Прикосновение Хаоса

Хутор располагался на единственной равнинной местности, пригодной для жилья. Слева – глубокое и широкое ущелье, за которым высились скалы; за скалами – горные хребты, прячущие свои вершины под низкими облаками. Сзади и спереди – крутые склоны величественных гор; справа – все те же отвесные скалы.

Он посмотрел на солнце, давно переплывшее за полдень, и это означало, что вся их операция находится под огромной угрозой. Но что он мог поделать? Ведь даже свое местонахождение Титан не знал, тем более не представлял, для чего их привезли сюда. Возможно, их судьбы уже предрешены, и через пару часов со склона спустится группа боевиков…

Титан подумал, что хорошо бы бежать, но куда? То, что он отыщет дорогу, внушало большие сомнения. Его, ползущего, как вялая ящерица, по крутому склону, наверняка обнаружат и вдоволь потешатся стрельбой по живой мишени. Но этому не бывать, ибо здесь его друг, и бросить Лиса он не сможет. А значит, будет здесь ждать прихода местных, а там… там будет видно, кто кого.

Ветер судьбы забросил его в эту местность, и не могло быть, что все зря. Умереть он мог сотни раз в бою или в схватке, а умирать на хуторе, да еще покорно этого ожидая… Нет! Не будет этого!

Две женщины – одна молодая, другая постарше – старательно пытались вытащить Лиса из повозки. Титан поспешил к ним.

– Куда вы его? – всполошился он.

– В дом, – ответила Лейха, не поднимая на Титана глаз.

Титан взял обессиленного друга на руки.

– Куда нести? Показывай.

Он опустил Лиса на кровать в одной из комнат. Посмотрел на женщин: та, что была постарше, – вероятно, Амилия – взяла два кувшина и удалилась. А молодая – Лейха – стала аккуратно снимать с Лиса форму.

– Ты врач? – спросил Титан.

– Моя мать умеет лечить людей, – ответила девушка. – Она часто помогает раненым, их последнее время много стало.

– Раненым боевикам? – переспросил Титан.

– Раненым людям, – сухо ответила Лейха и впервые коротко, но крайне сурово взглянула на Титана. – Или для вас есть различия?

Титан не стал спорить, хотя, очевидно, понимал разницу между боевиками, преступниками, террористами и солдатами, которые пытаются освободить мир от подобных нелюдей.

– Вам лучше побыть снаружи, – произнесла Амилия, которая появилась на пороге комнаты с белыми лоскутами и наполненным теплой водой тазом.

Титан взглянул на Лиса:

– Крепись, брат, я рядом, – и без промедлений покинул дом.

Во дворе старик возился с дровами, а мальчик бегал с чем-то вроде сачка, охотясь за роскошной бабочкой.

Титан подошел к старику. Тот оставил дела и выпрямился, ожидая вопроса.

– Что с нами будет? – сурово спросил Титан.

Старик усмехнулся и снова принялся за работу.

– Одному Богу известно, что будет дальше, – он поднял несколько чурбаков и, повернувшись к Титану, добавил: – Вот только я не посвящен в его планы и принимать решений за него не привык. Ты об этом хотел спросить, солдат?

Титан утвердительно кивнул.

– Как отсюда выбраться?

Старик жестом попросил его взять несколько поленьев и следовать за ним.

Титан подобрал столько, сколько уместилось в руках.

– Отсюда несколько дорог, но тебе не выбраться одному. Когда вы окрепнете, я провожу вас, а пока можете отдохнуть, – произнес старик, не оборачиваясь.

– Но у меня нет времени.

– Время есть у всех, – ответил старик.

Титан обогнал его и, заслонив дорогу, упрямо произнес:

– Мне нужно перебраться через перевал сегодня ночью. Ты слышишь меня, отец?

Старик молча обошел его и двинулся дальше по направлению к рубленному низкому домику.

Титан чертыхнулся и поковылял за ним.

Рубленный домик оказался очень похожим на русскую баню. Старик ловко развел огонь в печи, положил в топку несколько поленьев, отрегулировал поддув.

– Зачем тебе туда? – спросил старик, когда они вышли на улицу.

Титан поежился: он не имел права говорить о своем задании.

Старик продолжал смотреть прямо ему в глаза.

