Страница 10 из 65
Оливия вздохнула.
— Я знаю, все это звучит смешно, но я почти уверена, с ним что-то не так.
Несколько секунд Уинстон внимательно на нее смотрел, после чего наконец произнес:
— Оливия, у тебя просто слишком много свободного времени. Хотя…
Оливия прекрасно знала, что он нарочно тянет паузу. Но она так же знала, что не устоит перед искушением.
— Хотя что? — буркнула она.
— Ну… должен сказать, все это демонстрирует необычные тенденции в твоем поведении.
— Что ты хочешь этим сказать? — потребовала Оливия.
Он смерил ее высокомерным взглядом, на который способны только братья.
— Ты должна признать, что не обладаешь репутацией человека способного доводить начатое до конца.
— Неправда!
Он скрестил на груди руки.
— А как насчет недостроенного макета собора Святого Петра?
У нее от изумления отвисла челюсть. Она просто поверить не могла, что он приведет это в качестве примера.
— Да его собака перевернула!
— Тогда может, тебе напомнить о некоем обещании еженедельно писать бабушке?
— Да ты пишешь ей еще реже меня!
— Да, но я ни разу не обещал делать это регулярно. И еще я никогда не брал уроков живописи и не учился играть на скрипке.
Руки Оливии сами сжались в кулаки. Ну да, она выдержала только шесть уроков живописи и лишь один урок игры на скрипке. Но только потому, что у нее ни там ни там ничего не выходило. Кому же захочется бесконечно прилагать усилия в области, где он совершенно бездарен?
— Мы говорили о сэре Гарри! — рявкнула она.
Уинстон слегка улыбнулся.
— Именно.
Она смерила его тяжелым взглядом. У него на лице все еще сохранялось это выражение, на треть снисходительное, на две трети просто раздражающее. Слишком уж много удовольствия ему доставляло ее изводить.
— Ну что ж, отлично, — неожиданно примирительно произнес он. — Расскажи мне, что же такого «ненормального» в сэре Гарри Валентайне.
Она мгновение помедлила.
— Дважды я видела, как он жжет в камине кучу бумаг.
— Дважды я видел, как я сам проделываю то же самое, — ответил Уинстон. — Что еще прикажешь делать с ненужной бумагой? Оливия, ты…
— Да, но как он это делал!
Уинстон поглядел на нее так, словно хотел ответить, но не находил подходящих слов.
— Он швырял их в огонь, — уточнила Оливия. — Швырял! В безумной спешке!
Уинстон начал качать головой.
— И он все время оглядывался через плечо.
— Ты и правда следила за ним целых пять дней.
— Не перебивай, — отрезала она. И тут же продолжила: — Он оглядывался через плечо, как будто услышав, что снизу кто-то поднимается.
— Дай-ка я угадаю. Снизу действительно кто-то поднимался.
— Да! — Возбужденно воскликнула Оливия. — Как раз в этот момент вошел его дворецкий. По крайней мере, я думаю, что это был его дворецкий. В любом случае, кто-то вошел.
Уинстон смерил ее тяжелым взглядом.
— А во второй раз?
— Второй раз?
— Когда он жег бумаги.
— А, — протянула она, — это. Во второй раз все происходило в общем-то обыкновенно.
Уинстон несколько секунд смотрел на нее, затем произнес:
— Оливия, ты должна прекратить за ним шпионить.
— Но…
Он выбросил вперед руку.
— Что бы ты там не думала о сэре Гарри, даю тебе слово, ты ошибаешься.
— Я видела, как он запихивал деньги в кошелек!
— Оливия, я знаю сэра Гарри Валентайна. Он самый обычный человек.
— Ты его знаешь?
И он ее не остановил, когда она как дура все ему рассказывала?! Она его прикончит!
Лучший способ убить моего брата,
вариант шестнадцатый.
Автор: Оливия Бевелсток.
Да нет, какой смысл? Вряд ли ей удастся перещеголять пятнадцатый вариант, включавший в себя вивисекцию[7] и дикого вепря.
— Ну, я не то чтобы знаю его лично, — объяснил Уинстон. — Я знаю его брата. Мы вместе учились в университете. И я знаю о сэре Гарри. Он жжет бумаги, только чтобы навести на столе порядок.
