Страница 14 из 24
Он выполнял все ее капризы, оказывал знаки внимания, подарков подарил столько, сколько не дарил за всю предыдущую жизнь, упоминал семью в каждой беседе с мастерами слова, и за его любовь к жене ему уже оды слагали в новостных подшивках. Но Джессика превратилась в ледяную глыбу, хотя на публике она была сама приветливость и нежность, при Рэне и семье – сдержанная благожелательность, а один на один – замкнутая, отстраненная, сухая, и теперь просто войти в ее комнаты Натан уже не мог. Доходило до смешного – приходилось отправлять вызов, находясь в соседних комнатах. Его поступок Джессика не простила. Натаниэл зверел, но сделать ничего не мог. Его актерские способности за это время выросли на несколько уровней, впору идти играть в Дом искусств. Только Джессика окатывала его холодным взором, отворачивалась и уходила.
Натан предупредил слуг, если хоть капля истинного положения дел просочится наружу – уволит всех, без оплаты и со «знаком Тьмы» – ни в один порядочный дом их не примут. Слуг запугать он смог, но собственная жена пугала уже его самого. Откуда у нее настолько мощный потенциал? Натан не понимал, как она балансировала ребенка, а чужого влияния не чувствовал.
Наконец-то томительное ожидание завершилось, и пришло подтверждение, что счет полностью привязан к Рэну. Натан подскочил с кресла, выхватил накопители энергии и быстро рассовал их по карманам. Он не ожидал, что придется уходить отсюда в междумирье, а лететь в Ваальду за вещами – давать фору брату.
Натан схватил меч, на ходу задвинул его в ножны, распахнул дверь и с размаху влетел в переход, поскользнулся на выходе и едва не рухнул на мраморный мозаичный пол. Он судорожно пытался понять, куда его занесло, цепляясь за массивный стол из оранского дерева.
Стены украшали деревянные панели винного цвета со вставками из темного янтаря и картины, изображавшие сражения. Высокие окна с тяжелыми шторами располагались по одной стороне кабинета, напротив возвышались шкафы с книгами. Резной карниз шел по всей площади белого двойного потолка и вторил узором мозаике на полу. Так это же кабинет Стана в Чествервике! Натан взмок моментально. С их памятного разговора он здесь больше не бывал – люто ненавидел это место.
Натан оглянулся. Брат встал из кресла и вышел из-за стола, словно ничего особенного не происходило и это нормально – так обращаться с ним. Натан возмутился:
– Ты с ума сошел?! Я не давал тебе разрешения – вот так выдергивать меня из дома!
Ножны, как назло, зацепились сложной резной инкрустацией за узор стола, и пришлось высвобождать их из ловушки, чувствуя себя прескверно. Зачем он только взял меч для официальных мероприятий – красивый, бесспорно, но на этом все его плюсы и завершались.
– Куда-то собирался, брат? – голос Стана звучал глухо, и от этого становилось не по себе.
– Не твое дело!
Натан наконец-то освободился, разворачиваясь к брату. Стан за три шага преодолел разделявшее их расстояние, и Натан отшатнулся, прижимаясь к столу и возводя Щиты.
– Какого рудгра тебе надо? Не мог со мной нормально связаться? Вызов разучился делать?
Стан припечатал:
– Не ори! Я не позволял тебе повышать голос, Натан. Не забывайся! Право старшего у меня никто не отбирал, поэтому в любой момент могу себе позволить выдернуть тебя, когда нужно и куда нужно!
– Да ты рехнулся! Ты, видно, спутал меня с Рэном!
Стан криво улыбнулся.
– Не обольщайся. Мой сын похож только на меня, и с тобой у него общего – Ветвь Крови. – Он повысил голос: – Ты помнишь, что я запрещал тебе давать Рэну деньги? Или у тебя плохо с памятью?
Натан нервно одернул жако, поправил манжеты, одновременно стараясь взять себя в руки и успокоиться, и раздраженно произнес:
– У меня все отлично с памятью! Я не давал Рэну денег, кроме тех, что положил на его личный счет в Королевском банке. – Он немного пришел в себя и ядовито обронил: – Как ты знаешь, Клятва не дает сказать, что Рэн – твой сын, а мне не нужны сплетни, что я на своего ребенка не выделяю средств.
