Крах лояльности

Вячеслав Богданов

Крах лояльности

Глава 1

Рабочий день в фирме закончился, и сотрудники разошлись по домам. Я последовал их примеру. На выходе робот-охранник вежливо пожелал доброго вечера. На лифте спустился в подземный гараж, где было прохладно и сыро. Автомобиль, заметив меня, заморгал фарами и открыл дверь.

– Едем домой? – спросил автопилот.

– Нет, надо навести матушку. Я сяду за руль.

– Не советую: в городе напряжённая дорожная обстановка.

– Мне надо отвлечься от повседневных забот.

– Тогда поезжайте в объезд. Так быстрей и безопасней.

С загруженной магистрали я свернул на полупустую дорогу, проходившую по городским окраинам. Старые дома, узкие, плохо освещённые улицы, неубранный мусор создавали резкий контраст с фешенебельным, преуспевающим центром. Здесь обитали старики и безработные, и, к моему стыду, жила моя мать. Неоднократно пытался перевезти её из этих унылых мест, но она каждый раз отказывалась, ссылаясь на свои привычки. Её небольшой домик находился почти на краю города. Сегодня здесь наблюдалось необычное оживление: полицейские окружили толпу демонстрантов, протестующих против глобальной роботизации, отсутствия работы и бездействия правительства. Раздавались свистки, крики. Полицейские грузили нарушителей в фургон. Я вышел из автомобиля, достал из багажника подарок и пошагал к дому. Старушка обрадовалась, открыв мне входную дверь. Я поздравил её с днём рождения.

– Спасибо, что не забыл обо мне, – засмеялась она. – Проходи, я приготовила что-то вкусненькое.

– Неужели спекла мой любимый пирог? – удивился я, уловив знакомый с детства аппетитный запах.

– Ты всегда был сластёной.

Внутри дома царила чистота и порядок. В столовой меня ждало знатное угощение.

– И часто здешний народ митингует? – поинтересовался я, устроившись поудобнее в кресле.

– Я не бедствую, а люди едва сводят концы с концами. От безысходности и бунтуют. Но это всё бесполезно. Видел, как с ними обходится полиция.

– Куда их увозят?

– Многие отбывают наказание на грязных общественных работах и возвращаются, а зачинщики пропадают куда-то. Знающие люди говорят, что на них ставят медицинские эксперименты.

– А как же права человека?

– Сынок, эти права написаны для благонадёжных и состоятельных граждан, которые в нашей местности не водятся.

– Не боишься так резко судить о власти?

– Мне бояться поздно.

– Ты сегодня грустная.

– Знаешь, Питер, я подумала, что всё могло быть иначе. Жалею, что не уговорила мужа остаться в России.

– Ты никогда не рассказывала, почему вы с отцом приехали в чужую страну и остались здесь жить.

– Георгий был замечательным учёным. Он разработал гипотезу информационных полей, которая вступила в противоречие с современной наукой и не признавалась ей. Он совсем отчаялся, но неожиданно пришло приглашение на работу за границей. После долгих сомнений Георгий принял его, и мы приехали сюда.

– Отец мало рассказывал о своей работе.

– Здесь он нашёл единомышленников. Местный университет предоставил возможность проводить исследования. Всё складывалось удачно: научные достижения, признание результатов работы, высокооплачиваемая должность, покупка дома, путешествия по Европе. Мы смогли дать тебе прекрасное образование.

– До сих пор не понимаю, что произошло потом.

– Приборы и методики, созданные отцом и группой учёных, могли использоваться как для блага людей, так и во вред им. Они предназначались для лечения больных, а могли применяться для психической обработки населения, чтобы превратить его в общество послушных и лояльно настроенных граждан. Отцу и его сотрудникам настойчиво предлагали заняться вторым направлением работ. В этом была заинтересована правящая верхушка. Отец категорически отказался, а некоторые соратники предали его и согласились. После этого наша жизнь пошла под уклон. Контракт с отцом был разорван. Он перебивался случайными заработками. Денег хронически не хватало. Новый просторный дом пришлось продать и переселиться в этом старенький на окраине. Стрессы, переживания губительно повлияли на здоровье отца. Его больное сердце не выдержало. Я осталась одна. Хорошо, что к этому времени ты стал квалифицированным специалистом и устроился на высокооплачиваемую работу.

