Страница 17 из 33
Ровно в час в дверях показались ректор и профессор Грэг. Они что-то увлечённо обсуждали и, не глядя на остальных, прошли на свои места и расселись.
В начале обеда Мари ещё надеялась поймать взгляд профессора, но, поняв, что её попытки, всё равно, обречены на неудачу, смирилась, затихла и, как-то, вся сразу потухла. Краем уха девушка слышала щебетание Лидии, иногда кивала и хмыкала в ответ, но у неё было ощущение, что звуки и мысли к ней доходят, как через толстый слой ваты.
Том предложил всей компанией прогуляться после обеда до Озера и насладиться, возможно, последними в этом году проблесками бабьего лета. Мари аморфно согласилась. Ей не хотелось никуда идти, но девушка точно знала, что, если придётся подняться к себе и остаться в одиночестве, ничем хорошим для неё это не кончится. «Я обо всём подумаю позже», — пообещала себе девушка, отправляясь с друзьями на прогулку.
На удивление, Мари очень хорошо провела время. Забавная манера молодых людей всё время подкалывать и подшучивать друг над другом, отвлекла девушку от тревожных мыслей и она наслаждалась ласковым, но уже почти не греющим октябрьским солнышком и приятным живым общением с друзьями.
И только вернувшись, наконец, домой и закрыв дверь, девушка погрузилась в свой персональный ад. В квартире всё, буквально, всё напоминало ей о прошедшей ночи. Свежий, уже почти неуловимый, запах мужского парфюма, сдвинутые кресла, мятые простыни, подоконник, на котором она сидела, когда Александр вышел прогуляться…
Решительно вскинув голову, Мари глубоко вздохнула, сначала натянуто, а потом, как-то, с весёлой злостью улыбнулась отражению в зеркале. А что, собственно, случилось? Ну, да, ночной любовник не разбудил поцелуем и не принёс кофе в постель. И что? Подумаешь, вселенская трагедия! Да кто, вообще, пьёт этот кофе в постели?! В то время, как во рту после сна — помойка, на голове — воронье гнездо, а лицо после бессонной ночи так помято, что складывается впечатление, что ты тем лицом всю ночь гравий равняла.
Мари переоделась в удобные спортивки, вооружилась ведром и тряпкой, и принялась за генеральную уборку. Первым делом, конечно, постель! Рывком, не отвлекаясь на посторонние мысли, она скинула покрывало, простыню, «раздела» подушки и потащила всю эту кучу «развратного белья» в ванную. Загрузив стиральную машину, она вернулась в спальню, распахнула окно и от души выбила черенком швабры подушки на свежем воздухе, уничтожая даже намёк на чужой, инородный запах.
С той же целью, мисс щедро плеснула хлорсодержащего моющего средства в ведро с водой и тщательно вымыла каждый, даже самый недоступный, уголок в квартире. Особое внимание она уделила, конечно, ванной.
К концу работы от хлорки резало глаза, слизистая носа была, практически, сожжена, а голова кружилась от постоянных движений вверх-вниз при мытье полов без швабры… Зато девушка больше не чувствовала этого манящего мужского запаха.
Приняв душ в стерильной ванной и тщательно приведя себя в порядок, Мари, облачившись в узкие джинсы и невесомый бордовый джемпер грубой вязки, с глубокой горловиной и еле-еле прикрывающий пупок, девушка, с уже привычной «радостной злостью», подмигнула отражению в зеркале и выскочила за дверь.
Первым личным правилом Мари в «сопливые периоды» жизни было, конечно: «Никогда не жалей себя!», а вот второе выстраданное правило «Смотри на ситуацию исключительно с самоиронией, а лучше, с самосарказмом!», девушке особенно нравилось. Она насмешничала, язвила над собой и на разные лады склоняла свои умственные способности, анализируя травмирующее событие. В конечном итоге, тоска, неуверенность и прочие обычные девичьи «радости» неизменно отступали, а душу наполняли энергия, задор и «радостная злость».
Именно в таком состоянии и пребывала Мари, когда явилась на ужин. Она не собиралась подчёркнуто громко смеяться, бузить или ещё как-нибудь изображать своё, якобы, счастливое состояние, как это, обычно, делают многие. Вовсе нет.
