Страница 10 из 12
Перед тем как снова усесться за руль, Вики дёрнула за ручку водительскую дверь, явно надеясь, что она откроется, но та по-прежнему была непреклонна.
– Видимо, тут дело не в свече, – подначила её Шура.
– Это точно, – усмехнулась Вики, залезая в машину. – С ней уже случалось подобное. Придётся опять чинить, а то я чувствую себя Человеком-пауком, когда таким макаром сажусь за руль. – И перед тем, как снова повернуть ключ в замке зажигания, сказала: – Генри, душка, умоляю, не подведи меня.
Ну Вероника, ну юмористка. Меня деткой обозвала, автомобиль – душкой. Каких еще словечек ждать от неё? Видимо, она, как и Шура, не может жить без них. В тот момент я вдруг понял, что нужно воспринимать её такой, какая она есть, и тотчас все обиды на неё растаяли, точно снежинки на языке. В конце концов, пусть называет как хочет, только бы с уважением относилась. Людей нужно судить не по словам, а по их поступкам. Верно говорю? То-то и оно!
И – о чудо! Словно услышав её просьбу, «дедуля» завёлся, правда, с простуженным фырканьем, отчего его ощутимо затрясло.
– Вики, мы точно доедем на нём до твоего дома? – с сомнением спросила Александра. – Может, нам такси вызвать, а для него эвакуатор?
– Не дрейфь, подруга, – радостно улыбаясь, ответила та. – Теперь сто процентов доедем.
Наконец, стрельнув выхлопной трубой, Генри хрипло заворчал и, скрипя всем железным скелетом, неторопливо покатился по лётному полю, а уже спустя несколько минут бодренько вырулил со стоянки аэропорта и весело помчался по шоссе, напрочь позабыв о своих недавних капризах. Я положил морду на бортик двери и принялся разглядывать техасские пейзажи. У меня сложилось впечатление, что мы едем по пустыне. Куда ни глянь – везде пески, усеянные колючками, и всю эту пустошь разбавляли встречающиеся то там, то тут низкорослые кустарники и деревца. К тому же жара такая, что не продохнёшь. Для полноты картины только верблюдов не хватало. Как я понял, Эль-Пасо – провинциальный город, но, несмотря на это, здесь повсюду были широкие ухоженные дороги со сложными развязками, которым позавидовали бы даже столичные центры.
– Ну что, гости дорогие, музычку послушаем али как? – донёсся до меня голос Вероники. – Я тут недавно такой улётный трек скачала. Санчес, ты обязательно должна его послушать.
– Вики, ты как была меломанкой, так ею и осталась, – усмехнулась Шура. – Погоди ты со своей музыкой. Я тебя сто лет не видела, давай лучше поболтаем, а трек твой мы потом послушаем.
Нет, всё-таки у машины с открытым верхом есть и минусы. Естественный обдув оказался не так уж хорош. Словно взбесившийся, встречный ветер трепал мои уши, как полотна флагов. И даже лобовое стекло не защищало волосы Александры от него. Они летали вокруг её головы, будто она находилась в невесомости. Шура только и успевала ловить их руками, в конечном итоге не выдержала и, вытащив из сумки резинку, собрала в хвост. К тому же мне приходилось напрягать слух, чтобы расслышать, о чём говорят девушки. Подлый ветрило так и норовил украсть слова и развеять их над пустыней. Пришлось перебраться на пол, поближе к подругам. Просунув голову между креслами, я положил морду на подлокотник и случайно коснулся носом лежащей на нём руки. От неожиданности Шура подпрыгнула на сиденье, как ошпаренная.
– Малыш, как же ты меня напугал! – воскликнула она, посмотрев на меня.
Хм, ну до чего же странная женщина! Так говорит, словно кто-то посторонний мог коснуться её руки.
– Пёсель, тебе там скучно одному? – Вики пришлось немного приподняться, чтобы посмотреть на меня в зеркало заднего вида. Оно и понятное дело, её едва было видно за рулем этого корабля.
– Ав, – соврал я.
При чём здесь скучно? Елисеев отправил меня оберегать Шуру, поэтому я должен всё держать под контролем и быть в курсе разговора, стараясь не упустить чего-то важного.
– Детка, ну какой же ты умный. – Вики снова посмотрела на меня с улыбкой.
Да я и сам знаю, что не дурак. За комплимент, конечно, спасибо, но можно было обойтись без вступительного слова.
