Незабываемое детство

Незабываемое детство Богдан Ковальчук

Маленький Павлик первым выбежал из дома на улицу. За ним неспешно, с палочкой в руках, спускалась его бабушка. Жили они на втором этаже старого кирпичного дома. Лифта в подъезде не было.

Девять крутых ступенек до промежуточной лестничной площадки, потом ещё девять до первого этажа. Каждый выход на улицу давался бабушке с трудом. И без того старые ноги никак не слушались. Да ещё упала недавно, поломала ногу, пришлось делать операцию. «Что ж, пережила войну – переживу и это», – рассуждала она и потихоньку ковыляла дальше.

Во дворе бабушку с внуком ждала знакомая скамейка. Для бабушки это было местом встречи с соседками, для внука – районом каждодневных игр. Скамейка была ориентиром, от которого не разрешалось далеко отходить. И мальчик играл поблизости: копал лопаткой землю, наблюдал за жуками, ползающими в траве, катал на верёвочке свой грузовичок.

Машинка была добротная, металлическая и пережила не одно падение. Павлик сравнивал её с другой, пластмассовой игрушкой. Пластик был яркий, зато прочностью не отличался. Пластиковые детали раскололись и давно отлетели. Бабушка видела это и поучала: «Красивая вещь не значит надёжная. К людям это тоже относится. Цени содержание человека, а не внешнюю яркость».

Павлик слушал наставления и запоминал. Эти уроки, усвоенные в детстве, помогут ему в будущем. А сейчас он был маленьким пострелёнком и жил своей беззаботной жизнью: гонялся за бабочками, кувыркался колесом на траве и заливисто смеялся.

Бабуля ласково смотрела на внука и улыбалась. Павлик был её гордостью, отрадой и источником вдохновения. Родив и выучив троих своих детей, бабушка думала, что отдохнёт; выйдет на пенсию, уйдёт от суеты и тихо доживёт свой век с супругом. Но не тут-то было. Ей передали внука на воспитание, и ураган новых хлопот вновь ворвался в её дом. «Что ж, вырастила троих, выращу и четвёртого», – размышляла она. Тем часом родители Павлика трудились далеко на Севере. Лишь пухлые конверты с длинными письмами приходили оттуда время от времени.

Павлуша рос смышлёным мальчиком. Рано научился считать и знал многие буквы алфавита. Очень любил строить дома из деревянного конструктора и всем говорил, что будет «айхитектором», когда вырастет. Что означает это слово, он не знал. Зато изо всех сил старался выговорить букву «р», что получалось не всегда. А когда наконец получилось, вот тут началось рычание! Глубоко вдохнув и выпустив из себя протяжное «р-р-р-р!», Павлик рычал на кошек и на собак, на соседей и на родную бабушку, представляя себя большим тигром. Но бабушка не обижалась. Она радовалась первому маленькому достижению внука и возилась с ним, как с тигрёнком.

Дедушка тоже уделял внуку внимание. Будучи лириком по натуре, он часто садился и изливал на бумагу свои думы о прекрасном. Получались довольно хорошие стихи в стиле Сергея Есенина. Павлуша, конечно же, был тут как тут.

– А ну-ка, помоги мне, – обращался к нему дедушка. – Какая рифма к слову «пастушка»? – его рука застыла над неоконченным четверостишием.

– «Подушка», – ни секунды не думая, отвечал Павлик.

– Нет, это слово здесь не подходит. Понимаешь, внучек, поэзия – это нечто возвышенное. Здесь нет места банальности. Стихи наполнены прекрасными словами, которые не прочтёшь нигде – ни в газетах, ни в журналах. Итак, думай дальше.

– Может, «игрушка»? – радостно предположил Павлик. По его мнению, это был самый лучший вариант.

– Что ж, молодец. Вижу, ты стараешься, – похвалил дед. – А теперь слушай мои варианты: «ракýшка», «веснушка», «церквушка», «деревушка»…

– А я знаю ещё: «погремушка»! – выпалил Павлик и с чувством исполненного долга побежал к бабушке рассказать, чем он только что занимался. Ведь если бы не он, дедушка бы никогда не нашёл нужной рифмы!

