Наследница крови (ЛП)

— Я бы сказала, что Вэйлон Биллиот, но он умер три или четыре года назад. Кроме него, есть еще Деррил Нокс и Дакота Муни. Деррил и Дакота были женаты. У них произошел какой-то разлад, и по слухам, Дакота подстрелила его зад… ягодицу. Теперь они терпеть друг друга не могут. Есть еще Марк Рудольф — чрезвычайно неприятный тип. Я попрошу Джеральда предоставить вам список. На это ему может понадобиться пара часов.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Тогда я зайду за ним позже.

— Это нехорошие и невменяемые люди, рыцарь Райдер. Такие, как они, переплывают кишащий монстрами океан, забираются в жуткие темные гробницы, а затем продают найденное там тому, кто больше заплатит. Они застрелят вас за доллар. Если они решат, что вы лезете в их дела, то ударят в ответ.

— Спасибо за совет.

— Держите меня в курсе, — попросила епископ Чао. — Пожалуйста.

— Постараюсь, — пообещала я.

* * *

ТЮЛЬПАН БЕЖАЛА по пустынной улице. Позади меня возвышались тополя и дубы, защищавшие высокие стены, охранявшие дома в Такседо-парке. Впереди лежали городские руины. Покинув церковь Святого Луки, я повернула на юг, а затем на восток, на Уэст-Пейс-Ферри-роуд. Скоро она пересечет Нью-Пичтри-роуд, и я снова поверну направо, направляясь на юг к перекрестку Иисуса.

Перекресток Иисуса, иначе известный как самое безопасное место в Атланте, находился на пересечении трех дорог: Пичтри, Ист-Уэсли и Уэст-Уэсли. Это было место, где три церкви образовывали грубый треугольник: собор Христа-Вседержателя, Церковь-мать католической архиепископии Атланты, Вторая баптистская церковь Понсе-де-Леон с собором Святого Филиппа, где проживает одна из крупнейших епископальных конгрегаций в стране. Хороший кусок Бакхеда лежал в руинах, но перекресток Иисуса стоял нетронутым, маяк безопасности среди хаоса, молитвенные дома, защищенные от зубов магии верой своих прихожан.

Пастор Хейвуд и раньше работал с католиками, и среди всех христианских конфессий католическая церковь покупала больше всего реликвий и предлагала самые высокие цены. Если бы я продавала священные артефакты, я бы сначала обратилась к католикам.

Я как раз миновала исторический центр Атланты, когда услышала звон. Это был странный, сбивающий с толку звук, будто кто-то отчеканил несколько металлических монет и теперь вытряхивал их в мешок. Я уже слышала его раньше.

Тюльпан встрепенула ушами.

Настойчивый звон раздался снова. Дзынь-дзынь. Царапание металла о металл, достаточно резкое, чтобы заставить вас поежиться.

Интересно. Я развернула Тюльпан. Посмотрим, что там такое.

Двое мужчин вышли на дорогу из-за руин Регионального банка. Парень слева был качком под два метра ростом, с золотой цепью на загорелой шее, делавшей его похожим на типичного тертого калача с улицы, зарабатывающего деньги выбиванием долгов, и носящего кастет в кармане. На нем были джинсы, майка и пошитые вручную теннисные туфли. На плече у него болталась винтовка. Он был крупным мужчиной, но по сравнению со вторым парнем, выглядел ребенком.

Второй мужчина был на добрых две головы выше первого. Огромные плечи, грудь колесом, бугрящиеся мускулами непривычно длинные руки. На нем были засаленные камуфляжные штаны, заправленные в гигантские желтые ботинки и коричневая майка, открывавшая голые плечи. Метровая деревянная дубинка висела у него на поясе. Каждый дюйм его открытой кожи был покрыт рыжими волосами в тон сальной гриве на его голове. Его грубое лицо щеголяло постоянным солнечным ожогом, за исключением мест, прикрытых бородой.

Двое мужчин вышли на середину улицы и остановились, преграждая мне путь. Качок слева не будет проблемой. Его развязность говорила мне, что он силен и, вероятно, полагался на грубую силу и свою массу, а не на скорость и подготовку. Гигант рядом с ним был совсем другой историей. Он двигался, как человек вдвое меньше его, с какой-то животной плавностью. Как медведь, на вид неуклюжий, но большой и быстрый, и его трудно остановить, как только он бросится в атаку. Нехорошо. С дубинкой его досягаемость была длиннее моей на полфута. С включенной магией у него не было бы проблем. Но магия ослабла, и он перевешивал меня, по меньшей мере, на сто семьдесят пять фунтов.