— А шляпа? — спросила Оливия. — Уинстон, на ней были перья. — Она широко развела руки и помахала ими, пытаясь изобразить, как это ужасно выглядело. — Целый плюмаж!
— Это я объяснить не могу. — Уинстон пожал плечами, а потом подмигнул. — Мне бы и самому хотелось на это взглянуть.
Она нахмурилась. Самая не-детская реакция на которую она была сейчас способна.
— Кроме того, — продолжил Уинстон, — у него нет никакой fiancйe.
— Ну да, но…
— И никогда не было.
Это подтверждало мнение Оливии, что весь слух высосан из пальца, но тот факт, что сказал это именно Уинстон, раздражал. Если только он действительно что-то доказал. Кажется, Уинстона нельзя назвать большим авторитетом в том, что касается нового соседа.
— Да, кстати, — произнес Уинстон, легкость его тона не предвещала ничего хорошего. — Я так понимаю, что мать с отцом понятия не имеют о твоей разведывательной деятельности?
Ах ты, плут!
— Ты сказал, что ничего не расскажешь, — упрекнула Оливия.
— Я пообещал, что ничего не расскажу о вздоре, который мололи Мэри Кадоган и Энн Бакстон. Я ничего не обещал по поводу твоего личного безумия.
— Чего ты хочешь, Уинстон? — прорычала Оливия.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Во вторник я притворюсь больным. Не противоречь.
Оливия мысленно перебрала календарь ближайших мероприятий. Вторник… Вторник… музыкальный вечер у Смайт-Смитов.
— Ты не посмеешь! — закричала она, бросаясь на брата.
Он помахал рукой около своей головы.
— У меня нежные ушки, знаешь ли.
Оливия срочно пыталась придумать подходящий ответ и была страшно разочарована, поскольку только и смогла выдавить:
— Ты… ты…
— Я бы на твоем месте воздержался от угроз.
— Если мне придется идти, значит и ты пойдешь.
Он одарил ее тошнотворно-сочувственной улыбкой.
— Забавно, почему это все в мире устроено совершенно не так, как хочется…
— Уинстон!
Все еще смеясь, он вышел из комнаты.
Оливия еще минутку позлилась, а потом решила, что для нее же будет лучше поехать на музыкальный вечер у Смайт-Смитов без братца. Она настаивала на его присутствии только, чтобы посмотреть, как он страдает, но этого вполне можно добиться другими путями. Кроме того, если Уинстон будет вынужден смирно сидеть весь концерт, он без сомнения, станет развлекаться, мучая ее. В последний раз он чуть не провертел ей дыру между ребрами, а за год до этого…
В общем, достаточно сказать, что месть Оливии включала в себя тухлое яйцо, плюс трех подружек, каждая из которых поверила, что он воспылал к ней безнадежной любовью, и она все еще не считала, что сровняла счет.
Так что, на самом деле, даже хорошо, что его там не будет. И вообще, у нее есть гораздо более насущные проблемы, чем собственный брат-близнец.
Вздрогнув, она снова сосредоточилась на окне. Оно, конечно, было закрыто, сегодня было не настолько тепло, чтобы жаждать свежего воздуха. Но занавески были отдернуты, и прозрачная поверхность стекла дразнила и манила ее. Со своего места в дальнем конце комнаты Оливии было видно только кирпичную стену, ну может, еще кусочек стекла от другого окна, не кабинетного. Если бы она слегка изогнулась. И если бы не блики.
Она скосила глаза.
Слегка подвинула кресло вправо, чтобы блики исчезли.
Вытянула шею.
А потом, не успев толком ничего обдумать, снова рухнула на пол и ногой захлопнула дверь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Уинстон снова обнаружил ее на четвереньках.
Она медленно двинулась вперед, по дороге удивляясь, что же она такое делает — она что, добравшись до окна, просто встанет, словно говоря: «Я упала, а вот теперь поднялась»?
Кстати, в этом что-то есть.
А потом она поняла, что тогда у окна, в панике, совершенно не подумала, что сэр Гарри, наверняка, не понял, почему она рухнула на пол. Он ее увидел — в этом она уверена — и тут она рухнула.
7
Вивисекция (от лат. vivus — живой и sectio — рассекание) — Вскрытие живого животного в целях изучения его организма.