из двух коридоров, я посмотрела на Берека. – Я схожу за котятами, а ты пока присмотри за коробкой, хорошо?

– Не переживай, мама, я хорошо присмотрю за ней, – с этими словами парень положил свою маленькую ладошку поверх коробки и врезался в меня по-мужски уверенным взглядом. Всё-таки какой красивый мужчина из него вырастет – прям как его папаша станет.

Когда я вернулась в “Кошкин дом” с двумя котятами в руках, с содержимым моей коробки уже возился какой-то седовласый старик, а Берек, скрестив руки за спиной, внимательно наблюдал за каждым его движением.

– Это Ваш серьёзный молодой человек? – заулыбавшись морщинистыми губами, старик посмотрел на меня карими глазами, излучающими дружелюбие.

– Да, – сжато улыбнулась в ответ я, наблюдая за сосредоточенным и крайне серьёзным взглядом Берека. – И коробка моя. Что с этой кошкой? Её ещё можно спасти?

– К сожалению, с ней всё кончено, – старик пожал плечами. – Она даже не дышит. Я её прощупал: животное не чипировано, значит, скорее всего, бездомное, и котята, соответственно, тоже ничейные.

Опустив вырывающихся котят на пол, я, тяжело выдохнув, села на диван рядом с уже закрытой коробкой, как вдруг прямо передо мной вновь возникла Пенелопа Темплтон. Она протянула мне прозрачный стакан, до краёв заполненный шипучим напитком лимонного цвета и покрытый прохладительной испариной. Такой же стакан она протянула Береку, и тот, не дожидаясь моего разрешения, уверенно принял его обеими руками.

– На улице сейчас духота, тридцать два градуса, выпейте мой фирменный лимонад, он хорошо освежает, – улыбаясь, добавила женщина, прижав к своему животу бамбуковый поднос, на котором она принесла нам угощение.

– Спасибо, – отозвалась я и вслед за моей благодарностью послышалось громогласное “спасибо” со стороны Берека. Ухмыльнувшись тому, какой же у этого мальчика мелодичный и звонкий голосок, я пригубила свою порцию лимонада и едва не прослезилась от его живительной прохлады.

– Ммммм!.. – Сладостно протянул Берек и, отпрянув от своего бокала, окинул меня радостным взглядом.

– Что, кайфометр зашкаливает? – ухмыльнулась я.

– Да он у меня сейчас просто треснет! – засмеялся мальчик, а вместе с ним засмеялись и все присутствующие.

– Кайфометр? – улыбаясь, удивлённым тоном переспросила Пенелопа.

– Кайфометр – это такой полезный прибор, который определяет уровень испытываемого вами кайфа, – продолжал светиться детской радостью Берек, как вдруг с гордостью добавил. – Его моя мама изобрела!

Вот так вот! И не нужно мне читать никакие заумные энциклопедии, чтобы быть способной изобрести кайфометр для своего сына! Он горд мной, а значит и я могу собой гордиться!

– У тебя на груди приколот значок школы имени Годдарда? – вдруг поинтересовалась Пенелопа.

– Да! Эта школа должна быть самой лучшей школой в мире. Моя мама выбрала для меня самую-самую классную школу. Правда, мам?

– Правда, – ухмыльнулась я, чувствуя, что теперь кайфометр начинает зашкаливать у меня. Берек часто откровенно гордился мной, но случаи, в которых он выражал гордость за меня столь объёмно в столь короткий промежуток времени, случались не так уж и часто. Поэтому сейчас, сжимая в руке прохладный стакан и смотря на жадно пьющего лимонад малолетнего гения, я едва не лопалась от счастья. Явно ведь не всякая мать может похвастаться благодарностью со стороны своего пятилетнего отпрыска, а я могу.

– Вы уже учитесь в этой школе? – на сей раз женщина обратилась ко мне, чем оборвала мои счастливые мысли.

– Нет, ещё не учимся. Только поступаем в сентябре.

– Вот ведь здорово! – наша собеседница отчего-то вдруг сжала поднос в своих руках ещё сильнее, и я подумала, что она восхитилась тем, что мой ребёнок смог поступить в школу для одарённых детей, но причина её счастья оказалась более прозаична. – Мой сын, Питер, тоже поступает в школу имени Годдарда в этом году! Эта школа набирает каждый год только по одному классу, а это значит, что наши дети определённо точно будут учиться вместе. Это поступление в столь престижное заведение такое волнительное событие!

– Да уж… – пождала губы я, после чего влила в себя остатки своей порции лимонада и проводила взглядом свёкра моей собеседницы, перед этим переставившего мою коробку с дивана на пол и теперь удаляющегося в коридор напротив.

– Пенелопа Темплтон, – женщина протянула мне руку, но от неожиданности я не сразу её пожала. Зависнув на долю секунды, я всё же достаточно быстро пришла в себя, после чего уверенно поставила опустевший стакан на журнальный стол и, отерев мокрую от прохладной испарины стакана руку о джинсы, наконец пожала руку собеседницы.

– Тереза Холт.

– Очень приятно, Тереза. Не сочтите за дерзость, но как Вы смотрите на то, чтобы нам познакомиться поближе? Наши дети будут учиться в одном классе и, если мальчики подружатся до поступления, им, возможно, будет легче в свои первые дни в школе.

Я боялась этого испытания с самого первого дня рождения Берека: назойливые мамочки. Я никогда не была гиперобщительной и, хотя и не была интровертом, всё же предпочитала уединение бурной активности, которую зачастую любят разводить вокруг себя молодые мамаши, тылы активности которых обычно прикрывают состоятельные мужья. Теперь же я мать человека, которого необходимо ввести в социум наименее болезненным путём. Я ответственна за него, а значит…

– Да, это было бы здорово, – заставив себя улыбнуться, наконец дала свой ответ я.

– Мы завтра идём на пляж, не хотите составить нам компанию?

– Да, конечно… – улыбка всё ещё давалась мне, но с каждой секундой всё с большим трудом.

– Давайте обменяемся номерами телефонов, чтобы вечером уточнить точное время встречи…

Всё, улыбка окончательно стала фальшивой, так что мне пришлось попросту сорвать её и положить в дальний угол своего подсознания, чтобы приберечь её для более подходящего момента.

Попросив у Пенелопы лист бумаги, на котором я могла бы записать для неё свой номер, я уже начала его выводить синей шариковой ручкой, как вдруг Берек взял наши бокалы с журнального столика и протянул их нашей новой знакомой:

– Можно мне ещё лимонада? – вдруг спросил он, как только Пенелопа приняла из его рук подношение.