Страница 17 из 24
Но что объединяло комнаты, кроме стиля, так это количество книг – даже в спальне на кровати высилась стопка рядом с небрежно брошенным жако и шпагой Рэна. Гай оставил свою на столе, уместив между записями по артефакторике и учебником по боевым заклятиям уровня второго круга. Друг валялся на кровати, наблюдал за ним и делал попытки отвлечь от невеселых размышлений.
Деревянный щит с разметкой для метания кинжалов смотрелся чуждо рядом с хрустальным светильником и лесным пейзажем, но убирать его Рэн не собирался. Сейчас он мрачно кидал маленькие кинжалы в его центр. Злость мешала сосредоточиться, и узор на нем напоминал перекошенную звезду. Рэн старался держать себя в руках, но то и дело срывался. Плохое настроение выливалось в язвительные замечания и иронию по поводу любой новости, которой его пытался отвлечь друг.
В конце концов Гай не выдержал и взмолился:
– Рэн! Я же не ульвит! У тебя количество яда на каждое слово превышает все мое терпение! – Он умоляюще посмотрел на него. – Ну, может, пойдем, прогуляемся? Развеешься?
Рэн одарил его хмурым взглядом.
– Думаешь, лицезрение архитектурных шедевров и мелькающая перед глазами толпа помогут?
Гай милилиту смотрел в потолок, глубоко дыша, а потом спокойно спросил:
– Ну, хочешь, пойдем к заливу? Послушаешь море, успокоишься. – Он внимательно за ним наблюдал, выдвигая очередное предложение: – Или хочешь, пойдем в воллюм? Ведь завтра опять лететь к твоему дяде и не покладая рук готовиться к Инициации. Ты ведь сам захотел пройти ее раньше срока. – На последних словах Гай не удержался и недовольно поморщился.
Рэн фыркнул и слабо улыбнулся. Он отложил кинжалы в сторону.
– И нисколько об этом не жалею. Нечего мне постоянно пенять на это, Гай. – Он поднялся, подошел к кругу и выдернул из него клинки. Сложив их в футляр, Рэн твердо произнес: – Не отвертишься – пройдем раньше и вместе. Тебе отступать некуда, друг.
Гай недовольно пробурчал что-то себе под нос, но продолжать тему не стал. Рэн подхватил с кровати жако под ожившим взглядом друга, поправил рубашку и быстро оделся, решив, что Гай прав – пора проветриться. Все время прокручивать в голове разговор и искать причины запрета поиска Серебряной Иглы он устал, потому что ни одной весомой не находил, и от этого злился еще больше.
Рэн подошел к зеркалу, приводя взлохмаченные светлые волосы в порядок. Прикрыл радужку иллюзией, аккуратно надел боннет и махнул рукой другу, который с интересом наблюдал за его действиями.
– Идем, ульвит. Погуляем в городе, может, в воллюм зайдем. Надо пользоваться, пока нас не засадили под арест.
Воодушевленный Гай сорвался и выпрыгнул из кресла.
– Отличная идея! Идем! – Он водрузил на голову головной убор и подхватил шпагу со стола. Под его скептичным взглядом недовольно протянул: – Ну что опять не так?
Рэн насмешливо фыркнул и глазами указал на воротник. Друг удивленно повернулся к зеркалу, поморщился и бытовым заклинанием Чистоты быстро убрал помаду. Одернул жако, провел рукой по темно-каштановым вихрам и довольный заявил:
– Пошли уже, – первым выходя из комнаты.
Рэн вздохнул и замер на миг раздумывая – брать или не брать новую дагу, потом решительно пристегнул ножны с ней, и настроение снова упало. Он уже попробовал дагу в работе с энергиями – скорость вырастала в разы, кинжал быстро реагировал на все его посылы, четко следуя структуре и усиливая заклятья. Такое оружие точно стоило куда больше тех наказаний, что им назначили родные Рэна, и всех тех денег, что он заплатил. От осознания этого на душе потеплело, но не настолько, чтобы забыть о запрете и смириться с ним. Со смирением у Рэна было плохо. Очень плохо. Особенно, когда понимал, что если дага так поднимает уровень, то Игла точно превосходит ее по всем статьям. Он не удержался от сдавленного стона. Ну что за пропасть?
Гай заглянул, не дождавшись его выхода, и молча потянул за рукав, вытаскивая в гостиную, а из нее в коридор. Оптимизм друга плескался через край, не давая Рэну застрять в глухом раздражении. Ему никогда не запрещали ничего настолько категорично без объяснений. И это сильно злило.
