Страница 10 из 13
–Верно! Полковник Сом прав. Сейчас хан станет драться за нас. А потом посмотрим! Мы идем в бой, панове! – Выговский повысил голос. – И сейчас нам стоит быть едиными! Я не потерплю нарушения моих приказов в походе! Войска хана уже скоро вступят в бой! И мы пойдем в бой вместе с ними! Или вы забыли, что такое гетманская власть в походе?
Это была уже прямая угроза. После этого полковники и старшина генеральная покинули шатер гетмана и там остались только сам гетман и полковник Сом.
–Видишь, что происходит, Данило? – гетман сорвал с себя дорогую шапку и бросил её на стол. – Вот оно единство наших полковников! Можно с такими делать дело?
–Все изменится к лучшему, Иван. Нам стоит только выиграть битву! – попытался его успокоить Сом.
– Эх, брат Данило! Если бы только одну битву! Гетман Богдан вон сколько их выиграл. Мне бы его умение держать всю эту свору в повиновении! Прав он был, Данило! Сто раз прав, когда хотел сделать гетманскую булаву наследственной в роде Хмельницких!
– Наследный гетман – это почти король, Иван.
– Вот именно – король. Он нам и нужен! Король Украины сильный и властный! Не такой как в Речи Посполитой! Самодержец как в Москве! Только такой король сейчас может спасти нашу Украину от катастрофы. И все равно, что у него будет за титул – гетман, король, великий князь.
– Но мы пробовали сделать Юрия Хмельницкого гетманом, Иван. И что с того вышло? Вспомни! Может ли он своими слабыми руками держать булаву гетмана?
– Да, ты прав, Данило, сын не в отца! Вот старший сын Богдана Тимош21 был бы отличным гетманом. Я бы с радостью служил такому господину.
– Да, Тимош был бы большим человеком, но он погиб в Молдове. И погиб не вовремя.
– Я бы стал служить Тимошу как гетману, – продолжил Выговский. – А они считают меня узурпатором. Все эти полковники. Все эти новоявленные аристократы, вчерашние голодранцы. Будто о себе пекусь! Да много ли надобно мне лично? Я готов отдать булаву гетмана хоть сейчас. Было бы кому. Кто из них, этих воронов, достоин власти гетмана?
– Никто кроме тебя, Иван. Тебе Богдан доверял и с тобой советовался по всем делам. Кто кроме тебя видит, что делать нужно? Да никто из них! Ты гетман Иван. Ты и только ты.
– Если бы все это понимали, Данило! Если бы все мои полковники были такими как ты, или такими как Григорий Гуляницкий и точно исполняли приказы. Если бы все они думали прежде про Украину, а потом про достатки свои. А этим все дай да дай. Дай новых маетков и земли, дай привелеев, дай льготу!
–Но других полковников нам бог не дал, пан гетман. Придется делать дела с этими. И мы сумеем с ними совладать. А тех, кого сломать не сможем, заменим другими.
–Если бы это было так просто, Данило. Вот тебя бы я хотел видеть киевским полковником вместо этого горлохвата Екимовича. Но не могу я тебе по своей воле отдать булаву полковника. Не могу! Сразу эта свора вой поднимет! Начнут казаков мутить. Одной Полтавы22 мне хватит. Меня из-за того восстания кровавым гетманом зовут. Кровавым! Как будто тогда можно было поступить иначе!
Выговский сел на походный стул и обхватил голову руками. Сом подошел к другу и похлопал его рукой по плечу.
– Не стоит так казнить себя, Иван. Люди знают, что твоей вины в том нет.
– Если бы все люди это знали, Данило! Если бы! Но им нужен виноватый и они во всем винят меня.
– Стоит ли прислушиваться к пустой болтовне холопов, гетман?
– Иногда стоит. Ладно, Данило. Будем о битве подумать. Бери передовые сотни и выдвигайся к Шаповаловке. Скоро я подойду туда со всем войском в нужный час. Только, тебе это могу доверить, полковник. Пожарский туда своих людей направит.
– Самое время скрестить сабли, пан гетман. Все исполню, как велишь.
– И не вздумай сложить там вою голову, полковник! Ты мне нужен!
– Казак не без удачи, пан гетман!
Друзья крепко обнялись, и Выговский перекрестил полковника на удачную дорогу…
5
Стан крымского хана Мехмеда IV Гирея.
22 июня 1659 года.
