Страница 14 из 31
Но в то утро что-то пошло не так. Нет, конечно, Ежи всегда был боязливым и даже излишне осторожным, он и сам об этом знал. Он часто не мог заснуть из-за беспокойства, лицо его покрывалось пятнами от страха, пару раз у него даже начиналась горячка просто из-за дурных мыслей. Стжежимир советовал ему пить ромашковый отвар и «меньше думать». Но в то утро действительно что-то пошло не так.
Ежи был готов поклясться, что он не ошибался. Обычно он вообще редко обращал внимание на других людей, но ратиславцев он теперь узнавал везде и повсюду, а эти ратиславцы были высокими бородатыми громилами с такими яростными глазами, какие бывают у бешеных быков. И они смотрели прямо на Ежи.
В первый раз они столкнулись у прилавка с репой. Мужики стояли прямо напротив и не сводили с Ежи глаз.
– Вам помочь? – спросил Ежи.
– Чё? – вопрос выдал мужика с головой. Рдзенец бы скорее спросил «шо?»
– Репу выбрать нужно помочь?
– Не, не, мы не жрём репу, – мужики переглянулись и пошли дальше по ряду, и Ежи бы забыл их, но заметил снова меньше чем через лучину у другого лотка. Можно было, конечно, поверить, что они, как и Ежи, выбирали нитки и иголки, но ни один из ратиславцев даже пальцем к товару не притронулся.
Если бы Ежи мог, он бы закричал от ужаса на всю торговую площадь. Но если бы он закричал, так пришлось бы потом рассказывать всем, что с ним приключилось минувшим летом в Ратиславии, и тогда его бы побили уже рдзенцы.
«Они за мной? Или за Милошем? Или за…»
Конечно, они пришли за лесной ведьмой. От бессильной злобы Ежи едва слышно застонал. От Дарины были одни беды. Если бы только он знал, как от неё избавиться.
Поспешно выбрав иголки и совсем забыв про нитки, Ежи перехватил поудобнее корзину и поспешил уйти с Торговой площади. Он хорошо знал город и мог попытаться запутать ратиславцев, если бы им пришло в голову его преследовать.
Сначала Ежи направился к уличным музыкантам, там всегда собиралось много зевак. Юноша втиснулся в толпу, расталкивая всех корзиной. Дальше к мясному ряду, где среди повозок, ящиков и бесперебойного стука мясницких ножей легко было затеряться. К корчме, где круглый день гулял народ. Никто не попытался остановить Ежи, когда он вышел через чёрный ход.
А дальше со всех ног до улицы Королевских мастеров. Ежи бежал без оглядки, задержался только на мгновение, чтобы выглянуть из-за угла, проверить, не последовали ли за ним ратиславцы. И снова бегом до самого дома.
Он остановился только у идола Пшемыслава Толстяка. Каменная морда поприветствовала его пустым равнодушным взглядом, Ежи потрепал её по затылку, постоял, пытаясь отдышаться. От дома Пшемыслава уже хорошо видно было родное крыльцо, а на нём стояла Весняна. На лице Ежи сама собой расплылась широкая улыбка. Веся тоже улыбнулась и помахала ему. Ежи уже вскинул руку, чтобы помахать в ответ, когда заметил невысокого мужчину в кожаном дублете. Незнакомец на ходу обернулся к Весе, послал игриво воздушный поцелуй.
– Бывай, красавица! – выкрикнул он на редкость противным голосом.
Ежи застыл на мгновение и смущённо опустил руку. Это мужчине в дублете Веся махала, ему улыбалась.
Незнакомец прошёл мимо Ежи, и тот наконец смог его разглядеть. Нос вздёрнутый, веснушчатый, улыбка от уха до уха, а между зубов щель.
«Вот урод».
Только когда незнакомец в дорогом дублете скрылся за поворотом, Веся заметила Ежи.
– О, ты уже вернулся! Иди скорее домой, холодно же.
«Однако ты готова была помёрзнуть, чтобы построить глазки этому щербатому уроду».
– Это кто такой был? – спросил недовольно Ежи.
– Земляк мой. Представляешь? Случайно познакомились. Ростислав спросил, как дойти до Торговой площади, а я…
– Ростислав? – переспросил Ежи.
– Да, а что? – Глаза Веси горели от радости, и от этого Ежи только больше разозлился.
– Дурацкое имя какое-то.
– Уж точно лучше, чем Ежи. Это что вообще за имя?
– Имперское, между прочим, – вспыхнул юноша.
Он уже понял, что всё испортил. Веся обиженно фыркнула и зашла в дом. Ежи уже хотел пойти следом, когда его вдруг осенило.
