Не боги

И если сейчас предположить, что Мишаков попытается, что называется, «отжать» имеющийся бизнес у Горбунова, нет ничего странного в том, что он рвал задницу эти годы – получается, он вынашивал эту идею давным-давно. Но откуда Слава мог знать или предполагать, что Артем может вот так заболеть?

Наитие? Простая надежда на «авось»? Или у Мишакова кто-то из родственников врач или болел вот так же? Артем не знал ответов.

«Кстати, дружок, а с каких пор ты при друзьях начал жаловаться на здоровье?»

Славка не дурак. Котелок у него варит. И местных проблем он не убоится – свалит в Москву, и дело с концом. Но чтобы эти самые проблемы ему организовать – надо по-быстрому вылечить эту долбанную хворь! А ему еще надо решить вопрос с Уставом и прочей документацией…

Артем сам себя прервал на середине мысли. Вспомнил мигом: когда он подписал нужные бумаги, то сразу уехал. А нотариус остался! О чем они еще трындели со Славочкой? Хотя какой смысл подбивать нотариуса на незаконные действия – фактически Горбунов сам подтвердил свою некую недееспособность, оставляя Мишакова «на царстве». И тот, имея полномочия руководителя…

«Ну, ты и баран!»

Доверенность, безусловно, можно отозвать. Приехать и поругаться, набить Славе его лощеную морду. Но не поздно ли?

Да, денег много. Да, потеря предприятия, которое лично создавалось и долгие годы приносило прибыль, будет ударом – не сильным, и больше моральным. В конце концов, еще ничего не решено, это лишь мысли в контексте «Самых поганый вариант», и, в крайнем случае, можно открыть новую фирму – не факт, кстати, что люди пойдут за Мишаковым.

Но для этого надо ВЫЛЕЧИТЬСЯ!

«Все, утро вечера мудренее…»

Глава 11

Утром началось совсем грустно – Сан Саныча увезли в палату интенсивной терапии. Ему стало нехорошо, и дежурный врач после осмотра произнес только одно:

– ПИТ, – после чего Анисимова на носилках быстро укатили.

После этого Артем пообщался с Ялынским. То, что он услышал, было не самым радостным известием, но, с другой стороны, по сути ничего нового ему не сообщили.

И Артем отправился на процедуры. Возможно, свою роль сыграла психология, но на выходе он почувствовал себя разбитым. Делать ничего не хотелось, тянуло в сон. Но, собрав волю в кулак, он крепился до прихода сопалатников как мог.

– Первый раз? – взглянув на него, спросил Вадеев. – Хотя, что я спрашиваю… Меня по первости так пронесло, натуральный Бронетемкин Поносец был, с толчка не слазил. Так что у тебя еще все неплохо, поверь.

– Верю, – Артем поправил подушку под головой, чтобы голова была чуть повыше. – Разговор есть. Ничего, если на кроватях будем?

– Не проблема, сейчас подуху разверну, – ответил Василий. Либерман тоже прилег.

– По прокуратуре ничего доброго я узнать не смог, – начал Артем. – Там меня сразу срезали, безо всяких вариантов. То есть – просто хорошего слова тут мало. Поэтому предлагаю через любые каналы занести денег. Из моего кармана, сколько надо и кому надо. Надо только узнать конкретное лицо и сумму. Чтобы дело снова возбудили и наказали в итоге эту срань. И в СМИ найти побольше журналюг, которые повреднее, чтобы крутили эту тему везде. Да, там наверху против будут, там связи и прочая дребедень, но побороться стоит, так думаю. Ваши мысли?

Вася перевел взгляд на Либермана. Тот пожевал губами и сказал:

– К нему сейчас никого не пускают, но я тихонько зашел. Ему сделали два укола, сейчас лучше…

– Ну, не тяни, Соломоныч, – буркнул Вадеев, – говори уже.

– Да, да. В общем, он сказал, что та дама… которая… она подала иск о возмещении вреда, ему вчера листочек показали и попросили расписаться. Такие новости, друзья.

– Вот сука! – Вадеев аж привстал. – Вот отчего его так скрючило!

– Ничего себе, – Артем помотал головой. Сон как будто отступил. – Совсем совести у людей нет.

– А ты говоришь – денег дать, – распалился Василий. – Зачем? Таких просто убивать надо!

