Страница 9 из 10
– Что-то не так? – улыбнулся мужчина столь обезоруживающе, что я вновь устыдилась. Дура! Кто ж еще будет сочувствовать грязным манипуляторам?
– Привет, – буркнула я, принимая букет, на этот раз из пионов.
Шустрая хостес тут же перехватила цветы и определила в стоящую неподалеку вазу, выдала папку с меню и тактично удалилась.
– Настроение не очень? – не унимался кавалер уже за столом.
– Не обращай внимания, – махнула я рукой, стараясь унять раздражение.
– Значит, будем поднимать, – пообещал тот и подмигнул. – Что выбираешь: белое или красное, сухое или полусухое?
Я улыбнулась. Что в той ситуации равнялось победе сильного пола над слабым. Но ни вино, ни вкусная еда до конца исправить ситуацию так и не смогли. В общении появилась натянутость, и определить причину ее появления я не могла. Складывалось впечатление, будто мы оба одинаково сильно ждем окончания этого ужина. Женя усердно работал приборами, стараясь побыстрее покончить с заказанными блюдами, но умудрялся при этом оставаться в рамках приличий. У меня же, наоборот, аппетит внезапно пропал, и я занималась тем, что вяло гоняла креветку по тарелке. Разговор не клеился. Все сильнее зрело ощущение, что это свидание в тягость обоим, но тогда вставал вопрос: зачем мужчина вообще искал моего общества? В собственную неотразимость, вопреки недавним уверениям Мороза, верилось слабо.
В какой-то момент я, извинившись, отлучилась в дамскую комнату, благо та, как и наш кабинет, была абсолютно приватной, и выходить в общий зал не пришлось. Уже споласкивая руки, я услышала, как снаружи зачем-то включилась музыка, а входная дверь распахнулась. На пороге с безумным выражением лица стоял Евгений, губы его были поджаты, а глаза невменяемо таращились на меня.
«Неужто насиловать будет?» – пронеслось в голове за доли секунды.
Я даже подготовиться не успела, чтобы дорого продать свою честь – вазу схватить или ершик, на худой конец, – как мой кавалер стремительно рванул от двери и, ухватив меня за шею, припечатал спиной к ближайшей стене.
– А вот теперь поговорим, – зловеще выдохнул он мне в лицо. Пахло красным полусладким и пармезаном.
«Да сколько угодно, лишь бы в одежде», – очень хотелось ответить, но сдавленное, словно тисками, горло выдало надсадный хрип.
Женек осознал, что слегка перестарался, и к моему облегчению хватку ослабил. Лезть на рожон я поостереглась, а потому смиренно ждала, когда тот наконец объяснит, о чем же жаждет услышать.
– Зачем искала бывших квартирантов? – не заставил ждать Евгений и, видимо, дабы обозначить серьезность намерений, встряхнул, ощутимо так ткнув головой о стену.
Раздавшийся вслед за этим глухой звук, надо сказать, чести мне не делал. Но поскольку я вообще не врубалась в происходящее, вполне соответствовал действительности.
– И ради этого ты решил меня придушить? – не веря собственным ушам, уставилась я на психа.
– На вопрос отвечай! – прорычал поплывший рассудком кавалер.
– Хорошо-хорошо. Может, отпустишь мою шею, я уже поняла, что нужно рассказать.
В качестве ответа Женек усилил хватку.
– Это все мой новый квартирант, – затараторила я. – Ему не понравилось, что под дверьми кто-то ходит, вот он и подумал, что дело в предыдущих жильцах. Заставил выяснять, кто там жил до него.
– Что ты мне лепишь? Или не в курсе, кому квартиру сдавала? – психанул мужчина, явно придя к выводу, что я ему голову морочу.
Захотелось плакать. Я всхлипнула и пояснила:
– Да не я это квартиру сдавала, это бабушка моя, через агентство какой-то Юлии Снегиревой. Но она умерла, и теперь хозяйка я.
– Кто умерла, Снегирева?
– Да нет же! Бабушка моя, а квартира по наследству мне перешла. Вместе с квартирантом.
– Где вещи Снегиревой? – совсем уж как-то не логично продолжил допрос Женек.
А в мою голову начали закрадываться мысли, что с головой у того не все в порядке. Иначе – стояла бы я в туалете ресторана, полупридушенная и пригвожденная к стенке? Хорошо хоть, дождался, пока я дела сделаю, и ворвался, когда я уже руки мыть начала.
