Бесовское отродье

Закончив с водными процедурами, я выглянула из-за двери и обнаружила на небольшой скамеечке светлый сарафан. Он был слегка короток, но чист, – в отличие от моей одежды, которая, кстати, вообще куда-то пропала, – и это стало его главным преимуществом. Натягивая ткань на себя, я вдруг поняла, что впервые одеваю нечто подобное и даже представить себе не могу, как буду в нём выглядеть, – но поднятая бровь шамана, когда я-таки вышла из бани, и сердитый взгляд Мары передали мне общую картину…

– Не нужно было давать ей одежду мамы, – надувшись, сказала девочка.

– Да, мне тоже больше нравилось в кожаном костюмчике, – кивнул Ками, хотя я готова была поспорить, его дыхание на секунду задержалось, когда он взглянул на меня.

– Ну, что ж, эффекта «Грязнушки» из сказки про страшную грязную неродную дочку, встретившую доброго духа и превратившуюся в прекрасную принцессу после нескольких циклов перерождения её души, не вышло… – я хмыкнула и пошла в дом, – Надеюсь, это не помешает вам накормить голодную путницу?

– Я заберу у неё этот сарафан, – процедила Мара, заходя в дом вслед за мной.

– Ага, и верни ей те кожаные штанишки, – покивал Ками, выводя девочку на новый, доселе невиданный уровень бешенства.

– КАМИ! – взвизгнула она и пнула его по ноге.

Шаман звонко рассмеялся, а Мара убежала на кухню; мне же осталось только покачать головой.

– Может, скажешь ей? – накладывая варёных овощей в свою тарелку, негромко сказала я.

– Что именно? – разжёвывая кусок мяса и забрасывая в рот всё, до чего могла дотянуться рука, спросил Ками.

– Что десять лет – это долгий срок, и пора бы девочке посмотреть на своих одногодок, или что там говорят в таких случаях? – я налила себе отвара из трав и отломила кусок свежего хлеба.

– Зачем? – искренне удивился шаман.

– Я тебя сейчас тресну, – так же искренне сказала я.

– Она сама всё поймёт, не вижу смысла вмешиваться в естественный процесс взросления, – с важным видом сказал шаман, подняв вверх указательный палец.

– Скорее, не видишь смысла лишать себя бесплатного пристанища с полным обслуживанием, – заметила я и покачала головой, – Ладно, дело твоё. Лучше начинай рассказывать.

– Оставь этот разговор на ночь, – неожиданно серьёзно сказал Камитэо.

– Ночью я планирую спать, и причем – в отдельной от тебя спальне, – возразила я.

– Что ж, это твоё решение, – пожал плечами Ками и продолжил есть.

Я напряглась.

– И что бы это могло значить? – спросила у него, отодвигая от себя тарелку с приборами.

– Хочешь поговорить сейчас – хорошо. Закончим ужин и поговорим, – сухо сказал шаман, ещё больше удивляя меня, и налёг на еду, всем видом показывая, что разговор на данный момент интересует его меньше всего.

Я тоже вернулась к процессу поглощения пищи, правда, вкуса больше не ощущала… и как только Ками закончил есть, потащилась следом за ним на второй этаж дома, где находились две хозяйские спальни, – не очень понимая, с чего бы вдруг такая странная холодность и даже отстранённость со стороны вечно весёлого шамана?

– Ками, что не так? – напряжённо спросила я, заходя в небольшую комнатку с единственной кроватью и небольшим комодом с вещами.

– Всё так, как должно быть, – ответил он, садясь на коврик и кивая мне на место, напротив него, – Ты хотела знать, что за бес сидит внутри тебя? – он пристально посмотрел на меня, я кивнула, – Так вот мой ответ – я не знаю.

– Как?! – чуть не вскочила я.

– Я не знаю, какого именно беса вселили в тебя при рождении, – спокойно ответил Камитэо, глядя на меня серьёзным и сосредоточенным взглядом.

– В меня вселили беса при рождении? – медленно повторила я, не очень понимая, что он имеет в виду.

– Я – шаман, я вижу духов и могу с ними общаться, – продолжил Ками, игнорируя мой вопрос, – Но дух, вселённый в твоё тело, не имеет отношения к живой природе.

– Стой-стой-стой! – я подняла руки, останавливая его, – Ты же говорил «бес», а теперь говоришь «дух». Объясни, что за тварь сидит внутри меня!

