Страница 110 из 205
[...] Леонид Веселовский утверждает, что поворотным моментом в его жизни стала встреча с франтоватым канадским предпринимателем Борисом Бирштейном. Бывший советский иммигрант, обосновавшийся в Канаде в середине 1980-х годов, Бирштейн своей деловой активностью демонстрировал, что прекрасно использовал российскую систему, построенную на личных связях, а личными самолетами, бриллиантами и подбитой соболями шубой олицетворял образ удачливого капиталиста [...]
По словам представителей прокуратуры России, они располагают документами, свидетельствующими о том, что, еще работая в ЦК КПСС, бывший полковник КГБ [Веселовский] начал убеждать свое начальство вести дела с зарегистрированной в Цюрихе компанией Бирштейна «Сиабеко».
Для всего этого заранее разработали многоходовую агентурную операцию на основе принципов, изложенных Веселовским в написанном им меморандуме «Основные принципы организации экономической деятельности в интересах КПСС». «Сиабеко», основанная агентом КГБ Бирштейном, стала одной из торгово-коммерческих структур, занимавшихся внешнеторговой деятельностью для отдела контроля при ЦК КПСС и КГБ. Наибольшее количество финансовых операций Веселовский проводил именно через нее. Товары стоимостью от 50 млн до 150 млн долларов в год экспортировались из СССР по ценам на 50–60 % ниже рыночных. Часть средств от продаж перечислялась на банковские счета, контролируемые ЦК КПСС и КГБ.
Глава фирмы Бирштейн находился под личным покровительством управляющего делами ЦК КПСС Кручины, председателя КГБ Крючкова и его заместителя Бобкова. Вот что показал об этом Веселовский в сентябре-октябре 1991 года, когда был привлечен к следствию по делу ГКЧП:
В ноябре 1990 года по просьбе руководства ЦК КПСС (Ивашко и Кручина) решением руководства Ведомства (Крючков и Бобков) я был переведен из ПГУ на работу в У[правление] Д[елами] ЦК КПСС. Решением Секретариата ЦК КПСС я был назначен на должность зам. зав. сектором по координации экономической деятельности хозяйственных служб. Основанием для моего перевода в ЦК явилась срочная потребность УД ЦК создать подразделение, способное координировать экономическую деятельность хозяйственных структур партии в изменившихся условиях. Выбор пал на меня, поскольку по своему образованию я являюсь экономистом-международником, имею опыт зарубежной работы и был известен большинству руководящих работников ЦК по своей деятельности в ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС.
[...] Я полагаю, что не последнее место в выборе моей кандидатуры сыграло то обстоятельство, что, будучи в длительной командировке по линии Ведомства в стране со сложной обстановкой [Португалии], мне было поручено осуществлять связь с компартией [Португалии], которая в тот период времени находилась на полулегальном положении [...] Была достигнута договоренность о периодическом информировании Бобкова о моей деятельности в УД ЦК КПСС [...]
Изучив меморандум «Основные принципы организации экономической деятельности в интересах КПСС», я подтверждаю, что я написал его до моего назначения на должность заместителя председателя секции контроля ЦК КПСС. Н. Кручина, занимавший тогда должность управляющего делами, поручил мне изучить данный предмет, что я и сделал в меру своего представления о нем. Однако написанная мною памятная записка так и не нашла применения на практике. На начальном этапе работы по этому вопросу я работал вместе с Постоваловым из Министерства внешнеэкономических связей. В данное время я пытаюсь осуществить соучастие в данном проекте четырех компаний из других стран: «Оски» в Чили, «ХСС/ИНШ» в Северной Германии, «КРС» в США, «Сиабеко» в Канаде. Я отлично знаю эти фирмы.
