Испорти меня (ЛП)

— Точно. Ну, я всего лишь на расстоянии телефонного звонка, если тебе что-то понадобится.

— Хорошо, когда мой стакан воды опустеет, я тебе позвоню, — поддразнила я.

Он наконец-то улыбнулся и наклонился, чтобы нежно погладить меня по лбу.

— Мне жаль, что наш пикник так закончился.

Не больше, чем мне.

В воскресенье Бен написал мне дважды, один раз утром — как раз перед тем, как отец заметил мою шишку, и мне пришлось впарить ему ложь о том, что я споткнулась в библиотеке, — и один раз вечером, чтобы проверить, как я себя чувствую, и убедиться, что мне не стало хуже. Он думал, что я на смертном одре. От случайного фрисби. Просто моя жизнь не такая интересная, извини, чувак.

Вернувшись в библиотеку в понедельник утром, миссис Аллен сказала, что раз уж я не даю ей вызвать полицию (она имеет в виду скорую помощь), у нее есть отличное оливковое масло, которым я могу натереть голову, чтобы она быстрее зажила.

— Ты имеешь в виду эфирное масло?

— Это одно и то же, я думаю. Это — экстра вирджин.

О, хорошо, экстра вирджин — прямо как я.

Затем она оставила меня наедине с Кэти за моим столом. Нам только что доставили новую партию настольных книг, и мы добавляем их в библиотечную систему. Очевидно, под этим я подразумеваю, что я добавляю их, а Кэти в основном листает Instagram.

Она над чем-то смеется, игнорируя меня, когда я прошу ее передать мне книгу.

— Кэти.

Ничего.

Я пытаюсь снова.

— Кэти.

Она стонет, как будто я заноза в ее заднице, и я вспоминаю разговор, который у меня был с моим боссом ранее, когда я пыталась настоять на том, чтобы Кэти уволили или перевели в другой отдел далеко-далеко от меня. «Не могу», — был его ответ. Видимо, мы получаем небольшой грант от города за то, что берем таких стажеров, как она, а я — единственный болван, готовый терпеть ее.

Наконец она достает книгу и протягивает ее мне, не глядя. Она даже отдаленно не дотягивается до меня. Мне приходится встать и нагнуться, чтобы взять ее. Когда я это делаю, сопротивляюсь желанию ударить ее этим предметом, как только ее взгляд падает на что-то другое, кроме телефона. Это впервые. В поле ее зрения либо знаменитость, либо зомби, и я молюсь, чтобы это было последнее. По крайней мере, тогда я избавлюсь от нее.

— Боже. Кто этот красавчик?

Я поднимаю взгляд и вижу Бена, входящего в библиотеку. Его присутствие — это как сильный удар в живот. Уф. Его черный костюм. Уф. Его лицо резкое, злобное и достойное быть высеченным из камня. Уф.

Он сразу же замечает меня, и выражение его лица немного смягчается, пока он не замечает красивый синяк у меня на лбу. Его брови снова сходятся вместе, и я бледнею. Мне следовало надеть шляпу. Я примерила дюжину: фетровую шляпу, шапочку, шарф, повязанный вокруг лба. В конце концов, я остановилась на принятии. Это я, мир, синяк и все такое.

Кэти вскакивает на ноги и проталкивается передо мной так, что становится похожей на дежурного за столом. Ее телефон забыт на стуле. Я в шоке. Я могла бы поклясться, что он хирургически прикреплен к ее руке.

Когда Бен подходит ближе, она наклоняется вперед, обнажая декольте.

— Привет! Я Кэти! Чем я могу вам помочь? Вам нужен читательский билет? Расписание мероприятий? У нас есть книжный клуб для взрослых, который, я знаю, вам понравится. Такой мужчина, как вы, любит хорошие триллеры — я вижу.

Бен хмуро смотрит на нее и не отвечает. Затем его взгляд перемещается на меня, когда я обхожу стол и подхожу к нему.

— Кэти, спустись в кладовку и запрись там.

— Что?

— Я сказала, спустись в кладовую и отодвинь в сторону коробки, те, которые нам нужно разбить и переработать.

— Но я собиралась…

Ее фраза обрывается, когда она понимает, что никто не обращает на нее внимания. Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на Бена. Он делает шаг ко мне и, не говоря ни слова, поднимает руку. Я вздрагиваю, боясь, что он сейчас коснется моего синяка, но он останавливается, его пальцы в нескольких дюймах от моего лба, затем он опускает руку.