Дзынь-дзынь. Все ближе и ближе.

Меньший мужчина снял винтовку и наставил ее на меня.

— Ни с места.

Я выбрала эту дорогу, чтобы избежать дорожного движения. Некогда Бакхед был оживленным районом в верхней части города, с многоэтажными отелями, офисами, кондоминиумами и ресторанами, которым не удалось пережить Сдвиг. Еще здесь нередко появлялись на свет магические отродья во время магических волн. Как и центр с его окрестностями, эта территория была сокровищницей для восстановительных бригад, но в центре было безопаснее, и потому город по большей части оставил Бакхед уповать на собственные силы.

Эта парочка явно не была уличными бандитами. По этой дороге редко кто ездил, а настойчивый звон говорил мне, что они были далеко от дома. Неужели они ждали меня? Зачем?

Я бы могла подстрелить их из лука, но был велик шанс прикончить обоих, и все ответы могли умереть вместе с ними.

Из-за здания банка показался здоровенный пес. Метр в холке, вылепленный сплошь из чудовищных мышц, с настолько низкой и широкой грудной клеткой, что его задние конечности казались недоразвитыми. Он перебирал по земле лапами размером с дыню, один удар которых мог раздробить человеческий череп. Его голова с крупными челюстями сидела на шее толщиной с мое бедро. Длинные металлические шипы торчали из его черепа, проходя по всему позвоночнику вплоть до длинного хвоста. Вся его шерсть была лесом из голубоватых металлических игл.

Железная гончая. Было лишь одно место в Атланте, откуда она могла прийти.

Зверь увидел меня. Его бирюзовые глаза сфокусировались на моем лице. Он открыл свою пещерообразную пасть, сверкнув четырехдюймовыми клыками, и зарычал. Шипы с металлическим скрежетом встали торчком. Пес сделал шаг ко мне и остановился, остановленный толстой цепью, обмотанной вокруг его горла.

Мгновение спустя в поле зрения появился его владелец. Он был небольшого роста для мужчины, но с весом великана, и большую часть этого веса он нес в пивном брюхе. Белый, волосатый, в джинсовом комбинезоне без рубашки. На бедре, в ножнах у него висело мачете. Он держал собачью цепь в левой руке, а вторую цепь, протянутую за здание, в правой.

Мужчина остановился, удерживая равновесие, резко тормознул собаку, и дернул другую цепь. В поле зрения влетело маленькое тельце и приземлилось у его ног.

Дуги.

Его лицо представляло собой сплошной, опухший синяк, губы были разбиты, правый глаз заплыл. Его волосы были запекшимися от крови. Его джинсы были изодраны в клочья, и сквозь дыры зияла окровавленная плоть. Они тащили его, ободрав колени до крови. Цепь была обернута вокруг его узкой талии, и она протерла кожу на рёбрах и животе. Он упал не так, как обычно падает человек. Он рухнул, как тряпичная кукла, без костей и, не сделав никаких усилий, чтобы удержаться.

В мгновение ока мир окрасился в красный. Они избили ребенка. Они переломали ему кости. Они посадили его на цепь и волокли на ней через весь город. Ярость вспыхнула во мне будто лесной пожар.

Пивное брюхо дернул цепь, приподняв ребенка на три фута над землей.

— Это она?

Без ответа.

Сволочь потряс цепь. Мальчик болтался, как сломанная кукла.

Я убью его медленно.

— Это она?

Дуги с трудом приоткрыл заплывший глаз. Его голос был чуть громче шепота.

— Нет.

Главарь отпустил его и посмотрел на здоровяка.

— Это она.

Если я выкажу хоть малейшую заинтересованность или озабоченность, они станут пытать его, чтобы приструнить меня. Нужно поменять их приоритеты.

— Вот это да, у холмов и правда есть глаза[3], - воскликнула я. — И сальные волосы.

3

«У холмов есть глаза» (англ. The Hills Have Eyes) — американский фильм ужасов 1977 года, снятый Уэсом Крейвеном по собственному сценарию. Фильм вышел в прокат 22 июня 1977 года. Картина рассказывает о семье Картер, которая путешествует по Америке через пустыню Неваду и сталкивается с мутантами-каннибалами.