Страница 105 из 205
За всей этой деятельностью стояло ОГПУ в лице его ответственного сотрудника Глеба Бокия, выделившего Барченко на его нужды из средств ведомства более 100 тысяч рублей — по тем временам сумму весьма значительную. На эти деньги из числа религиозных лидеров вербовались агенты, которые силой своего высокого морального авторитета могли оказывать выгодное ОГПУ влияние как на своих приверженцев, так и на широкую общественность.
Барченко установил контакт не только с шестым Любавическим Ребе, но и с его будущим преемником. Однако происки чекистов не были секретом для руководителей хасидов. По этой причине они прибегали в своей деятельности к строгой конспирации. Седьмой Любавический Ребе, многие годы живший в США, в контактах с единоверцами, проживавшими на территории СССР, неукоснительно следовал этим требованиям. Свои послания он подписывал «Дедушка» и был убежден, что агенты советской разведки находятся даже в центральном офисе Хабада в Нью-Йорке.
Активные деятели хасидской общины Ташкента — отец и дед Льва Леваева — не могли не быть в поле зрения советской госбезопасности. Можно только удивляться, как при таком общем положении дел и при сосланном деде отцу Льва Леваева — Авнеру — удавалось не только продолжать свою деятельность, но и сколотить серьезное для советских времен состояние, по словам Льва Леваева — миллион долларов.
В мае 1959 года Верховный Совет СССР принял указ, в соответствии с которым КГБ поручалось ведение дел о контрабанде и валютных операциях. Основным подразделением, занимавшимся этой проблемой, стал 16-й отдел ВГУ. Соответствующие подразделения были созданы в КГБ союзных и автономных республик. Одним из громких дел тех лет стало дело валютчиков Рокотова, Файбишенко и Яковлева, которые первоначально были осуждены на 8 лет лишения свободы, а после указаний 1-го секретаря ЦК КПСС Хрущева — на 15 лет.
Но и это не удовлетворило Хрущева. 1 июля 1961 года председатель президиума Верховного Совета СССР Брежнев подписал указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях», на основании которого, игнорируя общепринятое в юриспруденции понятие, по которому законы не имели обратной силы, Рокотов, Файбишенко и Яковлев были приговорены к расстрелу.
Это был тот фон, на котором отец Леваева, по заявлениям его сына Льва, заработал миллион долларов, сумел их конвертировать в крупную партию бриллиантов и вывезти за границу. Предположить, что подобное можно было сделать без соучастия КГБ, довольно трудно.
Так или иначе, в возрасте 15 лет Лев Леваев в составе своей семьи оказался в Израиле и стал учиться в иешиве Хабада. После службы в израильской армии он поступил на работу в качестве гранильщика алмазов на одну из местных фабрик. Точные сведения о том, когда он начал собственный бизнес, связанный с огранкой алмазов, отсутствуют. Но в начале 1980-х он приобрел акции компании «Африка–Исраэль». Так началось его восхождение. Помогал ему в этом еще один очень непростой человек: Аркадий Гайдамак.
Аркадий Александрович Гайдамак родился 8 апреля 1952 года в Москве. Сведения о его родителях отсутствуют. В 1972 году он репатриировался в Израиль. В 1973 году — перебрался во Францию. В 1974 году (по другим данным — в 1976-м) организовал там свой собственный бизнес — бюро переводов. Слово Аркадию Гайдамаку:
Я закончил двухгодичные курсы инженеров по электронике в Париже, и это помогло мне начать карьеру технического переводчика. В начале 80-х годов я стал по тем временам средней руки предпринимателем, организовал предприятия, которые делали техническую документацию и переводы. По этой работе я и познакомился с Шарлем Паскуа, еще задолго [до того] как он стал министром внутренних дел. Тогда же у меня появилось много влиятельных знакомых из СССР. Когда советские делегации приезжали во Францию, я часто принимал участие в различных переговорах, в том числе и политических. К концу [19]80-х годов у меня были правильные источники информации о том, что происходило в СССР (Ведомости, 18 ноября 2009 г., № 218). В [19]80-х годах я был переводчиком при советских делегациях, которые приезжали в Париж. Именно тогда я и познакомился с господином Паскуа320.
