Аконит

— Елена, постой! — кричит она, замирая на месте и придерживая остальных.

— Где моя сестра?! — спрашиваю, перекрикивая шум воды.

— Её здесь нет, — отрицательно помотала головой девушка. — Елена, не делай этого! Ты разобьёшься! Разве ты хочешь умереть?! Я клянусь тебе — с тобой всё будет хорошо! Кай поза…

Она говорила убедительно, но глаза выдали замысел. Развернувшись, увидела, как неслышно ко мне подбирался мужчина, готовый схватить и вернуть обратно.

— Я не вернусь к нему! — закричала, отпуская руки и солдатиком падая в воду.

Последнее, что увидела — руки Шарли, тянущиеся вниз и людей, удерживающих её от падения следом за мной в воду. Затем тьма сомкнулась над головой и с невероятной скоростью потащила вперёд.

Рвущиеся потоки воды как волчьи пасти, из которых доносится злое ненасытное рычание. Кажется, что я в миллиметре от поверхности, что ещё чуть-чуть и доберусь до неё, руками молотя по воздуху, которого так не хватает лёгким. Но меня вновь тащит вниз, водоворот, огонь, обжигающий изнутри, а затем боль и тьма. Усилие на грани возможности — всплываю, делаю вдох, вижу вдалеке камни, а затем швыряет обратно под воду, сила буквально рвёт тело, острая боль, удар — и я теряюсь в темноте.

***

Сначала был звон.

Тонкий комариный звук, длинный как струна, натянутая на виолончель. Потом звук обрёл объём, форму и превратился в мелодию леса и воды. Хриплое дыхание притягивает крошечные капли воды ко рту, тело сотрясает дрожь, а вокруг такое спокойствие, такая дивная музыка леса.

Приподняв голову, вижу торопливое, но не яростное движение реки. Силюсь вспомнить, как удалось добраться до берега и пережить пороги — меня знатно протащило по каменистым буграм горной речки.

Лежу на мелких камнях почти полностью в воде, и каждая доходящая до берега волна касается губ. В бурных потоках лишилась обуви и частично одежды, а то, что осталось изорвано да изодрано в клочья. Тело сотрясает крупная дрожь, голод пробудил дичайшую головную боль, в ответ на которую чувствую невыносимое тянущееся растяжение в правом плече. Перевернувшись на спину, зашипев от новой боли, попыталась пошевелить рукой, но не смогла. Кажется, вывихнула. Беглый осмотр добавил рассечённый лоб, разбитый затылок, тысячи порезов, кровоподтёков и ссадин по всему телу.

Я чудом выбралась. Сегодня мой второй день рождения. Усталость накатила тяжестью и сонливостью. Мысли путались, рождая в сознании причудливые узоры из облегчения, горьких чувств и воспоминаний.

В молочном небе пролетела незнакомая чёрная птица, поднялся лёгкий ветерок и на меня вновь накинулся сильный приступ холода. Развернувшись, чтобы подняться, встретилась взглядом с жёлтыми бесстрастными глазами.

Огромный волк замер, склонив голову, на небольшом плоском камне всего в паре метров от меня. Неподвижный, молчаливый, я не почувствовала агрессии, только внимание. Он изучал мои раны, принюхивался к моему запаху, словно размышляя стоит ли нападать, смогу ли защититься. А потом попятился, замотав головой, словно отгоняя мошек, легко спрыгнул на землю и скрылся среди деревьев.

Только после этого перевела дух, медленно поднимаясь из воды. Я была в шаге от смерти — мне нечего противопоставить матёрому хищнику. Удивительно, насколько он похож на того, что встретила в Санкт-Петербурге всего… два дня назад? Три? Сколько времени прошло с тех пор?

Рука безвольно висела вдоль туловища отдавая тупой болью в месте, где соединялась с телом, она онемела и опухла, а прикасаясь к ней, чувствовала лёгкое покалывание. От бессилия хотелось плакать, это действительно вывих плеча и вправить самостоятельно его не смогу. Я без понятия где нахожусь, у меня нет еды, медикаментов, одежда изодрана и вряд ли спасёт от холода. Сейчас май, но здесь, в горах, чувствуется, что градусов не больше десяти. Ночью точно будет минус, а я наверняка уже заболела. Из одной передряги попала в другую — ещё более опасную.

