Страница 6 из 12
Глава 3
Снадобье для облегчения головной боли
Цветки матрикарии сушеные, горсть размером с милиарисий, и вдвое меньше душицы положить в сосуд глиняный. Залить половиной секстрария горячей воды с огня. Закрыть холстиной, прочитать неспешно просительную молитву к Богородице десять раз. Через холстину отвар перелить в другой сосуд, травы выкинуть. Пить надо до трапезы, по четверть секстария два-три раза за день.
Если головная боль от беспокойного сна, добавить чабреца (он же тимьян) горсть, а воды горячей на треть больше.
Из аптекарских записей Нины Кориарис
Сладко спится Нине. Хлопот много, за день едва управишься, помощников-то нет. А сон какой – не оторваться, не насмотреться. Плывет она на лодочке по морю синему, муж ее любимый, Анастас, веслом лодку направляет. И рассказывает ей про путешествие свое в далекие земли, в Булгарию, в Киев град, в Хазарию. Рассказывает про великого знахаря Ведазара, как водил он его по лесам, показывал травы, кои только в северных землях растут. Рассказывал про разрыв-траву, что помогает любые замки открывать. Поведал как собирал исырк, который в малой дозе успокоит человека, а в большой сделает буйным, или заставит видеть подземные миры и дальние берега. Тоскует Нина по мужу своему. По рассказам его, по глазам ласковым, да рукам заботливым. И такие сны для нее – отрада.
Нина росла не в роскоши, но и нищеты не знала. Отец ее, Калокир, водил караваны, сам торговал маслами арабскими, частенько бывал в отъезде. Матушка умерла, когда Нине было 5 лет, пришлось отцу привезти в дом няню. Но норов у девчонки был своенравный, так что не каждая могла и справиться. Случилось Калокиру встретить, проходя мимо дворца, одну добрую женщину. Та стояла напротив ворот, слезы катились по ее лицу, и, когда он проходил мимо, несчастная подняла на него светлые, почти прозрачные от слез глаза, и упала перед ним на колени. Отшатнулся было Калокир, но таким отчаянием веяло от неё, что он, наклонившись, спросил:
– Что с тобой, уважаемая? Чем тебе помочь?
Она схватилась за светлые пряди волос, выбившихся из-под мафория:
– Не знаю что делать? Куда идти?
Подняв женщину с пыльной улицы, он отвёл ее в сторону, усадил на дорожный камень и попросил рассказать, что случилось.
Безжизненным голосом та поведала, что родом она из северных славян, была захвачена в плен и продана в рабство. Мужа ее убили, родных тоже никого не пощадили. Во дворец она попала случайно, когда купившая ее патрикия привела с собой, а василиссе приглянулась беловолосая красивая рабыня. И оставили во дворце ее.
Но не одной только василисе приглянулась красавица. И через год, голос ее стал ещё тише, родила она мальчика. Ее солнышко ясное, счастье ее, все, что есть у неё в чужой стране. Уж как она радовалась, как малыша нянчила, да кормила. А через полгода, услышав, как поет она ему песни своего народа, отняли у неё сына, отдали кормилице, а ей дали вольную и выставили из дворца. Вот беда, как же ее сыночек с чужими людьми вырастет? Не будет у него матери, чтобы приласкала да приголубила. А ее единственной отрады в чужой стране лишили, как ей теперь жить без ее солнышка ненаглядного.
Женщина голосила, и Калокир лишних вопросов задавать не стал. Поднял ее, от слез задыхающуюся, повел в свой дом. Сказал лишь, что жена его недавно преставилась, что ему нужна нянюшка для дочери, пообещал платить и относиться как к члену семьи. Что свободы ее ограничивать не будет, как захочет уйти – не задержит.
Так в доме появилась Добронрава, ласково все ее звали Дорой. Оттаяла она со временем, всю свою любовь отдала Нине, та тоже души не чаяла в нянюшке, со временем стала ее матушкой называть. Дора про себя много не рассказывала. Но Нина была любопытна, как все дети. И приходилось Доре описывать роскошные сады большого дворца с мраморными статуями и розовыми кустами. Рассказывать про покои императрицы, где на полу цветочное поле из мраморный мозаики, а на потолке звезды золотые. Вспоминать наряды василисы, золотом да жемчугами расшитые, да платья придворных сплошь из шелка узорчатого. И про обычаи дворца рассказывала, про безбородых евнухов, про пиры, что своими глазами не видела, но слыхала от других рабов. Не упоминала Дора лишь про императора да про интриги дворцовые. Потому как за такие разговоры можно и языка лишиться. И каждое новолуние вечером уходила Дора ко дворцу. Закутавшись в плащ, стояла на площади Августеона, глядя в ворота. Возвращалась безмолвная, обессиленная.