– Печальная получилась история.

– Оставим прошлое в покое и лучше займёмся пирогом.

Я просидел у матери больше обычного. Она провожала меня, стоя на крыльце своего старого дома. Уходя, почувствовал исходящую от неё жгучую волну грусти и одиночества.

Подойдя к автомобилю, закрыл забытый багажник.

– Теперь домой, – приказал автопилоту.

Всю дорогу по окраинам встречалась полиция. Она явно кого-то искала. Стражи порядка подозрительно заглядывали в окошко машины, но не останавливали.

Автомобиль припарковался около многоэтажного жилого дома, где я снимал квартиру. Неожиданно раздался настойчивый стук.

– Открой, – приказал автопилоту.

Из багажника вылез худощавый, среднего возраста мужчина с завивающимися русые волосами, голубыми глазами, чуть крупноватым носом, широкой улыбкой, в старомодном плаще и потертых брюках.

– Кто вы такой и как попали в машину? – спросил я.

– Поль, – представился он. – Бывший финансовый аналитик, теперь безработный, нелояльно настроенный к властям гражданин. Скрываюсь от полицейского преследования. В машину забрался, когда вы ушли, не закрыв багажник.

– Что собираетесь делать?

– Отсижусь несколько дней где-нибудь

– Вас быстро найдут, тут кругом видеокамеры.

– Буду внимательным и осторожным.

– Вы же не убийца, не вор, не грабитель?

– Я требую, чтобы власти страны относились к своим гражданам по-человечески. За это меня считают опасным преступником.

– Могу помочь вам.

– Вы очень рискуете.

– Поступим так. Вы отойдёте за угол дома, будто ушли отсюда. Я положу в мусорный контейнер мешок со своей рабочей одеждой. Переоденетесь, чтобы вас не узнали, и войдёте в вестибюль.

Когда появился переодевшийся Поль с накинутым на голову капюшоном, мы поднялись на лифте, прошли по коридорному лабиринту и, наконец, оказались в просторной квартире.

– Не стесню вас своим присутствием? – спросил Поль.

– Ничуть. Занимайте гостевую комнату. Там есть всё необходимое, чтобы отдохнуть. А это моя домашняя хозяйка, – показал я на робота. – Люси, приготовь нам ужин.

– Как вы стали безработным? – поинтересовался я, когда мы сидели в столовой.

– Самым банальным образом. Не так давно считал себя преуспевающим человеком. Работал в солидном государственном учреждении, хорошо зарабатывал, снимал коттедж за городом, строил планы на светлое будущее. И вдруг всё рухнуло. Началось с того, что мне поручили подготовить обоснование и план финансирования секретной программы. Она предусматривала создание средств психического воздействия на население с целью подавления протестных настроений и формирования лояльного гражданского общества. Когда я вник в суть программы, мне стало страшно и противно. Не ожидал от наших правителей беспринципности и цинизма. Возникла неприятная дилемма: или я забываю о своих благородных порывах и занимаюсь порученным делом, или отказываюсь от него со всеми вытекающими последствиями. Я долго мучился и сомневался, пытался найти третий альтернативный путь, но его не было. В результате благородные порывы взяли верх. Меня занесли в чёрный список и стали преследовать. Вмиг я растерял своё благополучие: социальный статус, кредит доверия, работу. Стал безработным изгоем. Из шикарного коттеджа переселился в полуразвалившийся и брошенный дом. Здесь на окраине нашёл своих сторонников, готовых бороться за справедливость.

– Я кое-что слышал об этой программе. Первой жертвой её стал мой отец, отказавшись участвовать в ней.

– Вы поддерживаете движение за справедливое переустройство общества?