– Там плохие люди, которые сделали нам много зла… да и вам, наверное, – сбивчиво заговорил Титан, но старик слушал его очень внимательно и не собирался перебивать. – Если я не буду на месте в среду утром, то… много народа погибнет зря… понимаешь, зря. А это грех, так не должно быть. Я не могу сказать всего, я и так доверился тебе, но поверь… просто поверь.

Старик печально вздохнул.

– Если завтра вечером ты не изменишь свое решение, я провожу тебя до нужного места.

– Мы не успеем к сроку! – почти прокричал Титан.

Старик усмехнулся и положил руку на плечо Титана.

– Это мой дом – я знаю, куда нужно идти, и сколько времени займет путь. А если ты не веришь, то вот по той тропке, – и он указал на еле заметную серую ленточку на склоне горы. – Отправляйся прямо сейчас. За друга не переживай: когда он поднимется на ноги, я выведу его к вашим.

– Я вернусь за ним, – почти радостно произнес Титан, предвкушая скорую возможность выполнить задание.

– Ты не вернешься, солдат – ни за ним, ни домой, – и старик печально опустил глаза.

– Ты чего несешь! – возмутился Титан.

– Прояви уважение, солдат, – старик говорил совершенно ровным и твердым тоном. – Я гожусь тебе в деды, я спас твою жизнь и жизнь твоего друга, я пообещал помочь. Поэтому либо делай, как я говорю, либо уходи прямо сейчас. А теперь, если ты все-таки решил проявить благоразумие, помоги мне истопить баню.

И он направился к поленнице.

Титан простоял в нерешительности несколько минут.

– Упрямый горец, – прошептал он себе под нос.

Титан прекрасно понимал, что решений может быть всего два. Либо идти сейчас и рискнуть всем, в том числе и жизнью Лиса, либо довериться старику и опять же рискнуть всем. Ему подумалось, что тот вряд ли водит его за нос, ведь он действительно спас их с Лисом, хотя мог бросить там, в ущелье, забрав оружие и снаряжение. Мог по прибытии на хутор скинуть их в яму или закрыть в сарае и, дождавшись своих, местных, которые с радостью приняли бы подобное подношение, продолжать жить, как и жил.

Было в этом старце что-то такое, отчего Титану хотелось верть его словам. И лишнее доказательство этому – постель, предоставленная раненому русскому. Постель в его доме, а не где-нибудь в подсобном помещении. За это старика не похвалят те, кто может появиться здесь. Лечение и укрывательство раненых русских, пришедших на эту землю не по приглашению, никак не могло сослужить добрую службу хозяину хутора.

Дымок из печной трубы сизой рябью струился на фоне холодных скал.

– Надо следить за чистотой своей души, – задумчиво молвил старик.

– Отмывать ее с мылом и мочалкой? – пошутил Титан

Старик посмотрел на него с многозначительным прищуром и хрипло рассмеялся.

– Именно так – мылом, мочалкой, горячей водой. В хилом и грязном теле не может быть чистой и сильной души. Ей будет там неуютно. Она поболит-поболит, да и примет волю своего обладателя, и тогда сложно будет снова обрести чистоту.

Титан сидел на скамейке, смастеренной из ствола старого дерева. Старик сидел рядом.

Старик молчал, изучая далекие горные пейзажи, на которые смотрел ежедневно, но взгляд его не казался пустым и безразличным: он любовался, ему нравилось то, что он видел.

– Кошки в этих местах теперь редкость. Они не нападают на людей без причины, – прервал он молчание.

– Откуда ты знаешь про кошку?

Старик улыбнулся, но оставил вопрос Титана без ответа.

– Время не то – ни для потомства, ни для брачных игр. Большая случайность, что вы встретились с ним, и большое везение, что вы все еще живы. Похоже, зверь был напуган. Но странно, чем вы могли напугать его?

– Да ничем, – ответил Титан. – Мы даже дышали через раз, чтобы не привлечь ничье внимание.

– Это и странно, – прохрипел старик. – Но, вероятно, так было нужно. Никто не может помешать провидению.

Из дома донесся крик Лиса. Это был крик, исполненный болью; продлившись несколько секунд, он стих. Титан попытался встать. Но сухая и на удивление сильная рука старика заставила его сесть на место.