Раскаявшийся муж

Брайс наклонился к ней, но она почти сразу отдернула руку. Кончики пальцев покалывало от короткого контакта с его кожей, и она рассеяно потерла их об джинсы.

— Пару недель назад ты сказал, что хотел защитить. Защитить нас от чего? — повторила она, поскольку именно это больше всего беспокоило ее сейчас.

Брайс тяжело вздохнул.

— Давай поговорим об этом, когда вернемся домой. Я был глуп, думая, что этот ресторанчик может быть местом для такого серьезного разговора, — загадочно проговорил он.

Бронвин нахмурилась от разочарования. Ее уже тошнило от отвлекающих маневров, задержек и разговоров, которые начинались, но, казалось, никогда не заканчивались. Она ковырялась в своей тарелке и следила за тем, чтобы Кайла аккуратно ела. Мимолетные взгляды, которые она бросала на Брайса, показывали, что он тоже потерял аппетит.

— Ты помнишь наше первое свидание? — вдруг спросил он

— Как я могу забыть? — Бронвин улыбнулась. — Ты появился здесь в конце моей смены, пригласил на свидание и потом провел остаток вечера, читая мне лекции о преступности и безопасности.

Брайс фыркнул.

— Мы кроме нас говорили о наших любимых фильмах, музыке и книгах, — напомнил он.

— Да. И все это время ты не сводил глаз с моего рта, — помимо воли вырвалось у нее, и взгляд Брайса тут же устремился в упомянутом направлении.

Дыхание у Бронвин участилось, легкое покалывание с кончиков пальцев распространилось по всему телу, словно лесной пожар, и собралось в чувствительных кончиках груди. Лифчик стал неудобно тесным, и она чувствовала, как кровь медленно приливает к щекам.

— Ты не поверишь, если я скажу, о чем фантазировал, глядя на твой рот, — рассеянно произнес Брайс и облизнул губы, словно пробовал что-то на вкус. — А твои стройные ноги… Боже, я представлял, как они обнимают меня за бедра или лежат на моих плечах…

«Обе его фантазии осуществились, когда он впервые затащил меня в постель. — Дыхание участилось еще больше, когда она вспомнила ту особенную ночь. Брайс был ненасытен и очень изобретателен. — Боже, как мне не хватает его в постели… и во мне…»

Бронвин стряхнула эти мысли и виновато посмотрела на Кайлу, которая теперь прижимала игрушечный телефон к голове своей куклы, чтобы и она могла «поговорить» с Рисом. Девочка поймала ее взгляд и улыбнулась.

Бронвин украдкой взглянула на Брайса. Его грудь бурно вздымалась, щеки покраснели, зрачки расширились. Она сразу же распознала признаки его возбуждения и по тому, как Брайс заерзал на стуле, поняла, что его джинсы стали немного тесноваты в области промежности.

Боже, это не помогало их отношениям. Она должна сдерживаться, но по большей части не могла оторвать от Брайса руки, и это не приносило им никакой пользы.

Бронвин отвернулась, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сексуальное напряжение между ними, и улыбнулась Кайле, которая стала капризничать из-за того, что ее игнорируют.

— Тиши, милая, — успокоила она. — Хочешь воды или сока?

— Сока! — потребовала Кайла, вызывающе выпятив подбородок. Бронвин бросила на нее укоризненный взгляд. Нижняя губа у малышки начала дрожать, прежде чем она драматически вздохнула и сдалась. — Пожалуйста.

— Хорошая девочка. — Брайс, который, казалось, немного овладел своим телом, похвалил ее хриплым голосом. Он подозвал официанта и кивнул Кайле. Когда она поняла, чего хочет от нее отец, ее крошечная грудь раздулась от гордости, и она победно улыбнулась молодому человеку.

— Сок, пожалуйста.

Официант ухмыльнулся.

— Апельсиновый или яблочный? — Он мудро предоставил ей только два варианта, и Кайла выбрала яблоко.

Когда фициант ушел выполнять заказ, Брайс многозначительно посмотрел на Бронвин.

— Ты ведь знаешь, что сейчас я для тебя невероятно тверд?

— Брайс, — возмущенно пискнула она и указала глазами на Кайлу, которая вертелась на стульчике и вытягивала шею, чтобы посмотреть, куда делся ее новый друг — официант.

