Раскаявшийся муж

— Как ты можешь просто взять и сказать ей такое? Как ты можешь…

Кайла заплакала еще сильнее, и Брайс растеряно погладил ее по макушке.

— Перестань игнорировать меня, черт возьми! Ненавижу, когда ты так делаешь! — негодовала Бронвин.

Когда Брайс поднял голову и увидел выражение ее лица, его взгляд потемнел.

— Это ты! Это из-за тебя она плачет, — кипел он. — Я думал, это я сделал что-то не так, черт тебя дери!

Бронвин с недоумением посмотрела на Рика, который стоял позади брата.

— Он что меня не слышит?

Рик ничего не ответил, но от его взгляда повеяло арктическим холодом.

— Почему бы тебе не спросить об этом у меня? — насмешливо спросил Брайс.

Бронвин поняла, что он услышал ее вопрос и мысленно отругала себя за глупое предположение.

«Конечно, он слышит».

— Но ты уже и так знаешь ответ, верно? — продолжал насмехаться Брайс, и она почувствовала себя полной дурой.

Кайла перестала плакать, прислонилась головкой к груди Бронвин и засунула пальчик в рот. На Брайса она посматривала с опаской.

— Как тебя зовут, ангелочек? — нежно спросил он.

Кайла не ответила, ее глазки закрывались, и она начала засыпать.

— Ее зовут Микайла, — сказала Бронвин, но Брайс, не сводивший взгляд с дочери, опять ее проигнорировал.

— Давай, скажи мне, как тебя зовут, — снова попросил он.

Кайла вытащила большой палец изо рта и соизволила ответить:

— М-кайла.

Она не подняла голову и не открыла глаза, когда назвала свое имя так, как привыкла.

Брайс смущенно глянул на Бронвин.

Она вздохнула и повторила:

— Ее зовут Микайла.

Он еще больше нахмурился и, похоже с отвращением, поморщился.

— Будь ты проклята, Бронвин! — прорычал он.

Бронвин ахнула.

«Ему не нравится имя?»

Она назвала дочь в честь него — второе имя Брайса было Майкл.

«Или он считает это лицемерием, поскольку, похоже, считает, что я лишила его дочери?»

Брайс выглядел сердитым, обиженным и расстроенным одновременно. Он продолжал смотреть на дремлющую дочку, то и дело сокрушенно вздыхая и потирая глаза.

Бронвин не понимала, почему он так себя ведет.

Рик шагнул вперед и, смерив Бронвин возмущенным взглядом, положил руку на плечо брату.

Брайс схватился за нее, словно утопающий за спасательный круг.

— Скажи мне, — с отчаянием умолял он, обернувшись к Рику.

— Ее зовут Микайла, Брайс, — мягко произнес он, в тоже время изображая руками какие-то знаки.

Глава вторая

— Почему ты так делаешь? — смутилась Бронвин, но мужчины не обратили внимания на ее вопрос.

Глаза Брайса сияли, когда он повернулся к спящей малышке.

— Микайла, — пробормотал он, легонько проводя пальцем по нежной щечке дочери, — какое красивое имя.

— Да что здесь происходит?! — воскликнула Бронвин и тут же сильно закашляла, чем потревожила Кайлу. Девочка заворочалась во сне, поэтому Брайс взял ее на руки и прижал к себе.

— Давай ключи от своей квартиры. Рик и Лиза соберут вещи, — приказал он Бронвин.

Глаза заволокло слезами из-за боли раздирающей горло и грудь. Она просто не могла ответить на требование Брайса, и была потрясена, когда он по-хозяйски взял ее сумочку и бросил Рику.

— Ключи, скорее всего, здесь.

Рик кивнул и отвернулся.

— Подождите… — прохрипела Бронвин. Брайс передал воду, которую она, к счастью, сумела проглотить. Боясь, что снова начнет кашлять, она поспешно спросила: — Почему вы используете язык жестов?

Рик повернулся и с отвращением глянул на нее.

— Хватит притворяться, что ничего не знаешь и делать из нас дураков!

Бронвин с обидой уставилась на него.

— Я правда не знаю, что здесь творится. Брайс, ты меня слышишь?

— Я не слышу уже два года. — Он пренебрежительно передернул плечами. — Но тебе и так это известно. В конце концов, это же по твоей вине.

— По моей? — У Бронвин голова пошла кругом. Оказывается ее красавец-муж теперь глухой и к тому же винит за это ее. — По моей? Но… Но как?..

