Страница 14 из 128
Глава 3
— Не понял, — растерянно пробормотал я, стоя в чистом поле перед новыми воротами. По бокам ко мне прижимались рыдающие женщины, из-за чего вид наша композиция имела несчастный и осиротевший.
Обусловлено же всё было тем, что в Воттут нас не пустили. Нас троих — меня, Саяку и Мотоцури.
То есть, на полном серьезе — нас, только что спасших этот сраный городишко от гигантского крокодила-босса, не пустили в город, потому что в наших Статусах (моем и Саякином) есть отметка «подозрительности». Только и всего. Одая, разумеется, пустили, несмотря на такую же отметку (всё-таки он оябун клана якудза), только ведь он «сам Тсучиноко, почетный Председатель Гильдии Мастеров», а мы с Саякой кто? Правильно. «Таинственный страж» и «таинственная горничная». Ну а Мотоцури пошла до кучи просто потому, что вид имела неадекватный и истерический, а психбольниц в Воттуте нету.
Одай мало того, что совсем не сопротивлялся решению местных властей, ласково и под ручки уводящих его вместе с Кинтаро в недра Воттута, а еще вполне себе злорадно торжествовал и ехидно ухмылялся. Я был готов зуб заложить, что натерпевшийся от нас старикан нечто подобное предполагал заранее, что и предвкушал самым мерзопакостным образом!
Ирония судьбы. У нас есть немножко денег, рядом буквально сокровищница шмоток, а нас «велено не пущать». И стража, своеобычная буквально в каждом населенном пункте этого мира, сурово бдит.
Да и… фиг бы с ним!
— Так, мелкая, на разведку, — начал распоряжаться я, — Ищи любых монстров ниже 20-го уровня, главное, чтобы их было много. Саяка, ты с сегодняшнего дня начинаешь упражняться в Кулинарии. А я разобью лагерь.
— Десять тысяч…, - прохныкала гномка, продолжая тереться носом о мое бедро, но протягивая сложенную лодочкой руку наверх, поближе к моему охреневшему лицу.
— Я тебе сейчас подзатыльник дам, — посулилось само собой, — Тебе снова станет хорошо, но одежда порвется. Будешь ходить голая. Приступать к выданным обязанностям, солдат!
О, какой резвый старт. Ладно. Если уж я бывшую ведьму слегка надрессировал на адекватность, может и с этой рыжей бедой получится. Впрочем, пока её лучше выкинуть из головы, все равно серьезно поговорим позже. Пока стоит переодеться в цивильное, да и сосредоточиться на отдыхе.
Госпожа Такамацури, застенчиво ковыряя ножкой травку, уведомила меня, что её навыки Кулинарии прискорбно малы, блюда получаются невкусными, а нежные руки плохо держат нож и поварешку. Полное отсутствие таланта! Поэтому, во имя сохранения жизни и здоровья её любимого Маччи, которому еще понадобятся силы, чтобы прогнать вредную гномку, она не будет готовить. Вообще, никогда.
— Штош, — грустно вздохнул я, отключая «выбор дамы», — Ну тогда я сам, всё сам…
Намёк был воспринят под нужным углом. Похудевшая до «естественных» величин Саяка тут же воспылала любовью к изучению новых ремесел, со всей страстью принимаясь за дело. Не то, чтобы я был злобным эксплуататором и женоненавистником, просто заметил тенденцию — люди, на которых отдохнула природа, постоянно норовят отдохнуть на окружающих. Все должны пахать!
Лагерь у меня получился неказистым, но, благодаря прокачанному в ведьминской деревне умению «таинственного странника», очень… таинственным. То есть три косых и кривых шалаша, располагающихся вокруг овального костерка, внушали огромные подозрения в своей устойчивости, зато вокруг них царила легкая туманная дымка, в которой красиво посверкивали огоньки. Из тьмы шалашиков на нас временами смотрели чьи-то желтые яркие глаза, заставляя занятую чисткой корнеплодов Саяку испуганно икать, а над головами то и дело почти бесшумно носились большие тени. Своеобразный антураж, зато, пока мы находимся на территории этой конструкции, восполнение здоровья, маны и других ресурсов увеличено трехкратно. В будущем, если я прокачаю умение ширше, больше и лучше, оно вообще сможет становиться островком покоя даже в аду — никто со стороны не сможет заметить лагерь, кроме членов моего собственного отряда.
Похлебкой, что заготовила Саяка, можно было бы потравить даже того расстрелянного оябуном крокодила, но я все равно ел… и следил, чтобы ела сама изготовительница! Последняя всячески открещивалась, что не голодна, но я-то эту схему знаю! Это только в грошовых сериалах герои жрут всякую «с любовью» приготовленную дрянь от девушки, не попробовавшей ни кусочка. Тут, если шо, в кустах сидеть будем оба!
…накаркал.
— Я же говорила…, - хныкала Саяка из высокой травы, — …кулинария — это не мое. Я только бомбы кишечные делать умею…
— Нам что… заводить кого-нибудь… чтобы готовил? — кряхтел я из кустов напротив, — Или будем питаться случайной гадостью от моего умения?!
Питаться всухомятку тоже не дело. Значит, будем превозмогать. Вернувшуюся через час гномку ждал роскошный выбор между остывшей похлебкой и разными завалявшимися в инвентарях фруктами, но та его делать не стала, смолотив и то, и другое. Мы с круглыми глазами следили за невозмутимой крохой, сожравшей как бы не больше нас обоих. Та же, сменив свой откровенно пошлый боевой купальник на вполне приличные штаны, майку и курточку, сидела, меряя нас в ответ подозрительным взглядом.
— Фига она закаленн…, - попытался поделиться я своими эмоциями с Саякой, но именно в это время юная гномка сквозанула с места с выпученными глазами и держась за штаны.
В отличие от нас, довольно сдержанно переживших тот скорбный час, пока, сидя в кустах, мы становились чище, лучше и худее, Тами предпочла изливаться и изо рта тоже, обзывая нас отравителями, гадами и прочими скотинами. На моё недоумение: «мол, мы ж честно тебя предупредили о возможных последствиях», из многократно удобренных кустов донеслось, что нас подозревали в желании зажать похлебку, накормив бедную набегавшуюся девушку подножным кормом.
— Что-то слишком часто мы в этой жизни сидим по кустам, — философски заметил я, — Не к добру это.