— И так было всегда между нами. С самой первой встречи, — продолжил он, не обращая внимания на ее возмущение. — Я тебе никогда не говорил, но в тот день одновременно с тем, что я был очарован, покорен и все такое, я также был невероятно возбужден. Я боялся встать из-за этого столика, чтобы не шокировать всех присутствующих. Каждый раз, когда я думал, что наконец-то успокоился, ты улыбалась или делала что-то еще, и я снова возбуждался. Большую часть первого года нашего брака, как ты знаешь, у меня был бесконечный стояк… Но в первые месяцы нашего знакомства я едва мог себя контролировать.

— Я никогда не понимала, что ты во мне нашел, — призналась она шепотом.

Брайс вздохнул.

— Я не знаю, как еще тебе объяснить, поэтому просто послушай. Для меня… Ты ошеломляющая. Иногда я не могу смотреть на тебя слишком долго, потому что мне становится почти физически больно. Это безумие, моя грудь сжимается и горло перехватывает, пока я не напоминаю себе сделать вздох. — Он горько улыбнулся. — Это случалось гораздо чаще, чем я хотел бы показать. Ты так прекрасна, что рядом с тобой я забываю, как дышать.

Бронвин всматривалась в его суровое лицо в поисках каких-либо признаков обмана, но не находила. Она знала, как нелегко Брайсу открыться ей, и, похоже, она действительно так сильно на него действовала.

— Ты знаешь, у меня тоже часто перехватывало дыхание, — призналась она, протягивая руку, чтобы погладить его подбородок.

Официант выбрал именно этот момент, чтобы вернуться с яблочным соком Кайлы, и Бронвин быстро опустила руку. Поблагодарила официанта за сок, она полезла в сумку за детской чашкой Кайлы. Перелив сок из стакана в чашку, она плотно завинтила крышку и отдала ее малышке, которая не очень обрадовалась тому, что у нее отобрали взрослый стакан.

Кайла отказалась пить сок из детской чашки, и Бронвин дала ей глоток оставшегося в стакане сока. Она снова отказалась и попыталась взять у матери стакан. Истерика была уже не за горами.

Брайс, похоже, это тоже понимал. Он подозвал официанта и попросил счет. Их откровенный разговор был отодвинут на второй план родительскими обязанностями.

Брайс

Несколько часов спустя Брайс нашел Бронвин в оранжерее. Она сидела на диване с бокалом вина и задумчиво смотрела, как лучи заходящего солнца расцвечивают горизонт. Зрелище и правда было красивым, но, судя по мрачному лицу, оно не вдохновило Бронвин. Она быстро водила пальцем по ободку бокала, и это выдавало ее беспокойство.

Брайс взглянул на пачку бумаг в руке, закрыл глаза и отчаянно взмолился Богу, чего не делал с самого детства, потому что у него не осталось вариантов, кроме как дать Бронвин то, что она хотела.

Брайс негромко окликнул ее.

Бронвин вздрогнула, едва не расплескав вино, и моргнула, как будто удивилась, увидев его здесь.

— Ты напугал меня. — Она смущенно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

Брайс сел на диван и повернулся к ней лицом.

— Извини. Я просто хотел отдать тебе это. — Он передал ей часть бумаг.

Бронвин поставила стакан на столик, чтобы взять документы, и уставилась на заголовок первого документа.

— Так быстро все оформлено, — пробормотала она.

— Я заключил договор еще на прошлой неделе. Поставил на то, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы догадаться, какой дом ты вы-берешь.

— Тогда зачем надо было показывать мне другие дома?

Брайс пожал плечами. Он был уверен, что Бронвин выберет последний особняк, но он хотел, чтобы у нее был выбор, и… хотел провести с ней чуть больше время.

Его первым побуждением было утаить это, но обвинения Бронвин в скрытности были справедливы. Он скрывал от нее важные вещи, которые, вероятно, повлияли на их брак, и если хочет иметь с ней хоть какое-то будущее, то придется избавиться от страха показаться слабым и уязвимым. Ему придется стать более открытым, и если это означало держать ее в курсе каждой мельчайшей подробности любой его мысли, то так тому и быть.