Каждые выходные дед с внуком отправлялись на прогулку. У них был излюбленный маршрут: вдоль аллеи цветов и дальше по тенистому парку. Когда погода была пасмурна, они обходили лишь цветочную аллею и возвращались обратно домой. Как военный в отставке, дед называл это малым кругом почёта. Когда же солнце пригревало, он, держа внука за руку, проходил до конца парка. Это называлось большим кругом почёта. Там дедушка садился на изящную скамейку под кустом сирени и предавался мечтаниям.

Тихо играло карманное радио на батарейках. Мимо проходили молодые мамы с колясками. Внук копошился рядом в земле с любимыми грабельками и лопаткой. Пробиваясь сквозь листву, ласковые лучи солнца падали на лицо, и старик жмурился от счастья. На ум приходили строчки поэзии. Тогда дед доставал свой блокнот и записывал в него очередное стихотворение.

Однажды к скамье подошёл мужчина с собакой. Пёс был крупный, лохматый, хотя и в наморднике. Предвидя опасность, Павлик тут же кинулся на руки к деду.

– Внучек, не бойся, животное тебя не укусит. Тем более рядом хозяин, – успокоил его старик.

– А если собака вырвется? Поводок ведь вон какой тонкий, – заволновался мальчонка.

– Эта собака сильная, но учёная. Всегда слушается хозяина, – объяснил дедушка. – Порода называется немецкая овчарка.

– Так что, она родилась в Германии? – сделал логический вывод Павлик. – И сбежала к нам от фашистов?

– Нет, – улыбнулся дедушка, – немцы и фашисты – это разные понятия. Фашистов мы давно перебили, остались только немцы, они хорошие. А родилась собака у нас в стране, хотя её предки действительно из Германии.

– Так на каком языке она разговаривает: на русском или на немецком? – не отставал любознательный внук.

– Разговаривает на своём языке, на собачьем. Хотя и понимает наши команды, – пояснил дед.

Услышав последнюю фразу, хозяин овчарки громко отдал команду: «Лежать!» Огромный пёс, вильнув хвостом, послушно улёгся на землю и положил голову на передние лапы.

– Ого, да она всё понимает! – искренне удивился Павлик. – Давайте теперь я скомандую. Собака, пойдём играть!

Но овчарка лишь с недоумением посмотрела на малыша. Такой команды она не знала.

– Собака понимает лишь чёткие приказы, – объяснил собаковод. – Например, «Лежать!», «Стоять!», «Голос!».

– Теперь я разобрался, – кивнул Павлуша. – Она же немецкая и не все ещё наши слова выучила, верно?

– Ну, может быть, и так, – улыбнулся собаковод. – Что ж, дай ей команду «Стоять!» – и увидишь, как она её выполнит.

Павлик был доволен и горд, что ему поручили такое задание. Он подошёл к большой овчарке, посмотрел в её умные глаза и скомандовал:

– Встань, пожалуйста.

Тут уже дедушка не сдержал умиления. Он обнял внука за плечи и похвалил:

– Молодец, Павлуша. И волшебное слово сказать не забыл. К животным надо относиться с любовью и уважением. Не страшно, если тебя не поймут. Главное, они почувствуют, что ты им не враг.

И действительно, не поняв команды Павлуши, овчарка лежала, как и прежде, но в глазах её светилось дружелюбие.

– Сегодня ты нашёл себе нового друга, – подытожил дедушка. – Собака запомнила твой запах и признает тебя в следующий раз.

– Пойдём расскажем про это бабушке, – заторопился мальчик. – Ей будет интересно узнать про наше приключение.

И дедушка с внуком, довольные, зашагали по аллее к дому.

Пришли как раз к началу обеда. Баба ждала уже с тарелкой блинов и с большой кастрюлей наваристого борща. Рядом стояла бутылка ряженки для дедушки и стакан кефира для Павлуши.

– Ну, бабка, наливай борща, да не жалей сметаны, – скомандовал дед, ласково глядя на старушку. – Мы с внуком очень проголодались.

Довольная бабуля засуетилась у плиты, и вскоре на столе появилась и закуска, и сало, и припасённый для особого случая десерт.