– Бес – это искалеченный дух; он не несёт в себе гармонии: его сила скорее разрушительная, чем созидательная, – послушно пояснил шаман, – Бесов создавали колдуны для Великой Войны, прошедшей много столетий назад, но с тех пор, насколько я знаю, почти все они были уничтожены. Об их классификации осталось очень мало информации, поэтому я не смогу сказать точно, что за искалеченная душа обитает внутри тебя, но вот о чём тебе стоит задуматься: носитель духа имеет крайне непродолжительную жизнь.

– Но ты сказал, что беса вселили в меня при рождении… – напряжённо сказала я, пытаясь успокоить участившееся сердцебиение, – это значит, что я скоро умру? Или, что я должна была умереть много лет назад?

– Это значит, что твоё тело было подготовлено для этой силы, – спокойно сказал Камитэо.

Я застыла.

– А это значит…

– А это значит, что тот, кто сделал это с тобой, сделал это намеренно. И с определённой целью, – жестко сказал шаман, – Ты – машина для убийств, Кира. Твоё тело – сосуд для беса. Я не знаю, почему случилось так, что ты оказалась в монастыре мучениц, но могу сказать с уверенностью – не для этого тебя создавали.

– Меня… создавали? – прошептала я, не в силах принять то, что слышала.

– Я – шаман северного народа. Я умею вселять в себя духов природы, чтобы пользоваться их силой, – голос Камитэо изменился до неузнаваемости, из него исчезли все нотки веселья, теперь он говорил чётко, ровно и по существу, – Но только временно, – он вновь наградил меня пристальным взглядом, – В тебе же бес живёт постоянно. Ты видишь разницу?

– Да, – кивнула я, ни жива, ни мертва от его слов.

– В тебе скрыта огромная сила, – продолжал вколачивать в меня новость за новостью Камитэо, – она не так многогранна, как сила шаманов, но она стабильна. И она не ограничена. Даже я не могу сказать, бес какого уровня живёт внутри тебя. Но ты должна понять – те, кто сделал это с тобой, будут искать тебя. Неважно, сколько прошло лет. Ты для них – утерянный священный грааль, и, если ты хочешь управлять своей жизнью сама, ты не можешь ограничиться выездом из столицы. Ты должна покинуть Дакию.

Послышался странный треск, и я в каком-то отстранённом состоянии осознала, что натянула ткань подола до предела. Чтобы воздержаться от иных разрушительных действий, я сцепила пальцы в замок и опустила голову. Уехать из Дакии. Это не было моим планом. Так далеко я не смотрела. Что я знаю о том, что ждёт меня за границей? Что я знаю о том, как вообще мне жить?

– Ками, возьми меня с собой, – тихо попросила я, не поднимая головы.

– Я боялся, что ты об этом не попросишь, – с облегчением признался шаман.

Я удивленно посмотрела на него.

– Что? Так ты не против?! – охрипшим от неожиданности голосом спросила я.

– Я чувствую некую ответственность за то, что подцепил тебя в пути, – признался тот, откидываясь на руки и с улыбкой глядя на меня, – Так что меньшим, что я могу для тебя сделать, будет – взять тебя с собой.

– С собой? А куда? В северные земли? – мои глаза загорелись. Одиночество в таком путешествии пугало меня больше, чем полная неизвестность впереди.

– И туда тоже, – кивнул Ками, – Но сначала мне нужно добраться до Марона, как я и говорил.

– Мы едем вместе! – радостно воскликнула я и кинулась на него, опрокидывая на пол и сжимая в объятиях.

Не знаю, почему – мне просто захотелось так сделать! Но вот к тому, что последовало дальше, я была не готова.

– Кира, слезь с меня, – напряжённым голосом попросил шаман.

Я расцепила руки и приподнялась, удивлённо глядя на него сверху вниз.

– Извини, я не хотела делать тебе больно, – искренне сказала я, осторожно разгладив складки на его рубашке.

– О, Единый, неужели ты ни разу не ощущала мужского внимания? – почему-то закатил глаза Камитэо, непонятно к кому обращаясь, и откидывая голову на пол.

– Да нет, ощущала. Мой дядя хотел меня, как женщину, но, правда, рук никогда не распускал, – неохотно призналась я, неловко поёрзав на шамане.