Страница 5 из 7
Юрка не спешил отвечать. Его взгляд посерьезнел. Пальцы, сжимавшие горло бутылки ослабили хватку. Он провел кончиком указательного сверху вниз, повторяя её безупречный изгиб.
– Говорит: я уверен, она будет красивой, – услышала Яна.
– Так и сказал? – почти прошептала она. Но в воцарившейся тишине её голос услышали оба.
– Да, – бросил Юрка и прикусил губу. Как будто теперь, с опозданием, вдруг пожалел о сказанном.
Яна смутилась. Она посмотрела на Лёшку. Впервые за вечер ей захотелось обнять его. И хотя они не любили проявлять свои чувства на публике, но вставая, она наклонилась к нему, обхватила раскрытой ладонью шершавую щеку и притянула к себе. Он замер, словно боялся спугнуть этот миг удовольствия. И застонал едва слышно, когда она прервала поцелуй…
Глава 3
– Блин, Ян! Ну, сколько можно? Я вспотел уже! – воскликнул Лёшка. Он багровел на глазах. И, утратив надежду, разулся.
Янка выбежала в коридор, скользя по полу одетыми в нейлон ступнями. Она покружилась, приняла секси-позу. От этих манипуляций короткое платье задралось, обнаруживая кружевной край чулочных резинок.
Лёшка выпрямился. Возмущение читалось на его недовольном лице:
– Это че за разврат? Ты чё, в этом идти собралась?
Образ дивы слетел, и Янка с обидой одернула платье. Закрытое сверху, оно обнажало колени. Предыдущее Лёшка отверг за глубокое декольте. Стараясь не поддаваться отчаянию, она вернулась к разинутым дверцам шкафа.
«Вот же уродские у меня тряпки», – подумала Янка, выбрасывая на кровать кусочки пестрой материи. На глаза попалось нарядное, одетое всего-то пару раз, сияющее коктейльное платье. Сбросив с плеч предыдущее, она натянула «забытое старое». И, шелестя цветными пайетками, выплыла в центр прихожей.
Мгновение Лёшка смотрел на неё. Затем, набрав целую грудь воздуха, неторопливо выдохнул его, надувая свои гладко бритые щеки.
– Ян, новый год через неделю, – напомнил он тоном, подозрительно спокойным.
– Я в курсе! – с достоинством выдала Янка, – А причем тут новый год?
– Да притом, что ты похожа на ёлочный шар! – не выдержал Лёшка. Он взглянул на часы и беззвучно выругался.
Янка топнула ножкой.
– Знаешь что…, – оборвав себя на полуслове, она метнулась обратно в спальню.
Слёзы подступили так близко, грозясь повредить макияж. Ей очень хотелось быть элегантной! Но платьев она не носила. А идти в ресторан в джинсах и майке… Конечно, вполне допустимо. С её фигурой даже в пижаме можно сойти за селебрити. Но Маринка! Эта сучка, конечно, напялит платье. И каблуки. С её маленьким ростом без них никуда.
Всё случилось само собой. Просто в их общем фотоархиве затерялось совместное фото с подружками. Там, на дне рождения Янки, их собралось целых семь! И вместо того, чтобы кликнуть на следующий снимок, он задержался на этом, и принялся объяснять Юрке, кто есть кто. Всего трое из них были не связаны отношениями. Но у Насти был сын от прошлого брака, а у Юльки – «слишком толстая задница». Оставалась Маринка, незамужняя, симпатичная и лёгкая на подъем. Она всегда выручала, когда другие давали «отбой»! Вот и сейчас… выручила.
Янка стояла, запрокинув голову. Ожидая, когда слёзы вернутся назад, в организм.
– Малыш, – тихо позвал её Лёшка. А затем подошёл и без спросу обнял. Но даже в кольце сильных рук она не сумела расслабиться.
– Ну чего ты? – он зарылся носом в её мягкие волосы.
– Мне даже не в чем пойти, – озвучила Янка своё несчастье. И оно прозвучало так горько, будто речь шла о жизни и смерти.
Он отстранился, поймал её взгляд в зазеркалье:
– Да какая проблема? Одень что-нибудь. Тебе всё идет!
– Да что ты? – язвительно бросила Яна его отражению в зеркале. – Только что ты отверг все варианты!
– Ни фига себе! – он окинул её придирчивым взглядом. – Вот это не вариант!