– Не знаю, наверное, у Снегиревой, – осторожно ответила я, помня, что говорю с ненормальным.
– Кто после нее в квартире прибирал? – не унимался псих.
– Я и мама.
– А мама у нас где?
– В отпуске за границей. Когда вернется, сама не знает.
– В квартире, когда Снегирева съехала, пусто было? Или оставалось что?
С какой стати постороннего типа интересуют вещи некой Снегиревой, я не понимала, но отвечать ради собственного же блага решила максимально подробно – пускай видит, как я стараюсь ему помочь.
– Нет, там кавардак жуткий был, как будто годами не прибирали. Квартирантка эта два месяца как не объявлялась, аренду не платила, вот мы с мамой и решили собрать ее вещи и в агентство отвезти, после этого замки сменили. По договору имели полное на то право, между прочим, – воинственно закончила я.
– Где бабки? Говори, сука! – взвыл вдруг Женек, явно перестав себя контролировать, и в гневном порыве сильнее стиснул мое бедное горло.
В глазах тут же замелькали мушки, и я не придумала ничего лучше, как отчаянным рывком вцепиться негодяю в глаза. И видимо сделала это со всей душой – так замечательно мой кавалер визжал, даже шею отпустил. Но после этого последовала оплеуха такой силы, что я не удержалась на ногах и завалилась на пол. Адреналин гнал кровь по венам, поэтому боли я не почувствовала.
– От девчонки отойди, – вдруг раздалось из-за спины Евгения, и я поняла, что, кажется, спасена.
Склонившийся над моим нелепо распростертым телом Женек обернулся, и я увидела то, о чем уже догадалась, но во что боялась поверить. У входа в санузел, широко расставив ноги и сунув руки в карманы брюк, стоял Никита Максимович Мороз собственной персоной. И это был второй раз, когда я порадовалась его появлению.
– Ты еще кто такой? – возмутился Женек, явно не разделявший моих чувств насчет того, что наш междусобойчик был нагло прерван на самом интересном месте.
Я же с небывалым доселе восторгом и надеждой взирала на докучливого квартиранта. Тот любезно просветил Евгения:
– Девчонка со мной, лезть к ней не советую.
– Зря ты во все это сунулся, мужик, – криво усмехнулся Женек и устремился в сторону Мороза.
Но резкий удар под дых, а затем – коленом в нос быстро охладили пыл драчуна. При виде капель крови, забрызгавших кожаную куртку, Мороз и бровью не повел. Хотя на темно-коричневом было особо и незаметно, это мне в тот момент все происходящее врезалось в память до мельчайших подробностей.
– Кто тебя к девчонке подослал? – Никита схватил оппонента за грудки и как следует встряхнул.
– Мужик, в этом всем серьезные люди замешаны, – со знанием дела загнусавил Женек. – Не лез бы ты. Бабу себе и другую найти можно…
– Имя, – Ник, по всей видимости, устал слушать пустой треп и заломил парню руку.
В тишине туалета раздался характерный треск, усиленный в разы акустикой помещения, Женек взвыл и принялся материться, меня же вывернуло в раковину, благо та стояла неподалеку.
– Имя, – повторил мой квартирант, на этот раз обошлось без увечий.
– Панфилов, – заскулил Женек, не ставший геройствовать. – Серега Панфилов. Сказал, что эта сука может вывести нас на Снегиреву.
– Сереге передай, чтобы не дергался, а о Снегиревой и думать забыл. Девчонка, – кивнул он в мою сторону, – теперь под моим присмотром.
Высказавшись, Никита отпустил Женька, тот повалился кулем на пол.
– Ты сам-то кто такой? – в голосе поверженного звучали возмущение напополам с обидой.
– А ты поспрашивай, – Никита усмехнулся и, указав мне в сторону выхода, неспешной походкой пошел прочь.
Я отерла рот и потрусила следом, пытаясь уложить в голове произошедшее, но оно никак не укладывалось, будто я пыталась выстроить башню из шариков, а они все разлетались в разные стороны. Реальность напала внезапно и больно, без объявления войны, и осознавать себя посреди этой неразберихи было сложно. В голове гудело, щека, на которую пришелся удар, горела и пульсировала, вызывая резонное нежелание смотреться в зеркало и доказывая лишний раз, что случившееся мне не привиделось. Боль в шее обещала в скором времени обернуться синяками. Я семенила за широкой спиной Никиты, низко опустив голову, кожей чувствовала любопытные взгляды, и безуспешно старалась прикрыть дыры на тонких колготках.