Страница 2 из 6
Гостиницу я сразу узнала по фотографии – с тех пор изменился лишь фасад: с свежего голубого на потрескавшийся желтый. Ах да, окна еще пластиковые, но на первом этаже все та же железная решетка. Администратор Анастасия оказалась же владелицей этого места. Стандартный номер мне показался огромным после моей комнатки, которую нужно было делить с сестрами.
Утром мама разбудила меня звонком еще до будильника. Она была раздражена, и хоть причиной этому была не я, именно мне она высказала свое недовольство. Тем более был повод поворчать – я не позвонила и не отчиталась ей вчера. А мне и не хотелось. Позвонила бы вчера вечером – услышала бы, что уже поздно, а если звонить сразу как вышла с поезда, то прозвучало бы коронное «прежде, чем звонить – выясни, что рассказать». Она не всегда была такой, до болезни отца она была более чуткой и доброй… но это было давненько.
К счастью, наши разговоры всегда были короткие, и настало время собираться. Я не знала какой образ будет подобающем, поэтому не смотря на жару под тридцатник, я натянула на себя черные джинсы. К ним отлично шла белая футболка. Белый верх, черный низ – прямо как в школе. Я крутилась перед зеркалом, будто собиралась в супер важное место, а не в то, что видела вчера. Мои волосы лучше убрать наверх, иначе я зажарюсь. Генетическую лотерею я точно не выиграла, но волосы были моим богатством – они были густые и длинные, их не смогли сгубить мои многочисленные эксперименты. Но все же я вернулась к своему родному цвету – скучный русый, но с нитями выгоревших медных порядок.
Наспех позавтракав, я вышла на улицу, оставив минут пятнадцать про запас. Едва я переступила порог гостиницы, как меня мгновенно обдало ленивой атмосферой города. Все куда-то идут, но никто не торопится. Удивительно! Никто не несется, не сбивает других, чтобы пролезть первому; на светофоре никто не встает на край дороги, чтобы вместе с зеленым светом, как по взмаху флажка, пробежать марафон. Мне стало некомфортно, и я сбавила шаг. Оказывается, в таком темпе можно рассмотреть, что происходит вокруг, но я уже пришла. Кроме меня была только уборщица, рабочий день которой начинался на полчаса раньше.
– Доброе утро. – поздоровалась я с ней, от чего та вздрогнула.
– Ой, боже, напугала! – она плюхнулась рядом со мной на жесткую скамейку в коридоре. Раздался едкий запах моющего средства, будто она впитала его за годы работы. – Так значит ты и есть Лера, – она сказала это таким загадочным манящим голосом, что стало ясно – она ждет больше информации. – А меня зовут Светлана Анатольевна, но можно просто Света.
Главный сборщик сплетен на участке, лучший следователь в городе – уборщица Света. На любом предприятии это самая обогащенная информацией профессия: ты проникаешь в любое помещение, слушаешь все разговоры, а тебя никто не замечает, ведь ты уже как предмет интерьера.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – глупо спросила я. Мы же в этом городе, как в аквариуме.
– Участок маленький. Да и город не большой, особенно в сравнении с Москвой.
– Это точно.
– А ты сама из Москвы или тоже жила когда-то в таком? – Света пытливым взглядом уставилась на меня. Казалось даже ее дыхание пахнет хлоркой. – Парень тебя, наверное, там ждет не дождется?
– Никогда не жила в маленьком городе, наверное, поэтому здесь мне так…непривычно. – «Непривычно» пишем, «некомфортно» в уме. – А парень… Хм. Можно сказать, что нет парня. Там все сложно.
Не знаю зачем я вдавалась в детали. Она словно гипнотизировала меня взглядом. А может мне хотелось заполнить эту жуткую тишину.
– У нас много хороших парней.
– Я же всего лишь на месяц и по делу.
– А, точно. Алина, – произнесла Светлана, интерес в ее глазах тут же потух.
– Алина – та самая пропавшая девочка? – тут же оживилась я. О деле я не знала пока что ничего, даже имя было для меня приятной находкой.
