Правила качка (ЛП)

Едва касаюсь пальцами тюбика, когда выбрасываю все это в мусорное ведро. Снова мою руки и бросаю последний беглый взгляд в зеркало.

Я хорошо выгляжу. Мило и естественно.

Накрашенная гораздо меньше, чем планировала, когда у меня было время привести себя в порядок, я прислоняюсь к мокрой стойке и сурово читаю себе очередную лекцию.

— Сегодня вечером все в твоих руках. Ты выйдешь за пределы своей зоны комфорта и, возможно, встретишь кого-то. Никакого стояния у стены. — Поднимаю брови и указываю пальцем на свое отражение, не в силах удержаться от ободряющей речи. — Не стой у стены, поняла?

Я почти боюсь открыть дверь, зная, что толпа линчевателей ждет с другой стороны — несчастные молодые женщины, которым пришлось стоять в очереди, пока я крутилась в ванной, давая себе строгие указания в зеркало.

Моя рука тянется к дверной ручке. Отпирает её.

Сжимает.

Тянет.

Громкая музыка и голоса обрушиваются на меня одновременно, как и очередь за дверью. Я была права: некоторые из них действительно выглядят раздраженными. Другие опираются на стену для поддержки, совершенно пьяные. Ничего удивительного, так как это вечеринка с выпивкой, и все здесь в упиваются в хлам.

Кроме меня.

И это напоминает мне…

Хватаю красный пластиковый стаканчик с прилавка, сжимаю его в руке и небрежно выхожу за дверь, как будто не сконфужена сверкающими, сильно накрашенными глазами.

По сравнению с ними я выгляжу как соседская девчонка.

Я сделала все, что могла, за те восемнадцать минут, которые Марайя оставила мне, чтобы подготовиться, но этого явно было недостаточно. Я даже не успела сделать прическу. Слава богу, они длинные, свисают блестящей простыней мне на плечи, скрывая тот факт, что на моем лице почти нет косметики.

Тональный крем. Румяна. Несколько мазков черной туши. Ничего особенного.

Я выгляжу как следящая за порядком, а не кто-то посещающий вечеринку. Даже мой наряд не подходящий: черные полусапожки, джинсы и простая рубашка с длинными рукавами, которую я в спешке схватила с вешалки.

На улице еще даже не холодно.

Наверное, я выгляжу нелепо и неуместно.

Видит бог, я чувствую себя нелепо.

Чертова Марайя. Она бросила меня, уйдя играть в пиво-понг, когда я сказала, что мне нужно в туалет. Теперь мне нужно выяснить, где именно они играют в эту игру…

— И что ты там делала, мастурбировала?— грубо спрашивает одна из девушек в коридоре, когда я протискиваюсь мимо.

Остальные в очереди смеются.

Я неловко улыбаюсь девочкам и пожимаю плечами, как бы говоря: «Извините», и, наклонив голову, спешу прочь, чтобы найти моих друзей.

Она сказала, что будет за стол для пиво-понга? Его нигде не видно.

Проверяю гостиную—ничего.

Кухня. Дальняя комната.

Тьфу.

Слегка раздраженная, постепенно пробираюсь на задний двор, где толпа собирается вокруг стола для игры в пиво-понг, который я едва могу разглядеть; двор настолько переполнен, что почти невозможно двигаться. Я на цыпочках спускаюсь по ступенькам крыльца, прикрывая глаза от слепящего света прожектора, установленного в углу двора, и щурюсь.

Никаких следов Марайи. Конечно.

У меня перехватывает дыхание, когда я замечаю знакомые лица в толпе. Облегченно вздохнув, проталкиваюсь сквозь толпу, направляясь прямиком к Тессе и Кэмерон, двум девушкам, с которыми мы подружились в общежитии на первом курсе. Они обе всегда были очень дружелюбны, несмотря на то, что охотницы за спортсменами, как... ну, как и Марайя.

Боже, как я рада их видеть!

Мне требуется добрых десять минут, чтобы добраться до них, и когда я это делаю, говорю:

— Слава богу, черт возьми, что я вас заметила. Я уже начала думать, что проведу весь вечер в одиночестве на веранде.