– Натан, он – не нищий! – прошипел Стан. – Все, что ему надо, у него есть.
Натаниэл фыркнул, стараясь за бравадой спрятать тревогу.
– Словно ты знаешь, что ему надо! Ты со своими властными замашками перебиваешь мальчишкам всю инициативу.
Он сделал осторожный шаг назад, оставляя как можно больше свободного пространства между собой и злым Станом.
– Не лезь в мои методы воспитания, Натан! Я последний раз разговариваю с тобой, как с братом. Ты исчерпал мое терпение. Полностью!
Угрозой было пропитано каждое слово Стана. Брат не предупреждал, уже нет, он ставил ультиматум.
– Да что ты бесишься?! Я ничего не давал Рэну! Не трогаю я твоего сына! Он мне напрочь не нужен! – Натан поперхнулся от заледеневшего взгляда брата и быстро исправился: – Я имею в виду, что мне от него ничего не нужно. Успокойся! Я не знаю, что натворил мальчишка, но никакого отношения к этому не имею. – От собственной оговорки он разозлился. – В смысле, и никакого отношения к этому не имею!
– Как много слов, Натан. Хотелось бы знать, что из них правда. – Стан сделал к нему шаг, и Натан отступил. – Ты, видно, подзабыл, как я отношусь к близкому кругу. Еще раз, хоть косой взгляд, и я тебя просто уничтожу, брат.
Стан говорил о Рэне, но Натаниэл точно был уверен, что речь идет не только о нем. Нет! Да быть такого не может! Джесс никогда бы не рассказала Стану о том, как забеременела. Да и ничего такого уж тогда и не было. Во-первых, она его жена, а во-вторых, Джесс не сопротивлялась. Натан не заметил, как Стан оказался рядом, вцепился в полы его жако и встряхнул. Брат словно не почувствовал сопротивление Щитов. Да какая же у него, рудгр побери, сила?!
– Ты меня хорошо услышал, Натан? – Стан придвинулся к его уху. – А если я узнаю, что это ты подогреваешь интерес Рэна к Серебряной Игле – вылетишь из семьи, я все сделаю для этого. Ты меня понял? – Он оттолкнул Натана от себя. – Запомни это. Повтора не будет. А теперь вон отсюда!
Натаниэл вылетел из кабинета злой, как шершень. Всевышний! Как же он ненавидел Стана. Все! Оттягивать больше некуда. Пора делать шаг. Натан почти бегом добрался до кабинета Дэвида. Он не стал ждать, когда секретарь брата доложит о его приходе как положено, практически оттолкнув высокого худощавого мужчину, задел его локтем и вошел.
В отличие от кабинета Стана у Дэвида не было давящей атмосферы – светло-бежевые, мягкие коричневые тона, кремовые оттенки, изящная золотая лепнина, карнизы с инкрустациями, родовой герб Талликов – парящий в небесах орел и картины в резных рамках. Что объединяло обоих братьев – это книги, количество рабочей литературы и папок. И больше всего угнетало то, что все это не было декоративным убранством кабинета. Они точно все прочли, со всем работали и знали, что и где лежит. В детстве Натан старался подражать им, собирая в своей комнате прочитанные книги, а также свою коллекцию по артефакторике, но даже так он не смог обогнать братьев.
Дэвид работал за массивным столом теплого солнечного дерева, его отделка перекликалась с комнатой, а золотые вязи изголовья кресла, полностью вторили орнаменту багетов картин. В Ваальде Натаниэл практически полностью повторил интерьер кабинета старшего брата, но уже в столичном доме отказался от желания ему подражать.
Теперь сдержанное богатство убранства Натана раздражало.
– Дэвид! Мне надоело ждать! Пока вы тянете с принятием решения по моему Кабинету, на рынке артефактов и идей творится рудгр знает что!
Дэвид бросил в его сторону усталый взгляд.
– Натан, ты преувеличиваешь.
– Ничего подобного! Я доказал все это в цифрах!
Секретарь тихо прикрыл двери, и золотые геральдические знаки ведущих полков армии Талликов искрами вспыхнули в лучах солнца. Дэвид любил работать с настежь раскрытыми окнами, поэтому тяжелые занавеси раздвигались и перехватывались солидными шнурами с кистями на концах, и ветер свободно гулял по большому помещению, задевая листы на столе.