– Да, сложная девчонка. Хотя какая она девчонка – уже настоящая девушка, девятый или десятый класс, – она замолкла, загибая пальцы и шевеля губами. – Девятый закончила, – наконец, воскликнула уборщица, словно сосчитав сложное уравнение. – Брат у нее замечательный, с моим Мишкой учился в школе. Отличник, спортсмен, и как ты в Москве учится, а она… черти что, – она чересчур протянула последнюю фразу. – У матери Алины еще дочь, пять лет. Посмотрим, что из этой вырастет.
– Отдыхаешь, Светлана? – раздался недовольный голос со стороны лестницы. Я обернулась на звук – Людмила Федоровна. – Доброе утро, болтушки.
– Доброе утро. А что я? Я на минутку присела, чтобы дух перевести, – затрещала Света и тут же вскочила
– Ты поменьше ей рассказывай, – сказала Людмила еле слышно, когда мы уже зашли в кабинет.
Мой рабочий настрой тут же убило задание разобрать папки до обеда в кабинете бывшего сотрудника. Эти четыре стены зеленого оттенка будут моим кабинетом на время практики. Видимо, чтоб я под ногами не мешалась. Но спасибо некому Владимиру за увольнение – у меня теперь есть свой укромный уголок.
Разложить по датам, да? Все бы ничего – задание для школьника, но десятки папок, а может сотни, даже по годам не были разложены.
– А с какого года начинаются дела?
– Наверное, с года после пожара, – ответила Людмила Федоровна и уткнулась в телефон. Она серьезно думает, что я знаю когда это было? – А точно, – ее посетило озарение, – с две тысячи второго года. Можешь еще стол разобрать, выкинуть ненужные бумажки.
– А как я пойму, что они ненужные?
– Если нет печатей и подписей – значит не нужные, – раздраженно ответила она. – Еще вопросы?
– Да, один. Когда начнутся какие-то движения по делу, к которому меня приставили? – опрометчивы вопрос, я явно уже ее достала.
– Не знаю, можем вечером сходить.
Она молча удалилась, оставив меня одну. Меня саму удивляло мое рвение, но все объяснялось просто – я была без понятий чем себя занять.
Итак, стол, ты будешь первым. Можно ли представить каким был человек по оставленным вещам? Почему-то мне он представился сразу таким типичным военным, только в полицейской форме, с темными волосами и щетиной.
Сколько же хлама после тебя, Владимир! Сразу минус к внешности, которую я представила – наверняка неопрятный вид, ворот рубашки мятый, пару пятен на штанах. Учитывая количество фанатиков от конфет, можно прибавить килограмм двадцать, и вот наш Владимир уже толстый. Недокуренная пачка дешевых сигарет, еще одна и еще… Бумажки с размашистым почерком. Небрежно открывая ногой нижний ящик раздался интригующий бульк. Предполагая, что это, я огляделась по сторонам и убедившись, что никто не слышал звука, опустилась на корточки. Приз мне, как лучшему работнику – виски. Я захныкала находку к себе в черный рюкзак. К липкому поту от жары прибавился холодный пот страха. Может положить обратно? Моя рука только потянулась для того, чтобы сделать благое дело, как послышался тяжелые шаги. Моя наставница, не заходя в кабинет оглядела его.
– Ну что, готова ехать?
– Куда?
– Поедем к родителям девочки. Младшая на больничном с матерью, отец отпросился с работы, чтобы нас не задерживать. Будешь все записывать, запоминать как заполнять бумаги.
Алина Туманова
Жаркий полдень. Вопреки моим ожиданиям, мы шли пешком по раскаленному асфальту в полной тишине, от чего двадцать минут ощущались как два часа.
Дом Алины Тумановой – понурая серая пятиэтажка, из такого многим захочется сбежать. Я бы точно захотела. В подъезде пахло сыростью и плесенью, зато окутывала прохлада.
За бордовой железной дверью на первом этаже нас встречала немного полная женщина в синем халате и такого же цвета тапочках, на вид около сорока, седина уже просачивается в ее каштановых волосах, глаза тускло голубого цветы в обрамление черных подкрашенных ресниц. Это мама Алины. А рядом крутится с куклой ее младшая дочь Карина, благодаря уборщицы я знаю, что ей пять.
– Привет, Люда! – воскликнула женщина. – А кто это с тобой? – спросила она обо мне, хотя я уверена, что она и так это знает. Как и весь остальной город.