Кэти топает прочь, бормоча о враждебной рабочей среде.

— У тебя неплохой синяк, — говорит он, засовывая одну руку в карман, а в другой держа пакет с продуктами. — Я принес тебе кое-что.

Я заглядываю внутрь, немного смущенная содержимым.

— Это пакет со льдом, который я видел в продуктовом магазине вчера вечером, — объясняет он. — Кажется, он может быть немного лучше, чем те, что дал тебе доктор.

— О.

— А это... — продолжает Бен, доставая выцветшую бейсбольную кепку темно-синего цвета. — Это моя любимая кепка. На случай, если тебе нужна кепка. Не знаю, она тебе не нужна. Синяк не отвлекает от... — Он пожимает плечами. — В любом случае, я подумал, что она тебе понравится.

Я беру ее и смотрю на нее, как на инородный предмет с Марса.

— Я знаю, что она выглядит старой, но я недавно ее постирал. Ну, в прошлом месяце...

Бен протягивает руку, чтобы взять вещь обратно, и я вырываю ее из его рук, прижимая к груди. Если он хочет ее, ему придется вырвать ее из моих холодных, мертвых пальцев.

Он наклоняет голову в сторону, и мои глаза дразняще сужаются.

Бен улыбается, и я тыкаю его в грудь.

Он хватает мою руку и на секунду задерживает ее, как будто хочет держать подальше от себя, но мне больше кажется, что он гарантирует, что я не смогу ее отдернуть.

Мы не разговариваем, но общаемся громко и четко.

— На каком праве ты специализируешься? — спрашиваю я, рассматривая его костюм.

Он сжимает мою руку и отпускает ее.

— Корпоративном.

— Жаль. Ты выглядишь так, словно тебе следовало бы сажать преступников за решетку. Очень пугающе сегодня, как будто ты укусишь.

Он слегка улыбается, и его ямочка на щеке смягчает эффект, совсем чуть-чуть.

— В любом случае, спасибо за эти вещи. Это было очень заботливо, но в этом нет необходимости. Я как новенькая и думаю уже о том, когда же смогу вычеркнуть еще один пункт из своего списка.

Его внимание снова привлекает мой синяк.

— Не думаешь ли ты, что нам стоит взять неделю отпуска?

Неделя отдыха означает неделю без него, и эта перспектива звучит так, как будто кто-то предлагает мне провести неделю без воздуха. Я представляю себя на земле, корчащейся от боли.

— Я в порядке, правда. Смотри. — Надеваю его кепку и поправляю ее, чтобы лучше видеть. Она немного великовата, что хорошо, потому, что это значит, что она не задевает мой синяк. — Стало лучше.

Бен игриво щелкает по козырьку.

Через его плечо мой взгляд зацепился за одну из посетительниц библиотеки, сварливую миссис Тейлор. Обычно она сидит на первом этаже и пристает к Илаю, но его сегодня не будет, он занимается делами по усыновлению, а это значит, что она нацелилась на меня. Прекрасно. Она идет прямо к столу, возле которого я стою, и звонит в звонок три раза подряд.

— Я здесь, миссис Тейлор.

— Да, но официально вы не были на своем посту. Вы закончили улыбаться своему молодому человеку? Потому что мои налоговые доллары не платят за то, чтобы вы резвились по библиотеке с красивыми джентльменами.

— Резвились… — повторил Бен под нос, очень забавляясь.

Я вздыхаю и поворачиваюсь к ней лицом, уделяя ей все свое внимание.

— Что я могу сделать для вас, миссис Тейлор?

— Да, ну, во-первых, эта рваная бейсбольная кепка — часть вашей униформы? Это очень некрасиво. — Я тупо смотрю на нее, и она вынуждена идти дальше. — Так, более того, я подавала жалобу по этому поводу в прошлом, но, похоже, никто не позаботился о том, чтобы исправить ситуацию. — Она протягивает выпуск National Geographic. — Здесь есть женщины с голой грудью.

Усмешка вырывается у Бена прежде, чем он успевает ее подавить.

Я, однако, сохраняю торжественное и серьезное выражение лица. Миссис Тейлор — крошечная пожилая террористка. Все закончится быстрее, если я уступлю ее требованиям.

— Да, миссис Тейлор. Я знаю об этом.

Ее глаза расширяются от ужаса.