Страница 22 из 74
— У вас назначена встреча?
— Нет, но у меня есть деньги.
Клерк кивнул.
— Давайте я узнаю, что можно сделать.
Я отступила в сторону. Клерк поднял телефонную трубку, переговорил по ней, и жестом подозвал нас подойти.
— Он встретится с вами через пятнадцать минут, если вы не против подождать.
— Мы не против.
Мы с Куницей направились к уголку для клиентов слева и практически прямо напротив стойки Клерка, где несколько мягких стульев образовывали подкову вокруг журнального стола. Со своей стойки Клерк мог присматривать за нами и за входными дверями.
В своем предыдущем воплощении здание Гильдии было роскошным бакхэдским отелем, полой башней с атриумом в центре. Вершина башни давным-давно отломилась, сгрызенная магией, а затем приплюснутая гигантом. Здание удалось подлатать и стабилизировать, но в высоту оно уже не превышало пяти этажей. Все, что выше, рисковало подвергнуться магической эрозии. Теперь же бывший отель служил базой для примерно трехсот наемников, вмещая в себя оружейную, камеры содержания, кладовые, казармы, лазарет и все прочее, что могло потребоваться наемной силе.
Позади нас приличную часть этажа занимал фудкорт, где харчевалось несколько суровых мужчин, сидящих за столами по одиночке либо в компании. В воздухе пахло свежим хлебом, жареным мясом и крепким кофе. Оставив должность Царя Зверей, Кэрран оказался владельцем большей части Гильдии наемников. В первую же очередь, он наладил питание. Оборотни ели много и часто.
Куница принюхалась.
— Вкусно пахнет.
— Я думала, у тебя болит живот?
— Сейчас уже лучше.
Стелла была права. У этой девочки в животе бездонная пропасть.
Мы ожидали. Барабас занимал просторный офис слева от нас, за стеклянной стеной. Обычно, дверь была открыта, и можно было видеть, как он работает за своим столом. Сегодня же жалюзи за стеклом были опущены, а дверь была закрыта. По-видимому, он нуждался в приватности.
Никто нас не тревожил. Наемники были заняты своими делами. Они объединялись для выполнения крупной работы, но в большинстве были одиночками. Они брались за работу, которой копы не хотели или не могли заниматься, начиная с устранения опасных магических образований до услуг телохранителей и вооруженного сопровождения. Они проводили разграничение между покушением и убийством за деньги, и обычно были склонны оставаться на хорошей стороне закона, но, как и везде, любая работа была честной игрой, если за нее хорошо платили.
Я вскользь глянула на открытые потолочные балки высоко над нами. Пусто.
Дверь в кабинет Барабаса слегка приоткрылась, будто кто-то остановился, придерживая рукой дверную ручку. Из проема донесся низкий, рокочущий мужской смех.
Кэрран.
Подхватив Куницу на руки, я быстрым шагом направилась в женскую уборную. Дверь позади нас распахнулась с едва слышимым скрипом. Не беги, не беги, не беги… Кэрран был котом. Если бы я побежала, он бы это заметил.
Я толкнула дверь в уборную, и мы нырнули внутрь. Я прислонилась к двери и затаила дыхание. Прошло долгое мгновение. Еще одно…
Куница непонимающе заморгала и спросила в полголоса.
— Почему мы прячемся в туалете?
— Мы не прячемся. Мы проводим отвлекающий маневр.
— Почему?
— Потому что это нужно для нашего стратегического преимущества.
Куница кивнула.
Из-за двери доносились оживленные голоса. Кэрран снова рассмеялся. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы удержать дверь закрытой. Он бы меня не узнал. Конечно, не узнал бы. Но если бы узнал, мне пришлось бы отвечать на кучу вопросов. Я не была уверена, что смогла бы соврать Кэррану, а если бы и попыталась, то он наверняка бы это понял.
Голоса удалились. Кто-то крикнул:
— И держись подальше, пляжный бездельник! — Последовал новый взрыв хохота. Наконец, все стихло.
Я выждала еще полминуты и вышла из туалета. Дверь Барабаса была открыта. Жалюзи были подняты, и я увидела его сидящим за своим столом, с торчащей во все стороны, будто иголки ежа, ярко-рыжей шевелюрой.
— Он готов вас принять, — уведомил Клерк.