– Санчес, у меня в голове не укладывается, что твой пёс умеет отвечать на вопросы, к тому же он это делает не просто так, а осознанно, как будто понимает, о чём его спрашивают, – повернувшись к подруге, сказала Вероника.
– Почему как будто? – озвучила мои мысли Шура и, погладив меня по морде, добавила: – Ты знаешь, мне иногда кажется, что он понимает гораздо больше нас.
– И в этом нет ничего удивительного. – Вики вздёрнула худенькими загорелыми плечами, выглядывающими из-под майки. – Он такую школу жизни прошёл, что людям и не снилось.
Из её слов я сделал вывод, что они действительно давно дружат, раз она знает всю мою подноготную. Вот только почему-то я о ней ничего не слышал. Да и почему, собственно, я должен был слышать? Шура не докладывает мне, с кем она общается по этому вашему интернету.
– Вики, ты сказала, что, кроме тебя, лошадей кормить некому, – вспомнила прежний разговор Шура. – А где твой отец? Ты же с ним жила?
– Я и сейчас с ним живу. – Вики закивала, отчего её хвост запрыгал по спине. – Просто он с утра уехал по делам, может, к нашему приезду вернётся.
Вы не представляете, как я обрадовался, когда понял, что техасская девчонка живёт с отцом. Хоть не буду единственным мужчиной в этом женском царстве. Но моя радость немного поугасла, ведь наверняка у Вики есть ещё и мать. А хозяйки дома, как правило, всегда очень строгие женщины, как, например, Анна Михайловна – мать Максима. У меня ещё свежи в памяти воспоминания, как она гоняла меня по поводу и без: то за то, что воду разбрызгал, когда пил, то за то, что ем неаккуратно, то за то, что лёг у неё на дороге. В ту пору я работал поводырём у её мужа, Андрея Максимовича, отца Елисеева. Он тогда ещё не был женат на Шуре, и мы жили все вместе. Мне вдруг стало интересно, каким ветром занесло в Техас семью Вероники.
– Арнольд Дмитриевич по-прежнему холостякует? – поинтересовалась Шура.
Говорю же, мы с ней на одной волне. Наверняка вы тоже заметили, что мы даже мыслим одинаково.
– Да, – ответила Вики. – Он говорит, что вместе с мамой для него умерли все женщины. Теперь всю свою любовь и заботу он отдаёт лошадям.
Глава 7
После её слов в машине воцарилась тишина, которую нарушал неугомонный ветер. Я прекрасно понимал чувства Вероники, поскольку по себе знаю, каково это – терять близких. До сих пор помню, как не мог прийти в себя после смерти Ивана Савельевича, моего самого первого подопечного[13]. И по сей день не могу избавиться от ощущения вины за смерть моей подруги Марьяны, той собачки, которая жила на стоянке. Мы с ней подружились, когда я временно работал сторожем в детском саду[14]. По сути, она приняла на себя мою смерть, ведь тот кусок мяса, которым её отравили, предназначался для меня. Каждый раз я вспоминаю об этом, и в глазах начинает щипать, становится так трудно дышать, словно кто-то зажал в кулаке моё сердце – некрепко, но как раз достаточно, чтобы не дать глубоко вдохнуть.
– Наверное, только смерть близкого человека способна толкнуть людей на такие кардинальные перемены в жизни. – Шура первой нарушила тишину.
– Это точно. – Вики кивнула. – Разве я могла подумать, что окажусь в Техасе? А когда мамы не стало, папа ни в какую не хотел оставаться в Москве и решил уехать подальше от неё, а заодно осуществить свою давнюю мечту. Он у меня сельский парень и до восемнадцати лет прожил в деревне. Его родители занимались разведением лошадей, он вырос с ними. Мой дед научил его верховой езде, и отец даже участвовал в городских соревнованиях, а потом поступил в институт и уехал жить в город. Но, видимо, наука не смогла побороть любовь к лошадям. Он давно хотел бросить преподавание и перебраться в деревню, но мама даже слышать об этом не хотела, она была до корней своих волос городским человеком. А я такая же, как папа, он с детства таскал меня за собой к деду в деревню, тот и меня научил сидеть в седле. Поэтому, когда отец предложил мне перебраться в Техас, я сразу согласилась. Вот так мы и оказались здесь. Хотя зачем я тебе это рассказываю? Ты и так всё знаешь.
13
Из книги «Радуга для друга».
14
Из книги «Формула добра».