Своим поведением Грэг показал ей, что ничего такого и не произошло. Рядовая ситуация: встретились чужие друг другу люди, возбудились-переспали-разбежались. Ничего особенно. Рутина.
Вот и прекрасно! Значит, так и есть! Кушайте же, господин профессор, то блюдо, для которого сами же и замесили, пардон, квашню. Никаких претензий, ни, тем более, мести. Вы тон задаёте, а мы продолжим…
***
Сразу же, только войдя в столовую, Мари подверглась первому испытанию: уже сидящий на своём месте профессор Грэг, намеренно медленно окинул её равнодушным холодным взглядом. Девушка прямо посмотрела ему в глаза и насмешливо приподняла бровь.
Профессор нахмурился, а Мари тут же переключила своё внимание на оживлённо болтающих Лидию и Тома.
А что? Разве что-то случилось? Вы на меня посмотрели, я на Вас посмотрела — ничего в Вас нет интересного, извините… За весь ужин Мари так больше и не взглянула в сторону профессора. Она спокойно ела, изредка отвечая на реплики друзей и безмятежно, но еле ощутимо, улыбаясь: всё хорошо… у меня — всё хорошо…
Из-за стола друзья поднялись одними из последних. Дойдя до своей квартиры, Мари обнаружила у своей двери поджидающего её профессора Грэга. Она снова очень спокойно на него посмотрела и вопросительно чуть улыбнулась уголками губ. Александр молчал. Мари не стала открывать дверь, чтоб не впускать Алекса внутрь, а просто притормозила на входе.
— Наверное, нам надо поговорить, — немного прокашлявшись, каркнул профессор.
— У меня был очень насыщенный день, профессор Грэг, и я очень устала. Мы можем перенести разговор на завтра. Вам же не горит? — девушка очаровательно улыбнулась: ну, чисто, смиренный ангел.
Александр немного замялся, почему-то внимательно осмотрел свои ботинки и согласно кивнул:
— Конечно, не горит. Спокойной ночи! — и, резко сорвавшись с места… сбежал.
Войдя к себе, Мари сочувственно усмехнулась: «Готовился, бедный, слова репетировал и вот неудача — завтра всё сначала. Да, вот такая я вертихвостка! Мне совершенно неинтересны волнения других!». С этой приятной мыслью девушка и заснула, едва донеся голову до подушки…
ГЛАВА 16.
К завтраку вчерашний задорный настрой Мари, практически, не изменился. Конечно, сразу после пробуждения были кое-какие тоскливые позывы, но девушка вырвала себя из уюта постели и на корню пресекла этот коварный само-саботаж.
Привычно нанеся дневной макияж, уложила «ракушку» и, облачившись в очередной «офисный прикид», отправилась завтракать. Понедельник у неё выбивался из общего ряда других будней, так как её занятие проходило не после обеда, как обычно, а сразу с утра.
Поэтому, времени на подготовку было совсем немного — лишь первый час. Конечно, по-хорошему, надо было бы подготовиться накануне, но… в общем, было не до того.
Привычно-угрюмый профессор Грэг попытался, было, как и вчера, провернуть с ней эту штуку со взаимным переглядыванием, но Мари решила не повторяться. Уголком глаза уловив обращённый на себя профессорский взгляд, мисс полностью проигнорировала тот сектор стола и сразу же плюхнулась на своё место. Даже всегда услужливый Том не успел приветливо подсуетиться со стулом.
Позавтракав на скорую руку, Мари извинилась перед друзьями и умчалась в свой кабинет готовиться к скорому занятию. Буквально, через пару минут (девушка даже не успела разложить на столе необходимую канцелярию), дверь в класс резко распахнулась и в аудиторию ворвался чуть запыхавшийся профессор Грэг. Складывалось ощущение, что он всю дорогу бежал.
Мари подняла голову от стола и состроила умоляющую и чуть виноватую рожицу:
— Профессор Грэг! Доброе утро! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только не сейчас! У меня через час занятие, а я почти не подготовлена… Умоляю… а?
Мужчина сначала даже опешил. Он ожидал чего угодно, но только не новой отсрочки. Но, глядя в искренние умоляющие глаза девушки, как-то, не решился настаивать.
— Ваша безответственная и возмутительная несобранность меня даже не удивляет! — презрительно выплюнул он куда-то поверх макушки мисс Мари, и немедленно выскочил вон. Конечно же, яростно хлопнув дверью.