Страница 15 из 44
И чисто выбрит.
Ура мне!
— Мои услуги доступны, если ты хочешь их получить. Никакого давления.
— Какие услуги. Ты теперь и репетитор тоже?
— Нет, волосатый фей-крестный. Эти вечеринки чертовски скучны, и если я помогу тебе, мне будет, чем заняться.
— Я... я подумаю об этом. — Она смеется, собирая волосы в конский хвост и закрепляя его резинкой, обернутой вокруг ее тонкого запястья.
Время от времени она оглядывается через плечо, теребя нижнюю губу, бросая взгляды на кухню и вверх по лестнице. Почти взволнованно.
Странно.
— Э-э, ты что-то ищешь?
Она испуганно отдергивает взгляд от входа в коридор.
— Прости, но я все жду, что вот-вот придут твои родители. Это заставляет меня нервничать.
— Их здесь нет.
— Я знаю, ты это говорил. Просто мне кажется странным, что ты живешь здесь один. В этом великолепном доме. Один. Сколько тебе лет, двадцать один?
— Двадцать два.
— Все равно это ненормально.
Нет, это не ее норма, а моя — и это чертовски трудно объяснить людям, именно поэтому я никогда никого сюда не привожу: ни парней, ни девушек. Это просто не стоит длинного, неизбежного, затянувшегося объяснения. К тому же я никому ничего не должен, это мое дело, и мне нравится, чтобы так оно и оставалось.
— Тебе комфортно оставаться здесь наедине со мной? Потому что я могу пойти и запереться в спальне.
— Как ни странно, ты не заставляешь меня чувствовать себя неловко.
— А почему это должно быть странно?
— Потому что... посмотри на себя. Ты огромный и волосатый, и я даже не думаю, что узнала бы тебя, если бы ты сбрил все это, — она делает жест в сторону моего лица, — начисто.
Она бы точно меня не узнала, вот почему я отрастил эту бороду и ношу длинные волосы.
— А ты когда-нибудь…
Мне нужно больше подсказок.
— А я когда-нибудь что?
— Бреешься?
Очевидно. Если бы я этого не делал, то выглядел бы как отвергнутый ZZ Top.
— Да, я бреюсь. Сегодня утром я побрился. — Я провожу рукой по своей бороде, довольный жесткими волосами, на которые мне понадобились два года, чтобы отрастить такую длину.
— Нет, я имею в виду, как бы — совсем. Ты когда-нибудь сбривал ее?
— А что в ней плохого?
Я поглаживаю её еще раз для пущей убедительности.
— Нет ничего плохого, Кип. Я просто спрашиваю, был ли ты без неё.
— Нет.
— О. — Пауза. — Как так?
— Потому что мне так нравится?
— Вполне справедливо. — Тедди сжимает губы. — Просто... ты слишком молод для образа Гризли Адамса.
— А кто такой этот чертов Гризли Адамс?
— Горный человек, который борется с гризли... в основном.
— Как бы то ни было. — Я закатываю глаза, чтобы закончить разговор, и она следует за мной вверх по лестнице. Я указываю на закрытую дверь слева от меня. — Свободная комната здесь, ванная там, но ты уже знаешь это. Очевидно, нет никакой необходимости запирать за собой дверь.
— У дверей есть засовы?
Я ухмыляюсь.
— Нет.
— Да, я и не волнуюсь. Мне кажется, я меньше в твоем вкусе, чем ты в моем.
Вот тут она ошибается — я привязался к Тэдди так, как не должен был бы. Я буду думать о ней долго и упорно после того, как мы оба закроемся в наших спальнях сегодня вечером.
— Не волнуешься? Ты такая чертова лгунья.
— Как ты можешь это знать?
Насмешка покидает меня.
— Потому что ты продолжаешь искать ближайший возможный выход.
— Значит, мне не следует лезть в окно, потому что мы на втором этаже? Есть лестница, которую я могу прислонить к дому?
— Господи Иисусе, даже не шути насчет того, чтобы выпрыгнуть в окно. Используй эту чертову дверь, если хочешь сбежать.
— Но разве ты можешь винить меня? Ты вроде как... — Она машет рукой перед моим торсом.
— Ненормально большой и волосатый? Да, да, я часто это слышу.
