Лингвист

– Сейчас вы войдете, во-первых, не пугайтесь, там темно, – понизив голос пояснила девушка.

– А во-вторых? – уточнил я, давая понять, что первую часть фразы я услышал и переварил.

– Старайтесь молчать, все что надо, вам расскажут и так, если нужно что-то спросить, говорите только шепотом и лучше сначала как-то помахать рукой.

– Зачем?

– Ну, чтобы на вас обратили внимание и поняли, что у вас вопрос, – пояснила девушка таким тоном, словно это было очевидно.

Я кивнул, подтверждая принятие правил и полную готовность сотрудничать. Но, прежде чем мы вошли, меня все же заставили подписать бумагу, которую аккуратно упаковали в папку, после чего открыли передо мной дверь.

– А вы? – спросил я шепотом.

– Допуск есть только у вас, идите же, нельзя долго держать дверь открытой.

Я вошел, было и вправду темно, но, когда дверь за мной беззвучно закрылась, я принялся озираться. Еще из коридора я заметил небольшой тамбур, который уходил вправо, а значит это далеко не все помещение. Коснувшись стены рукой, я начал маленькими шажками двигаться в направлении, которое заранее приметил, держа руку перед собой, на случай внезапных препятствий.

Откуда-то из-за стены раздавался тихий голос, беседовало несколько человек, о чем именно они говорили я разобрать не мог, но тембр голосов отличался. Перемещаясь как можно тише, я скользил левой ладонью по стене, судя по ощущениям это была какая-то ткань натянутая на что-то твердое, как бархат приклеенный на гипсокартон.

В тот момент, когда стена кончилась, я сразу понял, где я нахожусь, я видел такие помещения много раз в кино, но даже не предполагал, что они существуют в реальности, да еще и посреди города. Передо мной была смотровая комната, отделенная односторонним зеркалом от комнаты допросов, собственно, поэтому тут и было так тихо и темно. Голоса могли заставить зеркало вибрировать, а это однозначно выдало бы наблюдателей.

В комнате стояло две видео камеры на штативах с разных сторон и обе были направлены в сторону зеркала, вплотную к зеркалу располагался не широкий стол, за которым сидели мужчина и женщина. Перед ними стояло два ноутбука, на которых выводились какие-то графики, судя по синхронным всплескам это было как-то связано с оценкой звука, каждый раз, когда за зеркалом кто-то говорил, экраны оживали и выводили затейливые разноцветные узоры.

Что именно они пытались оценивать, оставалось для меня загадкой. На экране также выводился текст беседы, видимо звук пропускали через какую-то программу распознавания речи и вели полную запись разговора, не только на видео, но и текстом.

По настоянию моей провожатой я молчал и ждал, пока мои глаза окончательно привыкнут к полумраку.

На столе также стоял большой студийный микрофон, мужчина нажал кнопку у его основания и негромко произнес:

– Сергей, пришел специалист, мы сейчас введем его в курс дела, ты пока постарайся просто побеседовать, без давления, – произнеся это он отпустил кнопку и нажал что-то еще и звук моментально пропал. – Доброй ночи, простите, что мы вас так срочно выдернули, у нас просто авральная ситуация и нам требуется специалист вроде вас, – повернувшись ко мне тихо произнес мужчина. – Меня зовут Михаил, а это Елена, она наш фониатр и психотерапевт.

– Здравствуйте, а я Евгений, можно просто Женя, я математический лингвист, – произнес я, понимая, что пауза затягивается и от меня явно ждут какой-то реплики.

– Отлично, Евгений, давайте я вкратце опишу ситуацию… – начала Елена, пристально рассматривая меня. – Там, в другой комнате, находится наш пациент, он обратился к нам несколько месяцев назад, жалуясь на голоса в голове. Человек очень уравновешенный, он понимал, что это ненормально и что с ним что-то не так. В момент обращения в его крови мы не обнаружили никаких посторонних веществ, и даже когда он находился у нас под наблюдением, кстати сказать, добровольным, он ничего не принимал. Мы провели курс лечения плацебо, но и это ни к чему не привело.

– Что значит курс лечения – плацебо? – удивился я.

– Ну да, это когда говорят, что лечат, но на самом деле дают не лекарства, – медленно пояснила Елена, явно сомневаясь в моей подготовке. – Мы использовали кое какие витамины и глюконат кальция.

– В смысле, я хотел спросить, зачем вы это делали? Разве это могло как-то помочь?

– Если бы у него было чисто психиатрическое заболевание, то да, могло сработать, но ничего не менялось. Он постоянно говорил, что голос в его голове несет какую-то чушь, а сегодня вечером, точнее уже вчера, он вдруг принялся говорить этим самым голосом и перестал адекватно реагировать на любые просьбы и вопросы.

– И что? По моему скромному мнению, перед нами самый обычный вид психа, просто у него обострение, разве нет?

– К сожалению все не так просто, мое мнение как специалиста – он совершенно здоров, а голоса в его голове скорее и вправду не его. Это не проявление его мозга, мы сделали МРТ и заметили, что его мозг бездействует.

– Он спит? – удивился я.

– Нет, во время сна наш мозг очень активен, а его мозг словно выключили. Никакие раздражители на него не действуют, мы пробовали яркий свет и различные звуки, он удивляется и разговаривает, но его мозг эти сигналы никак не обрабатывает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.