Страница 16 из 88
Глава 7
В обитаемые земли Денис выбрался на четвертые сутки. Все это время, пока он болтался по лесам, старший помощник благодарил Бога за то, что тот послал ему такого замечательного ангела-хранителя, который надоумил забрать из дома всю, имевшуюся в наличии, еду. Без этого лесная прогулка была бы далеко не такой комфортной, как оказалась на самом деле.
Наличие такого продвинутого ангела-хранителя Денис объяснял тем, что он человек очень хороший — вот и сподобился! Внутренний голос, в свою очередь, был абсолютно согласен с носителем, что действительно — ангел-хранитель очень мощный, но вот причину его появления полагал совершенно иной, а именно той, что носитель по причине природного, можно даже сказать — врожденного, распиздяйства и скудоумия не дожил бы даже до момента, когда научился самостоятельно задницу подтирать — вот ему такого замечательного ангела-хранителя и прислали, чтобы компенсировать, потому что нормальному человеку такая поддержка не нужна, тот своими силами как-нибудь обойдется. Естественно, согласиться с такой трактовкой заботы небесного покровителя старший помощник не мог и жаркие дебаты между оппонентами, по этому поводу, позволяли лучше скоротать время в дороге.
Возвращаясь к проблеме продовольственной безопасности, надо отметить, что и без домашних запасов, с голодухи Денис бы не помер — у него был огромный запас тетрархских «пищевых пилюль», для которых была нужна лишь вода, чтобы они разбухли до совершенно неприличных размеров, но, согласитесь, крепкий, ароматный, кофе, которым запиваешь кусок жареного мяса и безвкусная масса, предназначенная для поддержания жизни в белковых телах — это большая разница. Можно даже сказать — две большие разницы.
Единственной проблемой было отыскать воду. Но, к счастью, лес оказался лиственным с травянистой почвой — это в сухом хвойном лесу, с песчаным грунтом пришлось бы помучиться, а так на ближайший ручей старший помощник наткнулся буквально через пару часов после старта. После этого он сменил направление движения и пошел вдоль ручья, который непременно должен был привести его к более крупному ручью, если вообще не к маленькой речке, а она, в свою очередь, к средней реке, ну, а уже та — к большой, на которой обязательно обнаружатся людские поселения. Логика была безупречной, перспективы ясными и настроение Дениса сразу же улучшилось.
Несмотря на усиливающийся голод, никаких остановок в течение первого светового дня старший помощник не делал. Титаническим усилием воли поставив раздухарившихся наников на место, он прошагал до наступления сумерек и лишь затем разбил лагерь: поставил палатку и развел костер — благо сушняка хватало, после чего зажарил все разморозившееся мясо, помылся сам, вымыл шкиру, поел, испил кофею, подкинул дровишек, бросил шкиру в костер, положил дырокол под руку и завалился спать. Охрану бивуака нес Байгол, получивший наказ будить в крайнем случае — если появятся люди, а во всех остальных обстоятельствах решать вопросы самостоятельно и лучше ненасильственно — «бить не нужно, а не вникнут — разъяснять!».
К животным, причем любым, даже самым противным, вроде змей, Денис относился лучше, чем к людям. Это, конечно же не означало, что старший помощник не прибьет лопатой ту же змею, если она заползет в его дачный сортир, или не поставит отраву для тараканов на кухне. Нет — и прибьет и поставит, конечно же, просто животные, в отличие от людей, не причиняют зла окружающим от любви к искусству, они это делают потому, что территорию защищают, или гнездо, или хотят есть — так устроила природа.
А вот люди могут делать непотребства не вынуждено, а из любви к этому делу: одноклассника затравить, потому что слабый и умный, муху жечь увеличительным стеклом, потому что интересно смотреть, как она дергается и старается отползти от сжигающего луча, котенку глаз выколоть, потому что нефиг тут греться на солнышке, ну и так далее. Вот поэтому-то Денис людей, в целом, и не любил, хотя отельных представителей… точнее говоря — представительниц, очень даже!