Я вошла в кабинет Барабаса, усадила Куницу на один из клиентских стульев, а сама заняла второй.
Барабас поднял голову. У него было живое лицо с угловатыми чертами и проницательные зеленые глаза. Его кожу (настолько бледную, что только чудом она не светилась по ночам), спасала от солнечного ожога исключительно сила Lyc-V. Несмотря на жару, на нем был костюм, но он снял пиджак и закатал рукава голубой рубашки, обнажив мускулистые предплечья. Все в нем казалось быстрым и отточенным.
Не задерживай дыхание. Веди себя естественно. Ты пахнешь совсем по-другому.
Барабас разглядывал нас с Куницей.
— Чем могу вам помочь?
Я опустила узкий золотой слиток на его стол. Он был длиной примерно с мой палец, полдюйма в ширину и полдюйма в высоту.
Барабас нахмурил брови и потянулся к телефону.
— Чарльз, зайди ко мне на минуту.
Мгновение спустя, в комнату вошел пожилой латиноамериканец. Он поднял слиток, пристально рассмотрел его вблизи и положил на место.
— Настоящее.
Барабас кивнул, и Чарльз молча удалился.
Управляющий Гильдии сложил пальцы домиком перед собой.
— Гильдия к вашим услугам.
Еще бы, за двадцать-то кусков.
— Это Куница.
Барабас протянул руку.
— Рад знакомству, Куница. Я Барабас Гиллиам, управляющий Гильдией.
Куница легонько помахала ему пальчиками, но руки так и не подала.
— Куница у нас беспризорница, — пояснила я. — Она никому не доверяет, особенно взрослым мужчинам.
— Хороший подход. — Барабас откинулся на спинку стула.
— Мне нужно, чтобы вы ее охраняли.
— Вы обладаете какими-либо законными полномочиями в отношении этого ребенка?
Так и знала, что он спросит. Прежде, чем стать во главе Гильдии, Барабас был юристом Стаи.
— Нет. Однако, у нее нет живых родственников. Девочка — сирота, живущая на улице. Я ее не похищала.
Барабас повернулся к Кунице.
— Ты сирота?
— Да.
— Она очевидец убийства. — Технически, это не было правдой, но на пояснение всех подробностей потребовалось бы время, а Барабасу они были ни к чему. — Ее ищут опасные люди.
— Как надолго ей понадобится защита?
— На неделю.
Барабас глянул на золотой слиток.
— Вы переплачиваете как минимум вполовину, если не больше.
— Думаю, вы меня не поняли. Я хочу, чтобы вы ее защищали. Вы, лично, или…
Черт. Я не могла обратиться ни к кому из них по имени, а Барабас с Кристофером поженились после моего отъезда. И кто взял чью фамилию? Был он Кристофером Гиллиамом, Кристофером Стидом или Кристофером Гиллиамом-Стидом. Или Кристофером Стидом-Гиллиамом? Если я скажу что-то не то, это будет означать, что я знала их до свадьбы. Барабас никогда бы позволил подобному прокатить.
— …член вашей семьи. — Ну, как-то так! — Отсюда и повышенная плата. Если ей понадобится защита спустя одну неделю, я вернусь с аналогичной оплатой.
Это могло проделать брешь в моих нынешних финансах, но оно того стоило.
— А если вы не вернетесь?
— Тогда я ожидаю, что вы поступите так, как посчитаете нужным. У вас репутация достойного человека.
Барабас смерил взглядом золото, посмотрел на Куницу, и снова на меня.
— Хорошо. У меня как раз есть такой человек. — Он слегка повысил голос. — София!
Куница не сводила с него глаз.
Дверь распахнулась и в кабинет вошла девочка-подросток с рюкзаком на плече. На вид ей было лет четырнадцать, атлетического телосложения, одетая в шорты и майку. Пара ярко-красных солнечных очков венчала ее голову. Ее волосы, стянутые сзади в короткий хвостик, были светлейшего оттенка платинового блонда. Барабас был бледным, но она была белее фарфора, а ее глаза, обрамленные белыми ресницами, имели странный лавандовый оттенок. Альбинос.
— Папа?
— Это моя дочь, София, — представил ее Барабас.
У Барабаса есть дочь? И Конлан мне об этом не рассказал?