Крымский хан Мехмед IV Гирей в полном боевом облачении, в сверкающей кольчуге из мелких стальных колец с золотой насечкой, островерхом шлеме со стальным назатыльником, в сопровождении своей гвардии и приближенных ехал верхом на породистом аргамаке осматривать местность. Он лично видел гетманские полки, что шли вперед и удовлетворенно поцокал языком.
– Гетман идет вперед, – произнес хан. – Пусть его войска первыми скрестят сабли с урусами! Хватит прятаться за спинами моих воинов! Пусть покажут свою смелость.
– Они умеют сражаться, великий хан, – ответил Мустафа-паша, представитель султана при его ставке.
– Умеют, но делают это не часто после смерти своего гетмана Богдана. Друг другу чубы только рвут, – засмеялся мурза Сулеш.
– Этого они у поляков понабрались. Те также сильны своими раздорами на радость нам, – усмехнулся ханский любимец Селим-бей. – Аллах вселил в их сердца злость и завить. И пусть себе лупят друг друга.
За Селимом засмеялись Карач-бей и Адиль-Гирей, полководцы хана.
– Но они выполнили мой приказ! – произнес хан. – И, стало быть, они служат мне. Гетман Выговский идет в бой и все будет так, как я сказал. Они примут на себя основной удар, а мы будем только собирать пленных. Наши потери будут незначительными.
– Слава Аллаху!
– Слава великому хану, Мехмеду Гирею!
И всадники понеслись вперед, давая коням немного разогреться.
Мехмед Гирей никому из своих мурз и салтанов23 не сказал о своем плане битвы. Он поделился им только с гетманом Выговским. И сейчас про то, что должно случиться, знают слишком мало людей. И это было хорошо.
Крымские военачальники были облачены в легкие и прочные кольчуги с насечками, не сковывающие движений. Татары не любили тяжелых доспехов, ибо сила их была в быстроте и маневренности.
На всех были островерхие металлические шлемы с конскими хвостами. Только ханский шлем наиболее богато украшен золотом и драгоценными камнями.
Мехмед Гирей подобрал свиту себе под стать. Это были совсем не те люди, что окружали хана Ислам Гирея. Все они настоящие воины. Все готовы ринуться на врага, а не только красоваться перед строем конных татар и указывать парадной саблей вперед.
Мурза Сулеш всегда с охотой рубился с урусами и ляхами, и его дамасский клинок не раз обагрялся кровью. Удержать этого мурзу вдали от боя было трудно. Любил он сражаться, и даже сама добыча его волновала меньше, чем хороший бой.
Селим-бей также слыл мастером фехтовального искусства и в его доме была замечательная коллекция холодного оружия. Хорошую саблю он ценил гораздо выше красивой полонянки.
Тоже самое можно было сказать и о Карач-бее и Адиль-Гирее. Эти воины не только сражались, но и были настоящими полководцами. Адиль отлично держался в седле, и черный арабский жеребец с тонкими ногами танцевал под своим наездником. Его искусству завидовал даже сам хан.
Только толстый Мустафа-паша не был воином. Но он был глазами и ушами султана Блистательной Порты и гениш-ачераса (гениш-ачерас – начальник янычарского отряда в Крыму), и не хан выбирал его, а сам падишах. Паша был в шелковых одеждах и тяжелых пластинчатых доспехах, что носили турецкие воины тяжелой конницы. Хан знал, что Мустафа саблю доставал неохотно и боевых успехов у него не было. За воинской славой он не гонялся, в отличие от хана, который охотно возглавлял атаки своих газиев. Паша любил комфорт и красивых женщин. Но сейчас ему пришлось сесть на коня и сопровождать Мехмед Гирея. Султан желал знать подробности битвы.
– Селим-бей! – хан повернулся к своему любимцу.
– Да, повелитель!
– Бери двадцать всадников моей гвардии и отправляйся в ставку гетмана. Ты станешь наблюдать за тем, как воюют гяуры (Гяур – неверный, не мусульманин).
21
*Тимош – старший сын Богдана Хмельницкого. Верный соратник отца и хороший полководец. Богдан хотел женить его на дочери господаря Молдавии Василия Лупула и, тем самым, закрепить его положение. Но Тимош погиб в одном из сражений.
22
*Гетман Выговский говорит о восстании полтавского полка, которое ему пишлось подавить силой оружия.
23
*салтан – титул знатного человека в Крыму. Не путать с титулом султан.