Представители «Фирмы» Питовранова активно использовали Гайдамака, агента КГБ, выведенного за рубеж как «спящего агента». «Проснувшись», он через переводческие бюро, открытые им во Франции и Канаде, приступил к массовому сбору научно-технической и политической информации в интересах КГБ. «К середине [19]80-х, — вспоминал Гайдамак, — у меня была обширнейшая, тесная связь с представителями советской администрации, министерств — вплоть до членов Политбюро».
Из числа его членов, конечно же, Гайдамак мог иметь в виду только Андропова. Любого другого члена Политбюро Гайдамак бы назвал. Но упомянув Андропова, он мог себя расшифровать как агента. Для теперь уже французского гражданина Гайдамака это могло иметь серьезные последствия.
В 1957 году в Израиле была создана сверхсекретная спецслужба, первоначально названная Бюро специальных задач, переименованная затем в Бюро научных связей, сокращенно «ЛАКАМ» (Лишка лекишрей мада). Основной целью создания новой спецслужбы было обеспечение режима абсолютной секретности для осуществляемой Израилем ядерной программы.
Новую спецслужбу создали в составе министерства обороны Израиля, и подчинялась она непосредственно министру и главе государства. В конце 1970-х функции ЛАКАМ значительно расширили, и данная организация приступила к сбору научно-технической информации в технологически развитых странах. Бюро переводов технической документации Гайдамака явилось одной их составляющих этой всеохватывающей деятельности.
После ареста в 1985 году и последующего осуждения на пожизненное заключение сотрудника военно-морской разведки США Джонатана Полларда, бывшего агентом ЛАКАМ, по обвинению его в шпионаже в пользу Израиля, и после предательства израильского техника-ядерщика Мордехая Вануну, рассказавшего мировой общественности о наличии у Израиля ядерного оружия, ЛАКАМ упразднили. Ее функции перешли к разведывательной структуре Моссад.
Агент КГБ Виктор Луи (он же Виталий Евгеньевич Левин) — собственный корреспондент Тhe Evening News и The Sunday Express в СССР — c начала 1950-х был своего рода рупором КГБ по дезинформации зарубежных спецслужб и мировой общественности. Ему принадлежит крылатое выражение: «Всякий ответственный разведчик как минимум двойник». Принимая во внимание очень непростую жизнь, прожитую Луи, поверим ему на слово. Аркадий Гайдамак и его партнер Лев Леваев вполне подходили под определение, данное Луи.
В годы «перестройки» Гайдамак и Леваев начали бизнес в СССР. Полезные ископаемые страны Советов широким потоком устремились за ее пределы. Во всем этом принимала активное участие группа Питовранова — Бобкова. Гайдамак при помощи своих кураторов по бывшему КГБ специализировался на поставках различного военного снаряжения в Анголу, раздираемую многолетней гражданской войной. Президент Анголы душ Сантуш, получивший образование в СССР в азербайджанском Государственном институте нефти и химии им. М. Азизбекова, в знак признательности за поставки вооружений и боеприпасов на общую сумму в 790 млн долларов, что в итоге помогло ему одержать победу, назначил Гайдамака своим советником и выдал ему ангольский дипломатический паспорт.
Руководитель Анголы был признателен Гайдамаку не только за то, что его стараниями удалось в обход эмбарго ООН вооружить армию, но и за то, что Гайдамак сумел уменьшить размер советского долга Анголы новой России с 5,5 млрд до 500 млн долларов. Следует отметить, что и из этой суммы до России дошла лишь незначительная часть. Основные деньги осели на счетах закулисных российских кураторов321.
По словам Гайдамака, в 1999 году, «исключительно благодаря уважению высшего руководства Анголы», он получил право на создание компании по экспорту ангольских алмазов. В этот бизнес он пригласил Льва Леваева, как крупного бизнесмена, знающего рынок322. Кроме алмазного бизнеса Леваев преуспел и во многих других делах, связанных с Россией. Но по установившейся еще с советских времен практике любой иностранец мог преуспеть в СССР/России только при покровительстве госбезопасности.