Платье и впрямь было слишком коротким. Родом из тех времен, когда она, в роли студентки, зажигала танцпол. С тех пор её гардероб изменился. Стал каким-то… повседневным, простым. Да, удобным! Но скучным. Было пару нарядных кофт, джинсы с вышивкой. И всего-то! Теперь наряжаться, презентуя себя, было незачем. Ведь один, околдованный ею самец уже попался на удочку. И теперь стоял позади, предъявляя свои права.
– Хотя… – Лёшка поддел краешек платья и потянул его вверх, обнажая изящные бедра в чулках.
В отражении зеркала его глаза постепенно обретали животный окрас. Он задрал его выше, чтобы видеть в плену зазеркалья её кружевное белье. Треугольник прозрачного шелка, накрытый широкой ладонью, трепетал, позволяя почувствовать жар её тела. Бедра покрылись мурашками, когда он с хищным рычанием прикусил её мочку. Однако, несмотря на полученный отклик, она воспротивилась:
– Лёш, ну отстань!
Но Лёшка не отставал. Наоборот! Распаленный этим отказом, он сильнее прижался, давая ей почувствовать всю безвыходность своего положения. Янка закрыла глаза, ощущая заветную твердость в районе своей поясницы. Его ладонь безнаказанно двинулась выше, и, нащупав, сжала в руке холмик левой груди:
– Девушка, – прошептал он надломлено. В такие моменты, как этот, его голос становился на пару тональностей ниже. – А вам не говорили, что разгуливать в таком коротеньком платьице может быть опасно?
Янка хихикнула.
– А вы маньяк? – вздохнула она, примеряя на себя образ юной развратницы.
Лёшка поймал её взгляд в отражении, плотоядно сощурился:
– Я самый жуткий маньяк! И тебе не спастись от меня!
В следующее мгновение мир вокруг перевернулся с ног на голову. Лёшка упал на кровать, увлекая её за собой. Янка взвизгнула, цепляясь ногами за воздух. И обмякла под ним, понимая, что теперь и укладку и макияж придется делать заново.
В связи с таким «форс-мажором» в ресторан они явились на сорок минут позже. Таким образом, предоставив друзьям возможность общения тет-а-тет. Еще с порога Яна разглядела за дальним столиком Маринкин конский хвост. Подруга сидела, грациозно скрестив свои длинные ноги. А Юрка… Тот слушал, склонившись так близко, что в его безобидной позе она усмотрела намёк. Уж не намерен ли он целоваться?
«Двойное свидание – бред», – в отчаянии думала Яна. Но, подписавшись, уже не могла отказаться. Маринка, предвкушая знакомство, засыпала её вопросами. Кто такой? Чем занимается? На что Янка, в присущей ей манере отвечала односложным: «Придет время, узнаешь». А Юра? По словам Лёшки тот не особо горел интересом. Оно и понятно! Приятного мало, когда тебя, точно невесту на выданье, сватают Бог весть кому. Но его равнодушие – временный фактор. И Янка знала об этом. Пробудить мужской интерес. Уж что-что, а это Маринка умела.
– А мы уж думали, что вы не придете, – проворковала подруга, размыкая сплетенные ноги. Те лоснились нейлоновым блеском.
Она отбросила за спину волосы и грациозно выпрямилась. Платье в цвет её глаз, голубое, закрывало все. Но ничего не скрывало! Невзирая на длинный рукав, ворот и длину категории «миди». Оно было «в облипку» настолько, что представить себе её голое тело можно было, даже не обладая богатой фантазией.
Янка стиснула Лёшкину руку. Ей вдруг захотелось спросить у него: «А это, по-твоему, не разврат?». Но она удержалась. Зная эту манеру: взгляд с поволокой, откровенную леность движений. Все это могло означать лишь одно! Маринка включила режим «обольщения».
– Янусик! – подруга привстала, целуя прохладную Янкину щеку.
Они сели напротив, и Лёшка позвал официанта. Юра молча кивнул, улыбнулся. Он отпрянул от девушки, как будто стесняясь своего интереса. И теперь наблюдая за тем, как вновь прибывшие пытаются сделать заказ.
– Здесь офигенное фондю! – с легким акцентом проговорила Маринка.
«Тоже мне, француженка», – подумала Яна.
– Я буду «Цезарь», – указала она на картинку в меню.
– И всё? – упрекнул её Лешка.
– А что ещё?
– Возьми горячее, – он пролистал, найдя среди названий блюд мясные.
– Не хочу! – сдержанно бросила Яна, подавляя свое раздражение.