Ни крики фрегатов – больших серых птиц, парящих над спокойными водами залива, – ни каравеллы, которые так нравились Рэну, настроение не подняли. Шумные компании приезжих, гуляющих по набережной, только раздражали, как и кокетливые взгляды девушек, летящие в их сторону.
Гай пристально посмотрел на мрачного Рэна и решительно затащил его в небольшое уютное фарэ, пользующееся спросом у столичной публики. И было из-за чего. Владел им маг-исследователь Стейн, которого Рэн и Гай знали очень хорошо, и это знакомство обеспечивало им столик, даже при полной наполненности заведения. Фарэ состояло из двух частей.
В первой находился зал, где подавали ферин – терпкий, немного горьковатый напиток черного цвета из далекого Дронго во всех его вариациях: сладкий, соленый, со вкусом трав или сладостей, со взбитым кремом и специями. Особенно приятным на вкус был самый тягучий, самый густой и ароматный «Шоколет», и Рэн никогда не отказывался от чашечки экзотического напитка.
Во второй части располагался магазин, в котором продавались самые экстравагантные костюмы и вещи. Стейн приносил их из других миров. Законом это не запрещалось – они не представляли особой ценности, поэтому предприимчивый маг-путешественник отлично на этом зарабатывал. Ассортимент его лавки, а также интерьер фаре, менялся регулярно, восхищая жителей и гостей Файританы.
Гай первым вошел в фаре и восхищенно протянул:
– Ну, ничего себе! Рэн! Ты только посмотри.
Слабое любопытство шевельнулось в глубине души, но его порыв тотчас задушил природный скептицизм. Он придержал деревянную дверь с витражным стеклом, вошел в фаре и едва не споткнулся на пороге. Такого он еще не видел – все наводило на мысль, что Стейн побывал в очередном техническом мире. На деревянных балках, поддерживающих потолок, висели металлические детали: колеса, крестовины, цепи. Каменная кладка стен сменила недавние деревянные панели, ее разбавляли зеркала и картины из шестеренок, планок и маховиков. Рэн удивленно огляделся. Деревянные столы и стулья исчезли, вместо них появились кованые стеклянные столики и такие же стулья с мягкими подушками. Стойка бара превратилась в сплетение труб, каких-то агрегатов и частей ларнетов.
Он озадаченно протянул:
– Однако. Где это Стейн побывал?
Но больше его ошарашили подавальщики – их форма напоминала рабочую одежду оружейников: кожаные фартуки, брюки и такие же жилеты, надетые на голое тело, непривычные цилиндрические шляпы с круглыми темными очками в широкой металлической оправе. Рабочая форма подавальщиц удивляла и приятно радовала глаз: пышные короткие юбки чуть выше колена с пеной белых подъюбников, корсеты на шнурованных рубашках с глубокими декольте, маленькие круглые шляпки, похожие на миски с вывернутыми краями, и миниатюрные вуали. Одежда удачно подчеркивала все изгибы, и многим мужчинам это нравилось, судя по заинтересованным взглядам.
Гай улыбнулся, прошептав:
– Ничего себе! Смотрится отлично.
Рэн фыркнул. Ну еще бы! Народ уже толпился в магазинчике, активно разбирая новые вещи и примеряя их, значит, сегодня воллюмы будут заполнены счастливчиками в шокирующих обновках.
Рэн сделал знак управляющему, и тот слегка склонился в поклоне. Иллюзия их закрывала, но теперь Рэн сообщил о том, кто посетил фарэ. По приказу управляющего к ним быстро подскочил подавальщик и провел Рэна с Гаем к единственному пустующему столику, который появился едва ли не на глазах, а ожидавшие своей очереди посетители недовольно загудели. Рэн упустил из внимания, как успокаивали ожидающих, с интересом разглядывая новый интерьер. Все-таки Стейн умел удивить.
Заказ взял на себя друг, ведь вкусы Рэна он знал не хуже своих. Рэн огляделся. Все выглядело непривычно и интригующе. Жаль, что до Второй Инициации еще далеко, а без нее Сетку Миров не откроешь.
Их усадили в глубине зала рядом с бойкой компанией молодых девушек, увлеченных беседой. Они уже успели приобрести наряды, и Рэн с трудом отвел взгляд – новая одежда притягивала, но не рассматривать же их бесцеремонно, еще воспримут его внимание, как интерес. Рэн немного расслабился, откидываясь на спинку стула. Бытовое заклинание Комфорта добавило жесткой спинке мягкости и тепла, подстраиваясь под Рэна. Он провел рукой по столешнице, и из прозрачного стекло стало матовым, провел обратно – снова прозрачным. Интересно, таких метаморфоз с мебелью он еще не видел.