Страница 3 из 11
Мы на секунду перестаем заворачивать приборы и переглядываемся.
— Он явно не пожарный. У него слишком ухоженные руки.
— Точно. Да и кто тушит пожары в костюме? — пожимает плечами Элоди. — Может, он связан с эскортом?
— Красивый термин для занятия элитной проституцией.
Однако это не объясняет, для чего ему старый кожаный портфель. Что он там прячет? Смазку и презервативы?
Едва я собираюсь принести ему чек, как через кафе на террасу проходит еще одна женщина. И конечно же, направляется прямо к Го. Да этот парень явно высококлассный бабник.
— Черт, та другая женщина ушла… сколько, минуты три назад?
Хотя чему здесь удивляться. Он до ужаса привлекателен, наверняка сам это знает и уверен, что честность, верность и моногамия — не для него.
Безрассудно, но я все равно переспала бы с ним. Чисто из нездорового любопытства — просто чтобы увидеть, как выглядит его лицо во время оргазма. А потом хранила бы это в памяти до глубокой старости.
Обязанности зовут проверить столик и принять заказ у новой спутницы Го. Я неторопливо подхожу и спрашиваю, принести ли им что-нибудь выпить. У этой женщины тоже есть акцент, но, кажется, шотландский.
— Кофе и десерт? — спрашивает Го, рассматривая пятно на моей блузке.
— Я буду только кофе, черный, пожалуйста, — отвечает женщина, не отрывая взгляда от телефона. Кто знает, может, записывает в расписание свой следующий звонок в службу эскорта.
— Один кофе, черный.
Как ее душа.
— Принести вам десертное меню? — Я выгибаю бровь, глядя на Го. Как же бесит, что я до сих пор нахожу его безнадежно сексуальным, даже несмотря на то, что он определенно бабник и, вероятно, сутенер.
— Не нужно. Лучше скажите, какой у вас любимый десерт? — Он подается вперед, заглядывая мне в глаза.
— Мой любимый десерт? — повторяю я, косясь на темноволосую Барби, которая сидит напротив и даже украдкой не пялится на него. Он точно ее сутенер — без вариантов.
— Да, Реджи, какое у вас любимое лакомство?
Его спутница бросает на нас короткий взгляд и, ухмыльнувшись, снова утыкается в телефон.
Что, черт подери, здесь происходит?
— Наверное, шоколадный пудинг.
— Тогда мне его и эспрессо, — подмигивает он, завершая беседу.
Через какое-то время приношу им заказ и оставляю наедине обсудить то, что обсуждают сутенеры и эскортницы за чашечкой кофе. Быть может, венерические заболевания? Или скидки?
Оплати час с шотландской Барби и получи французскую красотку за полцены!
Спустя двадцать минут из кафе уходит и Темноволосая Шотландская Барби. Я выглядываю из-за угла, чтобы узнать, не пора ли принести счет Го за его спаренную встречу с эскортницами. Нахмурив брови, он стоит с пейджером в руке. Затем достает из кармана бумажник, бросает на столик несколько банкнот, перекидывает через плечо лямку портфеля и с потрясающей грацией перемахивает через чертов кованый забор, приземляясь на брусчатую мостовую.
После чего срывается с места, будто за ним гонится сама Смерть.
Я спешу на террасу, высматривая на оживленной улице его удаляющуюся фигуру, но он уже слился с толпой.
Забираю со столика деньги, пока их не утащили, затем сверяюсь со счетом, и оказывается, что Го оставил недостаточно. Не хватает трех гребаных евро. Вот же сексуальный сукин сын.
Го кинул меня, и не только на чаевые.
Никогда не доверяйте сутенеру.
Глава 2
Гораций
Давайте сразу расставим все точки над «и»: я совсем не подонок.
Во-первых, я бы скорее отгрыз себе руку, чем ушел из кафе, не оставив чаевых — в переносном смысле, конечно. Хотя именно так я и сделал: ушел из кафе, не оставив чаевых, но лишь потому, что знал, что вернусь и все восполню, как только решу проблемы на работе.
Во-вторых, я не из тех, кто встречается с двумя девушками одновременно, да еще в один день.