— Нет, я хотела сказать, что это, наверное, не самая умная идея — находиться в чужом доме, далеко от кампуса и моей квартиры, с незнакомым парнем, которого я только что встретила, тем более что мы оба пили, и я ничего о тебе не знаю.
Вот тут она права. Это ужасная идея.
Но вот мы здесь.
Мои губы дергаются под волосами.
— Просто постарайся немного поспать, Теодора.
Ее тихий смех затихает, когда дверь гостевой комнаты закрывается на несколько дюймов.
— И ты тоже, Киплинг.
Вот балда.
***
Мой телефон звонит в темноте.
Ронни: Ты все еще жив?
Я: Иди спать, Вероника.
Ронни: А-а, хорошо. Значит, она тебя не убила. Пока.
Я: Эта девушка совершенно безобидна.
Ронни: Какого черта ты притащил ее домой?
Я: Ее друзья-придурки бросили ее на вечеринке.
Ронни: Ну и что? Почему тебя это вообще волнует?
Я: Понятия не имею, бл*дь. Но…
Ронни: Не оставляй меня в подвешенном состоянии — сейчас здесь два часа ночи, и если ты хочешь, чтобы я не спала, то сделай это хорошо. Твоя племянница проснется через три часа, а завтра я буду выглядеть полным дерьмом.
Я: Господи, я не могу поверить, что говорю это.
Ронни: О, черт, это будет хорошо, я чувствую это.
Я: Ты ничего не можешь сказать маме и папе. Могила.
Ронни: **закатывает глаза** Я когда-нибудь им что-нибудь рассказываю???
Я: Да, в прошлом году ты рассказала им о непристойном поведении в общественном месте.
Ронни: Это было не для того, чтобы навлечь на тебя неприятности! Это должно было шокировать их, потому что я хотела увидеть выражение маминого лица, покрытого ботоксом! Я ПРОСТО ХОТЕЛА ПОСМОТРЕТЬ, НЕ СМОРЩИТСЯ ЛИ ЕЕ ЛОБ, КОГДА ОНА РАЗОЗЛИТСЯ!
Ронни: Между прочим, это не так. Так. Смешно.
Я: Черт возьми, Вероника…
Ронни: Хорошо, хорошо, я слушаю. Вперед.
Я: Эта девушка — ее зовут Тэдди.
Ронни: Это звучит как ооочень восточное побережье, плиссированная юбка, кардиган.
Я: Прекрати.
Ронни: **застегивает рот**
Я: Она приходила в дом регби каждый уик-энд со своими стервозными подружками, и они все время бросали ее, а сегодня ей негде было спать. Я просто не позволил ей спать в коридоре ее квартиры.
Ронни: Как это нехарактерно по-рыцарски для тебя.
Я: Так что я привел ее домой, и мы начали разговаривать, и следующее, что я, бл*дь, понял, это то, что я вызвался помочь ей.
Ронни: Помочь ей с чем??? Господи, неужели я вообще хочу это знать?
Ронни: Да, конечно, хочу.
Ронни: И для протокола, я только что села в постели и включила свет, и теперь Стюарт проснулся и тоже хочет услышать конец этой истории.
Ронни: Кстати, раз я его разбудила, то должна ему минет. Поэтому он говорит спасибо.
Я: Господи Иисусе.
Ронни: Продолжай свою историю, мой Бог Киплинг. Чем ты помогаешь этому плюшевому человеку?
Я: Как правильно встречаться. Я сказал ей, что буду ее волосатым феем-крестным.
Ронни: Ты что, издеваешься надо мной?
Я: Нет.
[пять минут спустя]
Я: Ты все еще там?
Ронни: Прости, подожди. Мы со Стюартом смеемся так сильно, что у нас на глазах выступают слезы.
Ронни: Волосатый фей-крестный? О боже, Кип, откуда ты только набрался этого дерьма? Мама умрет.
Я: Ты же сказала, что ничего не скажешь!
Ронни: Я знаю, знаю, но...
Я: Клянусь богом, Вероника.
Ронни: Расслабься, братан, расслабься.
Ронни: Волосатый фей-крестный — что это вообще такое?
Я: Я сказал ей, что научу ее быть более напористой. Она слишком милая.
Ронни: О боже мой. Она тебе нравится?