Контракт на молчание

* * *

Пробраться в институт Кайеда без приглашения оказалось задачкой. Но он знал, что Валери даст ему пропуск, лишь бы не привлекать лишнее внимание. В этом-то она не могла измениться. К тому же он имел причины переговорить с начальником отдела внешних связей: у Эперхарта было к Хадсон много вопросов. Даже пусть и о сотрудничестве.

Одиннадцать подчиненных Валери, что ожидаемо, оказались мужчинами. И только двенадцатая — женщиной. Устроились они весьма уютно. Небольшой, но полный света и воздуха кабинетик, за стеклянными стенами отгороженный офис Хадсон, на большой доске буквально в полстены какой-то список на арабском. Пришлось некоторое время подождать, пока Валери закончит с делами. Вести переговоры она предпочитала на ногах и с гарнитурой, крутя в руках ручку. Если требовалось что-то записать, она на радость своим подчиненным и Эперхарту наклонялась над столом к блокноту. Райан с трудом оторвал взгляд от того завораживающего зрелища. И еще признал: есть некая правда в мусульманском запрете на работающих женщин. Они ужасно отвлекают.

— Пойдем в переговорную, — сухо сообщила Хадсон и прошла вперед показывать дорогу.

Они разместились за столом боком друг к другу.

— Итак, я начну, — оскалился Эперхарт. — Сегодня за обедом достопочтенный господин Кайед умолял меня построить вашему лазеру плечо для проведения экспериментов по получению реакции термоядерного синтеза. Вернувшись на конференцию, я выяснил, что ты делала то же самое. Только с тремя компаниями. Просветишь по большой старой дружбе, на кого на самом деле ставите?

Она улыбнулась и опустила глаза. Довольная собой. Хитрая, как лисица.

— Если Кайед будет по каким-то причинам настаивать на «Имаджинг Аксесорис», то я передам этот проект кому-то другому. Ввиду большой личной неприязни. Но я не понимаю, зачем на нем настаивать, если «Оптикс Энжениринг» не уступает ему по качеству, но не задирает цены. Есть еще «Айслекс». Дай-ка подумать, самое дорогое предложение, но и качественное тоже. С другой стороны, именно на материалах «Оптикс Энжениринг» нам удалось достичь отличного качества пучка на уже существующем лазере. И зачем тогда переплачивать?

— Для того, чтобы расширить пучок и жахнуть в космос? Термояд — это другое. Вам понадобится идеальная оптика. Даже не пытайся выбить скидку.

— А то нарвусь на повышение цен? Плавали, знаем. — Она отмахнулась и скрестила руки. — Склоняемся к варианту задействовать обе ваши компании. У вас безупречная оптика, а механика и у них очень порядочная. Да и вдвоем вы справитесь быстрее.

— Ты специально меня бесишь? — поинтересовался Райан.

— Ты же просил честно, по дружбе. Я отвечаю. Это правда, Эперхарт. Ты хорош, но неоправданно дорого стоишь.

Он почти в восхищении откинулся на спинку стула. И кто теперь играет словами?

— Сними свою дурацкую чалму, — сказал он.

— В смысле? Зачем?

— Почему Кайед сказал, что тебе пришлось здесь тяжко? Хочу убедиться, что волосы на месте.

Она закатила глаза.

— И ты предположил, что я заболела раком и прошла курс химиотерапии? Хорошее воображение. Но все куда прозаичнее. Переезд, без денег, чужая культура. Вот и пришлось тяжко. А в детстве казалось, что здесь все хорошо и просто.

Наткнувшись на выжидающий взгляд, она снова закатила глаза.

— Снимать не буду. Но понятия не имею, какое тебе вообще дело.

Повозившись, она вытянула из-под платка рыжую волнистую прядку. Волосы ее стали короче, но точно волею хозяйки, а не болезни.

— Что еще ты хотел узнать? И я говорю исключительно про бизнес.

— Примерная схема плеча системы уже есть?

Когда-то он пошел учиться по стопам отца, оттого прекрасно разбирался в теме, да и долгие годы общения в ученой среде сделали свое дело. Но при этом получать степень Эперхарт вовсе не желал. К чистой науке его душа не лежала. Тем не менее, когда пришел эксперт с распечатками, говорили они на равных, лишь иногда прибегая к помощи Хадсон как переводчика. За время работы на Кайеда ее, к слову, хорошо так натаскали по теме. Достаточно, чтобы Райан не сдержался:

— А как же бюро синхронных переводов?