Они дружно визжат, когда видят меня, конечно, визжат, потому что они такие девушки. Визгуньи. Они всегда слишком взволнованы, когда видят кого-то. И я позволяю им обнимать меня, суетиться и вести себя так, как будто мы не пришли вместе на вечеринку сегодня вечером, как будто они не видели меня много долгих лет.

— Тэдди! Тэдди, где ты пропадала? Мы думали, что потеряли тебя!

У Тессы—блондинки, красавицы Тессы—глаза широко раскрыты, как блюдца, и она действительно выглядит огорченной моим исчезновением.

Вот что делает с человеком опьянение, я полагаю.

Она вцепляется мне в плечо.

— Я пошла в ванную, и это заняло целую вечность. Извините, — кричу я, перекрывая шум, грохот музыки и всех остальных, кто пытается завязать разговор и бороться с набирающими обороты децибелами.

Обе понимающе кивают.

— Ну вот, теперь ты вернулась.

Кэм смотрит в мой красный стаканчик.

— Но ты не пьешь.

Я переворачиваю стакан вверх дном. Пусто.

— Я уже выпила.

— У тебя не может быть пустого стакана—таковы правила вечеринки.

— Что за чушь? — смеюсь я.

Кэм качает головой с мрачным выражением на лице.

— Да, так и есть. Так нам сказал парень у бочонка.

— Парни специально так говорят, чтобы девушки напивались.

— Но разве ты не хочешь еще пива?

Не совсем.

— Конечно. — Я пожимаю плечами. — Наверное?

— Они перенесли бочонок в гостиную, — сообщает мне Тесса, хотя я уже проходила мимо него на задний двор.

Бочонок в гостиной—классно.

— Не могла бы ты принести и нам еще немного, пока будешь там? — спрашивает Кэм. — Только захвати нам новые стаканчики, в этих все ещё есть пиво. — Она поднимает свой стаканчик, демонстрируя, что в нем все еще есть алкоголь, а затем указывает на мой. — Вылей это, чтобы получить новое пиво, это оскорбление алкоголя, даже если оно очень теплое.

— Я принесу вам новые стаканчики, если они позволят.

Мы должны были заплатить десять баксов за красный пластиковый стаканчик, и надеюсь, что они дадут мне новый, не заставляя меня спорить за него. Скорее всего, нет, но попробовать стоит.

— Они дадут тебе новый — ты просто прелесть! — восторженно восклицает Кэм, подмигивая сильно накрашенным глазом.

Она действительно очень милая, и я украдкой бросаю взгляд на Тессу.

— Если увидите Марайю, скажите, что я ее ищу.

Они обе пожимают плечами, словно привязанные к веревочкам марионетки.

— Конечно.

— Спасибо.

С этими словами я проталкиваюсь сквозь толпу в противоположном направлении, через которое уже пробивалась — назад через двор, через крыльцо, на кухню.

— Простите... простите меня.

Чтобы добраться до гостиной и бочонка, у меня занимает не меньше пятнадцати минут.

За ним никого нет. Никто не обслуживает гостей. Нет никого, кто мог бы накачать эту штуку из шланга или как там она называется.

Никаких лишних стаканов тоже нет, даже на полу. Мой взгляд упирается в пол, и я непроизвольно морщу нос от сырого месива под серым металлическим бочонком. Под ногами.

Пиво пролилось на пол, пропитывая волокна уже грязного ковра, слегка хлюпая, когда я шаркаю по нему ботинками. Отвратительно.

Типичные мужчины — никакого чувства ответственности к разгромленному дому, в котором им посчастливилось жить, вероятно, за половину арендной платы, которую приходится платить мне. Фортуна всегда поворачивалась ко мне задом. Мне приходится самой заработать за все, что у меня есть, включая обучение, потому что моя мама не может позволить себе помочь мне, даже работая на двух работах — барменом и официанткой в туристическом городе, в котором мы живем.

Это отстой, но у меня никогда не было подачек. Я никогда не знала ничего, кроме тяжелой работы, поэтому видя, как разгромили этот дом…

Я сглатываю.

Меня не должно волновать, чем занимаются эти парни. Я здесь только для того, чтобы выпить пива и потусоваться с друзьями, и почему, черт возьми, меня это вообще волнует? Пусть они сколько хотят портят свой дурацкий ковер! Меня это нисколько не трогает.

Кип

Эта девушка слишком долго стоит рядом с бочонком.