Страница 13 из 45
Она слишком слаба? Она…
Ах! Глупый демон. Похоже, он преодолел свой страх перед Бьорном.
«Я добьюсь успеха, чего бы мне это стоило!»
Ей просто нужно дождаться подходящего момента.
Они прошли мимо других камер. В одних сидели узники, в других — нет. Пленники отпрянули, едва завидев Тейна, но захныкали, заметив Ксерксеса.
Когда Тейн завернул за угол, Фокс обнаружила лестницу в конце нового коридора.
«Сейчас!»
Фокс рванула вперед, хватая цепь и дергая ее, как он только что сделал. Она отступила в сторону, когда Тейна повело назад; к сожалению, он не отпустил конец своей цепи. Ладно. Можно использовать это против него.
Оказавшись рядом с ним, она подпрыгнула, оперлась ногой в его бедро и обхватила ногами плечи. Одновременно с этим обвила цепью его шею и дернула, перекрывая доступ кислорода.
Когда Ксерксес попытался схватить ее за лодыжку и оторвать от своего друга, Фокс пнула его в лицо. Пяткой попала ему в переносицу, и хрящ сломался. Он взревел от боли и ярости, кровь потекла на его рот и подбородок.
С шипением Тейн нанес удары. Бам. Бам. Бам. Попал в щеку, глаз и рот Фокс. В ее голове взорвалась бомба боли. Один глаз заплыл, ухудшая зрение.
Щеку жгло, нижняя губа лопнула. Это как-то подействовало на Фокс? Нет. Она осталась на месте. Ударила в ответ, изо всех сил стараясь ослепить, и уперлась пятками ему в живот. И в тоже время удерживала Ксерксеса на расстоянии.
— Вырубись уже! — зарычала она.
К ее удивлению, Тейн перестал бороться. Он обхватил ее ноги, удерживая на своих плечах, и упал. Черт, черт, черт. «Следовало этого ожидать». Они рухнули на пол. Сначала она ударилась головой, потом остальным телом, а Тейн навалился на нее всем весом.
Из ее легких мгновенно вылетел весь воздух. Когда попыталась вдохнуть, перья попали ей в рот, и она закашляла. Несмотря на все это Фокс не отпускала цепь. Даже дернула посильнее, чтобы ослабить его захват и задушить сильнее.
Внезапно чьи-то пальцы схватили ее за волосы и потянули. Ксерксес! Ублюдок вытащил ее из-под Тейна. Вот теперь она отпустила цепочку. Прежде чем она успела дать отпор, Ксерксес обхватил ее шею, поймав в удушающий захват.
Тейн поднялся на ноги, свирепо посмотрел на нее, проведя языком по резцу, затем повернулся на пятках, чтобы продолжить свой путь. Опять же Ксерксес последовал за ним. Он прижимал ее к себе, ни на секунду не ослабляя хватку.
Ее легкие горели, голова кружилась. Они вошли в камеру без прутьев больше чем ее собственная с различными пыточными инструментами на столах. Ножи, пилы,
и прочие ништяки, которые часто использовались в жестоких и кровавых допросах.
Пот выступил у нее на затылке, капли стекали по спине. Хотя она сопротивлялась, похитители успешно привязали ее к высокой деревянной балке, а руки закрепили над головой.
«Позорный столб?» Она повернулась лицом к бревну, обнажив спину.
Тейн неторопливо подошел к столу и провел кончиками пальцев по нескольким клинкам. В конце концов, он выбрал хлыст, как она и подозревала.
— Бьорн один из лучших мужчин, которых я когда-либо знал. Он пережил ужасы и пытки, которые ты даже не можешь себе представить, и все же ты надеешься ранить его еще больше? — С каждым словом злоба в его голосе становилась заметнее. Он зашел ей за спину, присоединившись к Ксерксесу. — За это, Наказывающая, ты заплатишь.
— Конечно, — согласилась она, ненавидя этих мужчин. Ненавидя себя. Вновь провалила миссию. — Мне выписать тебе чек? Кто-нибудь принесите мне сумочку. О, подождите. Я оставила ее в другой камере.
— Сейчас ты шутишь, но скоро… скоро будешь молить. — Он погладил основание хлыста. Я не упомянул, что хлыст пропитан infirmədē, который не дает исцелиться?
Infirmədē. Кошмарный яд демона. Он не позволяет даже крохотным ранам зажить без противоядия.
— Один, — сказал Тейн и щелкнул кнутом.
Жгучая боль заставила ее закричать. Тошнота поднялась в желудке, а глаза затуманились.