Нине было 12 лет, когда Калокир привёз из очередного похода из Дамаска молодого человека и поселил в своём доме. Звали юношу Анастас. Много лет назад его батюшка перебрался из Пелопоннеса в Дамаск, где открыл скромную лавочку, да женился. Но пришла беда в дом, скосил родителей мор, а Анастаса выходил местный старец, который всю жизнь лечил людей травами. Да и оставил потом у себя в учениках. От того лекаря и приобрел Анастас умение да страсть к приготовлению снадобий лекарственных. С годами старец умер, Анастас сам ходил на базар продавать свои отвары да настои. Соседи из греческого квартала тоже чем могли помогали, привечали толкового юношу, снадобья заказывали. На базаре и повстречал однажды он Калокира – услышал греческую речь, разговорились. А через несколько дней караванщик слег с лихорадкой и послал за Анастасом.
Выходил его молодой травник, излечил. И благодарный Калокир уговорил его ехать в Константинополь, сказал что поможет открыть аптеку в Царице городов. И юноша не стал отказываться. Поручил Калокир Анастасу свою скромную лавку, где торговал он ранее маслами из восточных стран. Анастас травы какие привез с собой, какие собрал в дороге, что-то купил. И пошло аптечное дело потихоньку. Умелым и знающим аптекарем он оказался, вскоре потянулись к нему покупатели.
Нина любила в лавке сидеть и за Анастасом наблюдать, часто просила у Доры разрешения помочь ему. Интересно как там было – и сосуды разные поблескивают, и ароматы трав и настоев кружат в воздухе, и горшочки расписные вдоль стен, и ножики странной формы разложены. Травы под потолком подвешены, масла разные в сосудах глиняных, корни в ларцах деревянных да в сундуках кованых.
Когда Нине исполнилось 14 лет, умерла Дора, даже Анастас не смог ее выходить. Девочка горевала безутешно, а Анастас брал ее за руку, выводил на городскую стену, откуда открывался вид на гавань, и ласково поглаживал по волосам, шептал:
– Кто не с нами, тот с Богом. Отпусти.
И Нина отпускала. А через полгода она заявила отцу, что хочет помогать Анастасу в аптеке. Калокир вздохнул, почесал лысеющую макушку, и не то спросил, не то приказал:
– Замуж за него пойдёшь тогда…
Нина покраснела, отвела взгляд, кивнула важно, как взрослая. А Анастас, даже недослушав Калокира, опустился на колени, сказал, что не смел просить, но любит Нину уже давно. Волновался только что она-то думает, пойдёт ли за него? Но сияющие ее глаза были ему ответом.
И вели они аптеку вместе больше десяти лет. И сами травы собирали, да сушили. Часто и привозные покупали, которых в окрестностях и не сыщешь. В Константинополь корабли, да караваны приходят из разных стран, можно много интересных трав и кореньев купить. А иногда и сам Анастас отправлялся в путешествия, знаний набраться, да редких кореньев и трав привезти. И для жены любимой подарки привозил. То лунницу18 серебряную из северных краев, то платки расшитые. А Нина тогда одна в аптеке хозяйничала, разве подмастерье нанимала заказы разнести, да за аптекой присмотреть, когда сама к покупателям ходила. Ну да не в первый раз, справлялась.
Дом у них был небольшой, но добротный, двухэтажный. На первом этаже аптека сама с печкой, крепким столом, скамьей для гостей, парой сундуков, да дальним закутком за плотной занавеской. Позади еще небольшая комнатка, где тоже сундуки стояли, да широкая скамья с подушками. Из этой комнатки выйти можно было во внутренний дворик. Не атриум, конечно, да аптекарям хватало места и для садика с растениями лекарственными, и для навесов, где травы и коренья сушились. А на втором этаже две комнаты были. В одной раньше Калокир жил, в другой Нина с Анастасом. А как сгинул отец в одном из походов своих вместе со всем караваном, так его комната и пустовала. Нина долго горевала, вновь ходила на стену городскую, позволяя соленому ветру сдувать слезы с лица и уносить печаль. И снова Анастас был рядом.
18
Лунница – укарашение в виде полумесяца