Как именно должны были выводиться и отмываться партийные деньги, Веселовский разъяснял в своем исходном меморандуме:
Денежные ресурсы, отраженные в финансовых документах, открыто могут быть инвестированы только в общественные, социальные и благотворительные фонды, что затруднит их конфискацию в будущем. Средства, поступающие в виде доходов в партийную кассу и отраженные в финансовых документах, должны быть использованы для приобретения анонимных акций, фондов отдельных компаний, предприятий, банков, что, с одной стороны, обеспечит стабильный доход независимо от дальнейшего положения партии, а, с другой — в любой момент эти акции могут быть использованы на фондовых биржах с последующим размещением капитала в иных сферах с целью обезличивания партийного участия, но с сохранением контроля [...] Принятие данных мер потребует организовать срочно отбор особо доверенных лиц, которым будет поручено выполнение отдельных пунктов программы. Не исключается создание категории негласных членов партии, которые будут обеспечивать ее жизнедеятельность в любых условиях чрезвычайного периода329.
При этом Веселовский утверждал, что его вовлеченность в процесс ограничилась написанием меморандума и что на практике он «не принимал участия ни в одной операции по сокрытию денег, полученных от КПСС» и ничего не знает относительно этих операций: «Я не имею ничего общего с валютными поступлениями от КПСС. Вообще, я не одобряю экспорт золота из страны и считаю, что такая операция вряд ли может быть проведена секретно», — заявил он на допросе в октябре 1991 года.
Действительно, «золото партии» из страны никто не вывозил, так как такую операцию невозможно было осуществить тайно. На счета заблаговременно созданных на Западе компаний, под руководством и контролем офицеров КГБ и разветвленной зарубежной агентуры госбезопасности, за границу выводились деньги. На них, в частности, планировалось создать новую многопрофильную акционерную компанию (совместно со швейцарско-канадской фирмой «Сиабеко»). В новую структуру должны были войти банки, авиакомпания, международный торговый дом, фонд приватизации и сеть холдинговых компаний в различных регионах страны. Согласно плану Веселовского проект был рассчитал на 50 лет.
Не стоит думать, что Веселовский был единственным представителем внешней разведки, вовлеченным в подобные операции. В сентябре 1999 года сотрудник ЦРУ США, расследовавший этот вопрос, Ричард Л. Палмер, дал показания Комитету по банковским и финансовым вопросам Палаты представителей США:
Первые официальные встречи элитной группы советского Политбюро и влиятельных представителей номенклатуры для обсуждения того, как скрыть средства, активы и ресурсы коммунистической партии Советского Союза от различных «демократических» режимов, относятся к 1984 году. [...] Два года спустя в КГБ набрали специалистов из ПГУ, имевших опыт «перевода» денег за границу для работы в Международном отделе коммунистической партии и КГБ.
Перемещение денег за границу держалось в строжайшей тайне. [...] Группа специалистов по планированию этой финансовой операции предсказывала, что резиденты КГБ за границей больше не смогут быть основными исполнителями «перекачки» валюты за границу [...]. Однако каналы и методы КГБ позволили осуществить первоначальное движение средств, чтобы помочь осуществить первую фазу этого секретного плана.
По мере того, как 1980-е подходили к концу, стало ясно, что генеральный секретарь Михаил Горбачев быстро теряет контроль, пытаясь реформировать управление и экономику СССР, сохраняя лидирующие позиции коммунистической партии. Затем элитная экономическая группа приступила к реализации планов на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы надежно скрыть активы за рубежом.
Советские государственные компании передали активы недавно созданным иностранным дочерним компаниям с Кипра и в Карибский бассейн. Эти дочерние предприятия были экспортными и импортными компаниями, банками и торговыми компаниями, созданными для торговли советским сырьем. Некоторые из них не имели очевидных связей с советским правительством, но были созданы людьми, получившими «ссуды» от имевших к ним отношение банков. На самом деле большинство якобы частных кооперативов, которые образовались в Советском Союзе в конце 1980-х и стали демонстрацией «перестройки», были созданы на государственные средства и возникли как прикрытие для того же государства.