Ратиславец. Ещё один ратиславец, который совершенно случайно прошёл мимо их дома и совершенно случайно заговорил с Весей. Ежи взбежал на крыльцо и оглянулся по сторонам, но заметил только старую служанку соседей, которая покосилась на него как на умалишённого.
Ежи захлопнул дверь и прижался к ней спиной.
Кажется, за ними следили.
– Милош! – Он бросил корзину у порога и взбежал вверх по лестнице. В спальне друга не оказалось, в мастерской Стжежимира тоже. Ежи заглянул в последнюю очередь на кухню. Друг сидел там. – Милош, нужно срочно поговорить.
– Ты корзинку не потерял? – перебила его мать. – Мне нужна репа.
– А… а, да, сейчас.
Когда Ежи выложил все покупки на стол, Милош как раз закончил завтракать.
– О чём ты хотел поговорить?
– А, это, – Ежи опасливо оглянулся на Весю и мать. Не стоило беспокоить женщин, им лучше было оставаться в неведении. – Да это просто… потом, – он округлил глаза и всем своим видом показал, что разговор был важный, но не для чужих ушей.
Милош кивнул и поднялся из-за стола.
– Радость моя, всё было очень вкусно, – он чмокнул Горицу в щёку и прошёл мимо Веси, щёлкнул её по носу и подмигнул. Девушка залилась краской.
Ежи поспешил за другом. Когда они остались вдвоём в спальне Милоша, получилось наконец рассказать обо всём, что случилось за утро.
– Не слишком ли много ратиславцев? – от волнения у Ежи горели щёки.
Слегка хмурясь, Милош открыл ларец и принялся примерять по очереди перстни, выбирая, какие лучше подходили к его зелёному наряду.
– Может, и много. Но зачем мы им нужны?
– Разве лесная ведьма не скрывается от кого-то из Ратиславии? Они могли за ней прийти. И непонятно, что им нужно. Они хотят убить её? Или похитить? Если второе, то мы могли бы отдать им Дарину. Я сам готов её в мешок запихать.
Не сдержав смеха, Милош помотал головой.
– Подожди, она пока нужна Стжежимиру, – он открыл сундук и достал три пояса, каждый украшенный каменьями. – Какой больше подойдёт?
– Этот, наверное, – Ежи ткнул наугад в первый пояс. – Милош, у меня к тебе просьба…
– Да? – друг вскинул бровь. – А я думаю, что лучше этот, – он наконец выбрал пояс. – Больше подойдёт по цвету.
– Я хотел спросить…
Из сундука Милош достал маленькое дутое зеркало.
– Подержи, – он сунул его в руки Ежи и попытался разглядеть свой наряд в отражении, повязал выбранный пояс. – Так что ты хотел спросить?
– В общем, – Ежи от растерянности опустил зеркало, и Милош недовольно поправил его руки, заставляя поднять их выше. – Когда я был на Трёх Холмах, то нашёл там чародея.
Наконец-то Милош отвлёкся от созерцания своего отражения.
– На Трёх Холмах? Чародея? Как ты его узнал? Он колдовал?
– Он давно умер.
Между бровей у Милоша пролегла морщина.
– То есть не умер. Он проклят. Его зовут Войцех, во время битвы на Холмах он получил какое-то проклятие и теперь он мёртв, но как бы нет… он дал мне Совиный оберег, – Ежи вытащил из-под рубахи знак башни. – И попросил найти других чародеев, чтобы подарить ему покой.
Милош потянулся к оберегу, но на полпути его рука замерла. Он сделал шаг назад, точно боялся обжечься.
– Мне сейчас не до Трёх Холмов, Ежи, – он забрал зеркало и положил обратно в сундук. – У нас есть важные дела здесь, в Совине. Покидать город в ближайшее время я не планирую, и без того слишком многое упустил.
– Но, Войцех…
– Ежи, это какой-то давно проклятый, как ты говоришь мёртвый чародей. Почему мне должно быть до него дело?
– Он ведь один из ваших. Разве ты не хочешь ему помочь?
– Мне бы сначала помочь живым.
– Если бы ты попросил Стжежимира… – надежда уже почти потухла в груди Ежи.
– Ему точно не до мёртвых чародеев с Трёх Холмов.
– Но…
Милош похлопал Ежи по плечу, но взгляд задержался на Совином обереге на груди, и трудно было понять, что почувствовал при этом Милош. Он никогда не рассказывал о своём детстве, Ежи не был уверен, что друг вообще помнил жизнь до Стжежимира. В конце концов, он был совсем ребёнком, когда случилась Хмельная ночь.