Страница 85 из 151
«Я знаю», - ответил Беллами.
Il Bisturi помолчал, затем сказал: «Ты не подумал мне сказать?»
«Я сейчас делаю вашу работу, не так ли?»
Итальянец молчал.
«Мне нужно, чтобы ты вернулся в Рим».
«Что в Риме?»
«Женщина, которая была с Уокером».
«Американец - агент, который был в машине?»
"Нет, не ее. Итальянец. Ее зовут Клара. Я пришлю вам подробности. Мне нужно, чтобы вы забрали ее и привезли в Нью-Йорк.
"Зачем?"
"Страхование."
«Но эта цель направляется в Гонконг…»
«И у меня есть Гонконг. Но ты и Клара могут понадобиться мне в Нью-Йорке.
«Я заканчиваю эту работу, этот парень».
"Вы будете. Иди в Рим, забери женщину, привези ее в Нью-Йорк ».
43 год
Уокер прилетел в Гонконг, когда солнце садилось. Город был весь в золотых и синих тонах, усеян огнями, мерцающими, стробирующими, неподвижными, каждая красивая деталь бурлящего капитализма освещалась.
В свое время, когда Уокер еще находился на государственной заработной плате, он испытал на себе льготы по международным перевозкам, которые не входили в его гражданскую лигу. Отдельные входы и выходы, частные таможенные контакты - все это быстро и качественно благодаря дипломатическим привилегиям. Сегодня, однако, Уокеру пришлось выбрать повседневный, прослеживаемый маршрут через длинную очередь международных таможен; К счастью, поддельные документы были безупречными, вместе с использованными паспортами.
После прохождения таможни Уокер нашел такси и направился из международного аэропорта Гонконга в Коулун, где забронировал номер в отеле Peninsula. Снаружи стая роскошных автомобилей доставила в отель 1928 года состоятельных гостей, среди которых посыльные в белых перчатках и шляпки для пилюль жужжали, словно мухи, в вечернем воздухе. Уокер миновал ряды принадлежащих отелю автомобилей Rolls-Royce, выстроившихся на подъездной дорожке у Солсбери-роуд. Воздух снаружи был тяжел и тропической влажностью, которая не делала различий. Он зарегистрировался только со своим рюкзаком и передал кредитную карту, выпущенную на то же имя, что и канадский паспорт, предоставленный Блумом: Феликс Ласситер.
Секретарша поработала с практичным блаженством и передала карточку номера. Комната Уокера находилась на двадцать седьмом этаже и выходила окнами на мерцающий ночной пейзаж гавани Виктория. Цветовая гамма интерьера - карамель, орех и темный шоколад - успокаивала, а внимание к деталям, включая винтажные кожаные ручки ящиков дорожных сундуков, обеденные столы из красного дерева, китайские рисунки тушью и обеденные стулья Poltrona Frau, были всем, что Уокеру понравилось бы. в другое время. Его контрастом или акцентом на месте отеля в двадцать первом веке была технология, разработанная для обеспечения доступа одним нажатием кнопки практически ко всему, что может пожелать современный гость: к планшету в номере, доступному на пяти языках. и из которого можно было заказать обслуживание номеров, управлять телевизором, регулировать освещение и кондиционер, а также открывать и закрывать шторы.
«Наверное, с этой штуки можно было запустить программу« Аполлон » . . . » - сказал Уокер, принимая хайнекен в душ и смывая с тела последние двадцать четыре часа, стараясь не поранить бок. Затем он перевязал рану припасами, предоставленными Блумом, побрился и, обернув полотенце вокруг талии, сел за компактный стол в комнате, изучая карту местности.
Все еще ожидая подтверждения Блума, он был уверен, что собрание головного мозга пройдет в хаосе на острове Гонконг, а не там, где он сейчас находится. Оттуда он впервые за год отправится домой.
Он надел джинсы и рубашку и положил в карман паспорт и документы, удостоверяющие личность, которые понадобятся ему для въезда в Соединенные Штаты, а также кредитную карту, 5000 долларов США, которые предоставил Блум, и карту. Последним предметом, который он вынул из своего рюкзака, было удостоверение личности Пипа Дюранта из ЦРУ.
Сегодня вечером он изображал из себя главного курьера, и ему нужно было слиться с миром корпоративного банкинга, который будет на острове Гонконг. В то время как первое было просто вопросом нахождения в нужном месте в заранее оговоренное время, второе означало, что он должен был выглядеть сообразно.