А к животным он относился нейтрально — они его не трогают и он их не трогает, но если нужно для пропитания — убьет за милую душу и не поморщится. Вот такой вот двойной подход! Впрочем, других и не бывает — что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Загвоздка тут только одна — каждый, начиная с отдельного человек и заканчивая страной и коалицией стран, считает себя Юпитером, а всех остальных — быками. Отсюда и нервозность во взаимоотношениях.
«Жаль, что днем нет такого охранника, как Байгол… — потягиваясь подумал старший помощник, когда первые лучики солнца коснулись его лица, — было бы круто!..»
«Почему нет? — перед его внутренним взором немедленно возник Небесный Волк. — Я!»
«Здорово!» — обрадовался было Денис, но его внутренний голос был настроен не столь благодушно:
«А почему раньше молчал?» — подозрительно осведомился он.
«Силы не было…» — признался Волк.
«А сейчас откуда появилась?» — продолжил упорствовать в своих подозрениях голос.
«Байгол поделился!» — не стал скрывать Волк.
«У него что — лишняя?» — удивился старший помощник.
«Да, — подтвердил Волк. — Он вчера переел — вот мне излишек и сбросил!»
«Точно-точно! — припомнил Денис. — Байгол же вчера кучу народа положил…»
«Надеюсь, что зольдатиков не окончательно…» — мрачно заметил голос.
«И я надеюсь!» — старший помощник был солидарен с внутренним голосом в этом вопросе.
«Так ты теперь кто — почетный тунеядец?!» — ехидно полюбопытствовал голос.
«Это с какого?» — не понял Денис.
«Ну, как же… как же… — велеречиво начал внутренний паршивец. — Ночью за тебя Байгол работает — врагов мочит, днем — Волк, а ты лежишь в потолок поплевываешь!»
«Где ты тут потолок увидел!?» — начал придираться к частностям старший помощник, потому что в целом голос был близок к истине — если человек может переложить какие-то свои обязанности на другого — он обязательно переложит — закон природы. Но, тут их обоих обломил Волк:
«Мочить пока не могу — Силы мало. Только пугать и сторожить…»
«Сторожи!» — великодушно разрешил Денис. Так большие люди — короли, или президенты какие, разрешают служивому люду подставлять свою голову и грудь под стрелы и пули для защиты интересов этих больших людей. И те подставляют и радуются, как дети, всяческим медалькам, значкам, лычкам, нашивкам и прочей лабуде. Спектр оплаты очень широк — самые щедрые большие люди платят за кровь деньгами, причем — большими, самые жадные предпочитают расплачиваться почетными грамотами.
К чести старшего помощника — а ведь он Князь Великого Дома, а не хухры-мухры — губернатор какого-нибудь депрессивного региона, или президент банановой, или еще какой «овощной», или «фруктовой» республики, надо отметить, что он, вместо себя, никого под пули не посылал, к службе не принуждал, а просто принял предложение, которое ему сделали. А кто бы, на его месте, отказался? Кто без греха, пусть двинет себе в лоб граблями — технически это несложно.
Следуя водными путями, к вечеру третьего дня Денис вышел к действительно большой реке. Как показал дальномер шкиры, ширина водного потока была чуть более километра, а это, знаете ли — ого-го-го! Если любоваться Невой, прогуливаясь по Дворцовой набережной рядом с Зимним дворцом — там где находится ее устье и она делится на Малую и Большую Неву, то противоположный берег с Мытнинской набережной представляется очень далеким, а там расстояние всего лишь метров восемьсот — восемьсот пятьдесят, так что река, открывшаяся взору старшего помощника была вполне себе РЕКА!
Возникает закономерный вопрос — а с кого это шороху шкира — продукт тетрархских маго и нанотехнологий, измеряет расстояния в земных единицах длины!? А вот с какого! — будучи на Земле, Денис откалибровал тетрархский суперкомбез на земные единицы измерений, чтобы не путаться с переводом эрхан в метры, гайрат в литры, клапс в секунды, ну и так далее, и теперь пожинал плоды своей предусмотрительности — шкире нетрудно, а ему удобно.