По правде говоря, я вообще не из тех, кто с кем-либо встречается. Будучи закоренелым холостяком — или неисправимым Казановой, как постоянно называет меня моя мать, — я выбираю женщин, как стоматолога: она должна знать, что делать со ртом, и предоставлять мне нечастые, стерильные встречи.
На эти же два свидания я согласился в угоду своей младшей сестренке Юджине — да, я не единственный член семьи с именем, которое напрочь убивает либидо.
Моя двадцатичетырехлетняя родственница сейчас путешествует по Азии, и там она наткнулась на предсказательницу, которая сказала ей, что ее единственный брат встретит любовь всей своей жизни сегодня. Двадцать третьего декабря.
Так совпало, что у Юджины сегодня еще и день рождения, и в этот раз она попросила в подарок не эппл-вотч, неоправданно дорогой парфюм или одного из братьев Хемсворт — кстати, для справки: я не одобряю торговлю людьми и сразу же отказал сестричке, — а пожелала разрешить ей устроить мне пару свиданий, поскольку предсказательница была, как она выразилась, «немного чокнутой, но на удивление убедительной».
Скрепя сердце, я согласился.
Я знал, что из этого ничего не получится. Я уезжаю из Парижа через две недели, когда у меня истечет срок аренды и здешнее отделение моей кампании «Horace at Bamfield Holdings» твердо встанет на ноги. Не могу дождаться, когда вернусь в свою квартиру в Найтсбридже. Скучаю по индийской еде в конце квартала, своему маршруту для бега и даже по швейцару Джо.
Как бы то ни было, Юджи не смогла определиться между двумя девушками, которых нашла на сайте знакомств для молодых, привлекательных профессионалов. Я решил пойти ей навстречу и согласился встретиться с обеими.
Непризнанный святой? Да, думаю, вы можете назвать меня так.
Наверное, не стоит говорить, что оба свидания обернулись сплошной катастрофой.
Французская модель оказалась сущей занудой. Таких следует вербовать для пыток террористов при сложных расследованиях: «Давай я расскажу подробнее о своей коллекции обуви». «Откровенно говоря, дорогуша, если это не шпильки на пятнадцатисантиметровом каблуке и не единственное, что на тебе надето в спальне, мне совершенно не интересно».
Шотландский геолог была интересной, но со странностями. Она объяснила мне во всех красках, почему лох-несское чудовище существует, а как только поняла, что я не собираюсь жертвовать на его поиски ее фонду «Найди меня», тут же слиняла.
По иронии судьбы я действительно встретил интересную девушку в том кафе на углу. Чудаковатую, слегка рассеянную американскую официантку, которая выглядела и разговаривала так, будто вышла прямиком из романтической комедии 90-х. Представьте сочетание умения попадать в комичные ситуации Дженнифер Энистон с ослепительной улыбкой Джулии Робертс.
Чего уж скрывать: у меня давняя любовь к обеим актрисам, особенно к Энистон периода «Друзей». Плюс ко всему, моя дорогая сестрица с жутковатой точностью подобрала кафе с террасой, как в фильме «Красотка» — что поначалу меня разозлило, — и в итоге я понял, что уделяю куда больше внимания официантке, чем обеим своим спутницам.
Даже подозрительное пятно в форме пениса на блузке и собачья моча на ногах не ослабили ее сияния. Она светилась, точно маяк. Теплая, мягкая и необычайно близкая для незнакомки. Каждый раз, когда она заговаривала, у меня появлялось странное ощущение, что я соскучился по ее смеху, мыслям, словам. Отчего я начал подозревать, что у меня легкое сотрясение мозга. Иначе с чего бы мне скучать по тому, с чем я раньше никогда не встречался?
До сегодняшнего дня я не верил в судьбу. Нельзя влюбиться без оглядки в того, с кем перекинулся лишь парой фраз, особенно учитывая, что я был на свидании не с одной, а с двумя женщинами. Но теперь это не кажется таким уж невозможным, потому что в момент, когда наши взгляды встретились, весь мир сузился вдруг до нее одной, редкой жемчужины среди пустышек. Не знаю, как рационально объяснить, но я ощутил непреодолимое желание узнать ее ближе.