— Удел мечтателей и идеалистов. Жизнь всегда вносит коррективы. В дубайском бюро специалистов со знанием английского, испанского и иврита столько, что можно помереть под завалом конкурсных заявок. Это в Америке знание арабского — диковинка. А мне срочно нужна была работа.

— Ты ведь знаешь, что деньги по неустойке не были сняты с твоего счета? Веласко в рамках расследования их заморозил.

— Эперхарт, три года прошло, это уже не имеет значения. У меня все в полном порядке. Спасибо за попытку заботы, но не актуально. Я так понимаю, ты с обсуждениями закончил? Тогда я тебя провожу до выхода.

Вышвыривать и прогонять его отовсюду — ее фетиш. Как же она этим бесит!

Валери встала со стула и направилась к выходу, но он оказался на ногах быстрее и перехватил ее за талию, подтягивая ближе. За матовой полоской на уровне лиц сидящих объятий в переговорной из коридора было не разглядеть, разве что смотреть на ноги.

— Ты можешь хотя бы выслушать? — хрипло прошептал Райан у самого уха Валери.

— Пусти!

Она попыталась скинуть его ладонь, но сумела лишь сдвинуть. Ниже. Эперхарту бы посмеяться над такой иронией, но сквозь тонкий лен ее брюк пальцы вдруг нащупали странное: твердый, перекатывающийся шов, из-за которого запястье пронзило слабостью. Валери в его руках окаменела и перестала дышать. Значит, правда. В вопросе деторождения Райан определенно не был профи, но видел такие вот отметины на женских телах.

— Ты родила ребенка? — спросил он и не узнал собственный голос.

— Не от тебя.

— Думаешь, я тебе поверю? Собирайся сейчас же, делай что хочешь. Я хочу его — ее? — увидеть.

— Ее, — и зачем-то тише повторяет: — Ее.

Нечто маленькое, сжавшееся в комок, спало в кровати кверху попой, забавно сложив домиком стопы. Пушистые светлые волосенки рассыпались как попало, прикрывая горящие красные щеки, а при каждом выдохе из носа со свистом выходил воздух. В комнате было шагу негде ступить из-за разбросанных книжек и игрушек, а прямо над изголовьем с потолка угрожающе свисала какая-то позвякивающая вертушка. Кого-то тут сильно баловали, но уж очень недальновидно. Райан бы эту штуку над кроватью перевесил куда подальше: туда, где она ребенка не зашибет. И, видимо, будет неактуальна.

Валери схватила Эперхарта за запястье и настойчиво потянула из детской комнаты.

— Насмотрелся? Не надо ее будить — она болеет.

А вот и «проблема» обнаружилась.

Райан был ужасно зол, но сам не понимал, на что именно. По возрасту эта девочка вполне могла быть от него, но светлые прямые волосы, похоже, достались ей от Клинта Дексворта, упрямо твердя, чья она дочь. Судить, на кого она похожа лицом, Райан бы ни за что не взялся, даже не спи ребенок в этот момент. Вот и связывайся после этого с чужими женщинами. Страшно представить, что не попытайся он в очередной раз прижаться потеснее к Валери Хадсон — никогда бы не узнал о своем потенциальном отцовстве.

Фай, как теперь выяснилось, помогавшая своей первой воспитаннице со второй, в кухне заваривала чай. Увидев это действо, Валери ошеломленно моргнула и что-то быстро сказала по-арабски, явно запрещая задерживать в доме гостя.

Черт, Эперхарт должен был догадаться, что внезапная суетливая болтливость Хадсон неспроста. Она легко и довольно подробно описала ему причины своего переезда, выбора карьеры… да вообще всеми силами показывала, какая она чистая и прозрачная, а оказалось — чтобы за этой показушной искренностью скрыть наличие ребенка. Ведь, узнав о ее дочери, Райан бы определенно потребовал объяснений, которых Хадсон могла не хотеть по множеству причин. Может, просто боялась травмировать малышку расспросами или возможными процедурами для проведения того же теста ДНК. Впрочем, вредить этому мелкому созданию Эперхарт тоже не хотел вне зависимости от того, чьего в ее генах намешано.