— Два. — Он ударил вновь. И вновь. Пока не досчитал до десяти. Затем передал хлыст Ксерксесу, который нанес еще десять ударов.
Когда они закончили, ее футболка оказалась порванной, как и ее спина. Колени уже не держали. Она могла только повиснуть на столбе, плечи почти вышли из суставов.
Ее голос охрип от непрекращающихся криков, но, по крайней мере, она не умоляла.
Ксерксес встал перед ней, приподнял подбородок и встретился с ней взглядом. Его неоново-красные глаза излучали гнев.
— Что ты сделала с Бьорном?
— Я подарила ему — огромный — стояк, — сказала она, тяжело дыша. — Моя ошибка.
Он толкнул ее, задев раны на спине.
— Что ты сделала с Бьорном?
Слезы обожгли ее щеки. Боль была… почти такой же сильной как от ожогов, которые она когда-то получила. Но Фокс сжала губы, отказываясь говорить.
Она не могла сказать, что не причиняла боль Бьорну, потому что когда-то это было, и Ксерксес почувствует ложь. Какой лучший вариант для нее сейчас? Лучший выбор? Продолжать дразнить этих двоих и молиться, чтобы они оставили ее привязанной к балке, думая, что она слишком слаба, чтобы сбежать.
— Будь честным, — прохрипела она. Сделала глубокий вдох и выдох. Ее одышка стала меньше, но не намного. — Ты собираешься мастурбировать, видя мои пытки, да?
Он зашипел ей в лицо, прежде чем шагнуть ей за спину и снова начать порку…
Глава 7
Бьорн просыпался постепенно. Сначала в голове зажегся свет. Затем начали открываться все магазины, продавцы предлагали свои товары… воспоминания, осознания и ярость. Он чувствовал Тейна и Ксерксеса поблизости и предположил, что они расхаживают возле его кровати. Его ушей донёсся шепот.
Он услышал слова «избил хлыстом», «зашел слишком далеко» и «взбесился». Неужели Алана выпорола его, после того как осушила? Возможно, но он не чувствовал боли.
Открыв глаза, Бьорн постарался сосредоточиться на своем окружении. Комната. Спальня. Небрежная обстановка: кровать, шкаф с оружием, комод и тумбочка. Никаких безделушек, украшений или фотографий. Его спальня.
У него не было друзей кроме его парней, не было временных или постоянных возлюбленных, поэтому нет нужды в фотографиях. У него нет никаких увлечений. Если он не охотился и не убивал демонов, то управлял клубом. А остальное время занимала Алана. Ни больше, ни меньше.
За всю свою жизнь он любил только одну женщину. Лима Верная, которая заслужила свое прозвище, когда выдержала град выстрелов, чтобы спасти свою семью. Посланница с абсолютно белыми крыльями. Вестник, который путешествует между небесами и смертными реальностями.
Они встретились на задании. До Клириси… Германус… приказал ему охранять человека, путешествующего за границу. Через десять часов после начала поездки Лима явилась с новыми инструкциями от его босса. Красота Лимы мгновенно покорила Бьорна, но ее теплота и доброта стали финальным аккордом.
Они быстро влюбились друг в друга и даже стали жить вместе. Он был счастлив. Полностью. Затем случились те демонские пытки.
Бьорн сжал в кулаке простыни и заглянул в самую темную часть своего прошлого…
Демоны разорвали его одежду и приковали цепями в камере с Тейном и Ксерксесом, которые тоже были обнаженные и прикованные. Каждый день двоим из них приходилось наблюдать, как третьего избивали и делали кое-что похуже. Бьорн… демоны были им одержимы. То, что они делали с его телом…
«Сдирали кожу сантиметр за сантиметром…»
«Вырезали органы из моего живота и ели их у меня на глазах…»
«Выкалывали глаза и подвешивали их в качестве ожерелья».
«Ампутировали конечности, дали отрасти, затем ампутировали снова…»
Постоянная боль и деградация быстро лишили его всего человеческого. Чтобы спастись психически и эмоционально, ему пришлось построить каменную стену вокруг сердца.
Лима была не готова встретиться с новым Бьорном. С мужчиной несчастливым, недовольным, напряженным, воинственным, взрывным, жестоким и полностью зависимым от Тейна и Ксерксеса. Они как никто понимали его страдания. Более того, за время отсутствия Бьорна она влюбилась в другого вестника. Но, боясь потерять свое прозвище, она осталась с Бьорном и продолжила тайно встречаться с любовником.