Рик нетерпеливо кашлянул, ему, словно претило, что Бронвин продолжала, как он выразился: «притворяться». Он дотронулся до руки брата, подождал, когда тот обернется и сказал:

— Я узнал у той девушки, Катрины, где она, — он кивнул на Бронвин, будто не хотел произносить ее имя, — живет. Это какой-то клоповник в центре. Я соберу сумку для нее и Микайлы.

— Собери для малышки только одежду на смену, — строго приказал Брайс, но после взгляда на спящую дочку, смягчился. — Судя по тем обноскам, в которые она одета, там нечего брать с собой. Я сам куплю ей подходящую одежду.

Бронвин чуть снова не заплакала от обиды. Если бы только Брайс знал, сколько ей пришлось трудиться, что бы одевать и кормить дочку: работать в две смены, устраиваться на подработку, порой недоедать. Может одежда Кайлы не модных брендов, но она красивая, качественная и удобная.

— Собери ее игрушки. Скорее всего, они не намного лучше одежды, но среди них обязательно будут любимые.

Решив, что обсуждение одежды Кайлы можно отложить, Бронвин вернулась к более неотложному вопросу.

— Ты сказал, что оглох по моей вине. Что ты имел в виду?

Брайс не ответил.

Предположив, что он читает по губам, она дернула его за рукав.

Муж хмуро глянул на нее.

— Ты сказал, что оглох по моей вине. Что ты имел в виду? — повторила Бронвин.

Брайс поморщился и отвернулся, словно она была какой-то надоедливой мелкой букашкой. Это прием: поворачиваться спиной к тому, кого ему не интересно или не хочется «слышать», был, безусловно, эффективен. Бронвин не осталось ничего другого, как обратиться к Рику.

— В чем он меня обвиняет?

Рик не мог игнорировать ее так же успешно, как брат, но изо всех сил пытался. Он тихо разговаривал с Брайсом, иногда переходя на язык жестов, не обращая никакого внимания на Бронвин.

Она была ошеломлена, опустошена. Истерические рыдания подкатывали к горлу. Ее жизнь только что вышли из-под контроля, и она не знала, как с этим справится.

Все еще переговариваясь, Брайс с Риком вышли из палаты.

«Они забрали Кайлу!» — Бронвин похолодела от страха. Ей хотелось вскочить с кровати, забрать дочку и бежать куда глаза глядят, но она была слишком слаба для этого, и лишь беспомощно смотрела, как за мужчинами закрывается дверь. Спрятав лицо в ладонях, Бронвин зарыдала. Горячие слезы просачивались сквозь пальцы, пока она оплакивала все, что уже потеряла и продолжала терять.

Бронвин не догадывалась, что кто-то зашел в палату, пока не почувствовала, как ее обнимают за плечи.

— Ш-ш-ш… все в порядке, все в порядке, — прошептала симпатичная жена Рика, сев на кровать и наклонившись к Бронвин. — И с тобой, и с твоей милой малышкой все будет в порядке. Брайс позаботиться о тебе.

— Брайс меня ненавидит, — всхлипнула Бронвин.

— Ты родила ему такую очаровательную дочку. Как же он может тебя ненавидеть?

— Он меня винит в том, что оглох, но я даже не знаю, как он потерял слух. — Бронвин вопросительно посмотрела на Лизу сквозь пелену слез.

Она нахмурилась.

— По-моему, была авария. Мы с Риком тогда всего месяц встречались, но уже понимали, что у нас все серьезно, и он хотел познакомить меня с тобой и Брайсом…

«Значит, Рик познакомился с Лизой, когда мы с Брайсом еще были вместе», — подсчитала Бронвин. Она припомнила, каким скрытным и одновременно радостным Рик был в то время. Однажды за ужином она подразнила его насчет этого, и Рик начал заикаться и покраснел, как школьник.

От этих воспоминаний у Бронвин потеплело на душе, но сочувственный голос Лизы вернул ее в холодящий ужас реальности.

— Как-то Рик позвонил и отменил наше свидание из-за того, что его брат попал в серьезную аварию. С Брайсом я встретилась спустя несколько недель — он еще долечивался в больнице. Рик с Брайсом никогда не говорили о тебе. Думаю, Рик следовал примеру брата. Он был так потрясен тем, что с ним случилось, что прошел бы по горящим углям, только бы сделать его счастливым. Из тех крох информации, которые мне удалось выудить из Рика за более чем полтора года нашего брака, я поняла, что ты бросила Брайса, когда он оглох.