– Ты не на войне, Вася, тут такое не пройдет, – Артем посмотрел на него. – Хотя, может, и жаль.

– Какая разница: на войне, не на войне? И сейчас такое можно сделать, и делают.

– Кто?

– Кто? Да много кто. Вон, писали ведь про «Белую стрелу»…

– И что, ты веришь в это? Фуфло все это.

– Верю! – Вася медленно сел на кровати и впился взглядом в Горбунова. – Верю. Потому что должна быть справедливость, и возмездие должно быть. Должны быть люди, которые не побоятся обрушить свой карающий меч настоящего правосудия на таких вот подонков.

– Да где их найти? – Артем тоже сел. – Я б денег не пожалел, отдал бы им, лишь бы эти твои правосудие с возмездием свершить.

– Молодые люди… молодые люди!

В запале спора они и не заметили, что Либерман уже стоит у стола.

– Вы что кричите? Хотите, чтобы вас весь этаж услышал? Успокойтесь, пожалуйста.

Василий кивнул. Артем откинулся на подушку. Адреналин бушевал у него в крови, про утреннее недомогание он уже забыл.

– Успокоились? – Либерман посмотрел на них, достал из кармана халата очки и надел их. Потом сел за стол. – Теперь давайте просто поговорим как воспитанные люди. Хорошо?

Никто не возражал.

– Артем Григорьевич, я вас правильно понял – вашими денежными средствами можно будет воспользоваться?

– Да, Лев Соломонович, – Артем зачем-то потер глаза, потом сел. Что задумал этот старик?

– Васенька, вы можете попросить кого-нибудь из своих друзей на деньги Артема Григорьевича купить машину? Неброскую, старенькую, какие-нибудь «Жигули»?

Вадеев закрыл открытый до этого рот, сглотнул слюну.

– Конечно. А зачем, Лев Соломонович? – от удивления он стал необычайно вежлив.

– Об этом я скажу чуть позже. И еще, Василий – вы говорили, что у ваших друзей есть охранное предприятие? Как-то оно там называется, тяжелы для меня эти новые названия.

– Господи, да ЧОП же. В составе нашей ассоциации. Чего-то я не догоняю…

– А там есть люди, которые могут… м-м… последить за нужным нам лицом? Все будет оплачено, я ведь правильно говорю, Артем Григорьевич?

Артем покивал. Он тоже пока «не догонял», куда клонит Либерман.

– И самое главное, – пожевав губами, продолжил тот. – Нужно, чтобы они об этом никому не говорили, понимаете?

– О, за это, Соломоныч, можешь не беспокоиться. Есть нужные люди, и очень мне близкие, которые и поглядеть могут, и язык во рту держать. С этим проблем не будет.

– Тогда вот что я хочу предложить…

Когда он закончил, Вадеев пришел в полный восторг:

– Ну, ты, Соломоныч, башка! Все продумал. А по виду тихушник такой.

– Не кричите, Васенька. Прошу вас. Мне самому бы это никогда не придумать.

– В смысле?

– Мне кажется, я об этом когда-то читал. То есть – о чем-то подобном. В общем, не важно.

Артему все услышанное очень не понравилось.

– Вы понимаете, о чем идет речь? – тихо спросил он.

Вадеев повернулся к нему.

– Заднюю даешь, бизнесмен? Что, все эти слова, что тут говорил – так, воздух потрясти?

– Нет, Вася, нет. Но ведь это…

– Да, Артем Григорьевич, – Либерман снял очки и начал их протирать. – Но разве есть другой выход? Не у нас – мы можем забыть и уйти. У Сан Саныча – какой выход у него? Как вы думаете?

– Выход у него один – за жену отомстить. И любой из нас так бы поступил, – Василий почесал лысую голову. – Но Сан Саныч сам никогда этого не сделает. Не из-за того, что зассыт – он просто не сможет. А мы за него – сможем.

У Артема все это не укладывалось в голове.

– А кто поедет? Кто…

Лев Соломонович убрал очки в карман.

– Есть человек…

Глава 12

Когда во время ужина Либерман указал на маленького старичка, сидящего через два стола от них, даже Вадеев, знающий всех и вся в центре, его не признал.

– Что-то не помню такого. Он давно здесь?

– Васенька, отвернитесь, пожалуйста, – кашлянув, попросил Лев Соломонович. – Давайте поговорим в палате.