Страница 23 из 25
Первым главным открытием для меня стало то, что в этом мире нет демонов в своем истинном обличии. То есть в том виде, в каком они существуют в Аду. Оказалось, что этим именем здесь по незнанию называют тех, чьим телом завладела потусторонняя сущность и принялась изменять своей силой его плоть. Со страдающим от длительной одержимости реципиентом могло произойти ну просто абсолютно все, что только можно вообразить. Могли отрасти рога, шипы или лишние конечности, видоизмениться суставы, вытянуться мощные когти или прорезаться ужасающие пасти где-нибудь в совсем не подходящем для этого месте. А вдобавок, будто перечисленного было недостаточно, одержимые становились невероятно сильными, словно олицетворение первозданной звериной мощи. Отсюда и рождалось такое заблуждение среди тысяч обывателей, что одержимые это и есть обитатели Преисподней.
Еще я узнал, что помимо прочего, демоны не брезговали и телами лесных животных, поэтому основными противниками жрецов на покрытом непроходимыми пущами континенте были именно они. В этих изуродованных иномирными сущностями тварях иной раз вообще невозможно было узнать, кем они были раньше. Маленький пушистый лори мог за несколько месяцев разрастись до размеров орангутанга, обратившись в свирепую гору пульсирующей плоти с вывернутыми во все стороны клыками. И такую страхолюдину действительно трудно было опознать даже самым опытным демоноборцам.
Вот так вот день за днем отродья бездны волнами накатывали на форпосты Ордена и разбивались о них, словно о скалы, внушая своим отравительным видом страх любому, кто не носил черного доспеха. А уже эти люди несли слухи обратно, рассказывая басни о том, как они бились на стенах форпостов чуть ли не с самим Дьяволом. Отсюда и проистекало основное заблуждение среди непосвященных, что одержимые это и есть те же демоны.
Немного вскользь, но коснулись мы в разговоре и темы пребывания основных сил последователей Воргана в этом непростом месте. Одной из главных проблем храмовников оставались раненные товарищи и помощники. Всех их старались как можно скорее переправить подальше от разлома. Туда, где присутствие слуг Дьявола не будет таким сильным. Потому что в любой момент они могли уступить чужой воле и поднять оружие уже против своих соратников. Однако это тоже не давало никаких гарантий, потому что случаи одержимости с некоторой периодичностью фиксировались вообще в любых частях света. Да что говорить, если я сам был свидетелем того, как в Йеро вселился чей-то дух на другом краю света? Именно по этой причине служители местного божества несли боевые дежурства практически в любом крупном лазарете Исхироса. Никто не мог знать наверняка, где и когда ослабленная воля раненного человека уступит напору демонической скверны.
Слушать философа было крайне интересно. Я словно бы открывал новую неизведанную для меня грань мира. Мира огромного и таинственного…
— Скажите, Цавлит, — обратился я по имени к своему новому знакомому, — если телом человека может завладеть демон, то может ли в него подселиться и чья-нибудь людская душа?
— Эх, Данмар, если б на ваш вопрос можно было так легко ответить… — ученый не скрывал радости от того, что нашел себе благодарного слушателя и собеседника, а потому вел себя вполне раскованно и расслабленно. — Тема переселения душ вот уже которое поколение является предметом жарких споров и диспутов множества ученых мужей. С одной стороны, я могу сказать, что нельзя категорично отрицать такую возможность, а с другой — что никаких убедительных доказательств и свидетельств этому нет…
Ну да, ну да… философ ведь не может знать, что перед ним сидит то самое живое доказательство этому. Ну так пусть и дальше живет в неведении. Зато я теперь могу пребывать в относительном спокойствии, зная, что произошедшее с мальчишкой Данмаром считается в этом мире чем-то на грани фантастики.
Я украдкой оглянулся на Кавима, который под теплыми солнечными лучами задремал прямо на носу, и сейчас сидел, уронив голову себе на грудь. Уж ему точно незачем слышать мои расспросы. А то мало ли, до чего он может додуматься…
Солнечный диск постепенно начал закатываться за горизонт, и на небе стали проявляться очертания россыпи осколков мертвого спутника. Мы с Цавлитом все еще разговаривали, а очнувшийся Каивм лениво жевал засушенную до состояния дерева солонину, выданную в качестве пайка, когда команда «Змея» начала готовиться к ночи.
— Эй, малец, — окликнул меня один из урманов, растягивающих навесы над палубой. — Придержи шест, а то вам сейчас на головы все свалится!
Пожав плечами, я выполнил просьбу, помогая закрепить пришитую к толстой плотной ткани петлю и натянуть ее между длинными жердинами.
— Отличная работа! — Моряк попытался меня мощно хлопнуть по плечу, но, ясное дело, промахнулся, едва не завалившись на доски. — Ух-х, в кишки мне кошку!
Северянин подозрительно покосился на меня, потому что не понял, в какой именно момент я успел увернуться от его панибратского жеста.
— В общем, дело такое, малец, — наставительно продолжил морской волк, — у нас на «Свейрен Дуган» для каждого найдется работенка! Некрасиво это прохлаждаться целый день, пока остальные вкалывают, согласись?
Поняв, к чему клонит урман, я не спешил подтверждать его слова, а только лишь с интересом наклонил голову вбок, заглядывая ему в глаза и ожидая, что он еще скажет.
— Поэтому, — невозмутимо вещал тот, — хватай ведро, черпай водицу за бортом, и вперед! Драить палубу! На чистом спать приятнее, поверь мне!
Ага, уже бегу в припрыжку. Не для того я отвалил по пять акатов с человека за этот круиз, чтобы тут еще и юнгой подрабатывать. Видимо, мои мысли слишком явно проступили на лице, потому что моряк сразу же нахмурился.
— Что, считаешь, что ты слишком хорош для простой работы, малец? — Холодно поинтересовался он.
— Я считаю, что у меня найдется множество других более полезных занятий, — тактично ответил я.