Я сбежала только по одной причине — страх перед Каем оказался сильнее инстинкта самосохранения. Он не пощадит после того, что сделала. Он убьёт с особой жестокостью или вновь превратит в одну из своих марионеток. Оба варианта внушают ужас.

Поэтому решила действовать. С трудом, но удалось левой рукой распороть джинсы, сделав из остатков штанин полоски ткани, с помощью которых привязала правую руку к телу таким образом, чтобы при движении она оставалась неподвижной насколько это вообще возможно. Другую тряпку окунула в холодную воду и заправила за край футболки в месте, где образовалась опухоль, чтобы немножко снизить боль.

Теперь на мне короткие шорты и изодранная футболка, и я босая — не осталось ткани, чтобы обмотать ноги. Сколько смогу пройти в таком виде?..

Пошла вдоль ручья вниз по течению. Люди издревле строят города рядом с водой, это мой маленький шанс выжить, ведь не знаю ни ягод, ни трав, ни грибов, ничего. Не умею разводить костёр, строить шалаш и вообще ничего не знаю о выживании в лесу. «Тэрра инкогнита», неизвестная земля и чего ожидать — не знаю. Просто буду бороться столько, сколько смогу.

***

Смеркалось. В монотонном шуме воды услышала знакомый звук соприкосновения шин об асфальт. Только что, совсем рядом, проехала машина. От восторга закричала, а затем ринулась в лес, наплевав на бурелом, усталость, слабость и изрезанные ноги — меня манили отблески фар.

Я вылетела на твёрдую поверхность как чёртик из табакерки, споткнувшись и пропахав голыми коленками дорогу. Ссадины, грязь — всё равно — я выживу! После стольких часов по камням, по кромке леса, по колено в воде, совершенно одна и без шансов на выживание, кто бы мог подумать, что окажусь на дороге? Что она будет так близко от воды?

Меня ослепили фары машины, раздался громкий гудок, а затем мимо проехал огромный грузовик. Он даже и не подумал остановиться, не смотря на крики о помощи и жалкий вид. Острое разочарование выбило слёзы из глаз и я опять упала на землю. Голова разболелась с удвоенной силой, а плечо вновь напомнило о себе слабостью. Присмотревшись, увидела, что оно ещё больше распухло. Это не к добру.

Вновь поднявшись, пошла в ту сторону, откуда приехал грузовик. Надеюсь, направление выбрала правильно, иначе несдобровать — силы на исходе и вместо бодрой походки — еле плетусь. Поэтому, когда сзади послышался шум от очередной машины, смогла только чуть-чуть выставить руку. Машина проехала мимо, но почти сразу дала по тормозам и сдала назад. Это оказалась ярко-красная Кио Рио с ромашкой на капоте. Стекло опустилось вниз и я увидела водителя.

Молодой парень не старше двадцати пяти лет. Короткостриженый, с мощной квадратной челюстью и широкими тонкими губами, светловолосый, с открытым взглядом и сетью из едва наметившихся морщинок, говорящих о улыбчивой натуре незнакомца. Он походил на современного русского богатыря, с трудом уместившегося в такую маленькую машинку. Одетый по-простому — в свитер грубой вязки, штаны и расстёгнутое пальто, обеспокоенный, немного напряжённый, кажется, он задал вопрос, но от усталости прослушала, что сказал парень.

— Что с тобой случилось?! — повторил вопросительно, заметив отсутствующий взгляд. — Садись в машину, я отвезу в город! Тебе немедленно нужно показаться врачу! Ну же, садитесь! — он перегнулся через сидение и открыл передо мной дверь.

Тогда увидела его глаза и убедилась, что они не отсвечивают голубым. Незнакомец чист. Только после этого села в машину. Парень, разглядев как я выгляжу, удивлённо присвистнул, а затем, со словами: «Я сейчас!», выбрался из машины и достал из багажника плед, чтобы могла укутаться и быстрее согреться. Он включил печку на максимум, убрав на заднее сидение пальто.

— До города часа два езды, гнать не могу — дорога опасная, живности всякой много. Может скорую вызвать? Пересечёмся по пути, трасса ведь одна.

— Нет! — воскликнула непозволительно громко и хрипло, и сразу закашлялась. — Не надо скорую. Мне нужно позвонить. Пожалуйста!

Он удивился, ещё раз осмотрел с ног до головы, вздёрнул брови, покачал головой и лишь потом достал телефон и с сомнением протянул его мне.