Страница 55 из 61
Пока она бежала домой, по её лицу текли слёзы. Берта не могла поверить, что Сеп оказался таким придурком. Если он так говорит, то его мамаша выразится по крепче, и скоро добрая половина города будет озвучивать её мнение, выдавая за своё.
«Как же это всё отвратительно! Неужели у этих людей нет сердца? Я же читала, что наука относит сексуальную ориентацию к индивидуальным биологическим признакам, не зависящим от воли человека, как пол или раса. А если бы её драгоценный сыночек родился геем? Как бы она жила в этом городе? Ей самой следовало бы родиться мужчиной, и не вводить в заблуждение своим женственным видом. Такой характер скверный. Её бедный муж молчит в тряпочку, а сам страдает от тирании. Мигера!»
В дом девушка вошла так шумно, что Тереза тут же вышла посмотреть в чём дело.
- Ты плачешь? Что случилось? – спокойно спросила она.
- Сеп, придурок! Он решил мне посочувствовать! Да это я ему сочувствую! Иметь такую мамашу! – Берта негодовала, забыв, что ещё утром ей было неудобно говорить на эту тему с бабушкой.
- Что он тебе сказал? – тон женщины стал более жёстким.
- Чтобы я не стыдилась, ведь Люк мне почти не семья, - Берта говорила тише, постепенно приходя в себя.
- Ну и дурак! – вдруг рассмеялась Тереза, - и мать его … , недалёкая женщина.
Девушка обняла бабушку.
- Ты же не сердишься на Люка?
- Нет, он правда, попал в нехорошую ситуацию, и кто, как не мы должны понять его?
- Я переживала, что ты запретишь ему к нам приезжать, - призналась Берта.
- С чего вдруг? – удивилась Тереза, - На чужом мнении свою жизнь не построишь, дорогая. Местные сплетницы не могут руководить моей жизнью. Представь в какую бы кашу она превратилась, если бы я всех слушала? Люк такой же Дюваль, как ты или я, а значит это его дом, и даже можно сказать родина. Мы не в праве его лишать всего этого. Я своего внука в обиду не дам. А нам с тобой нужно немного потерпеть, пока все успокоятся. Рано или поздно люди устанут говорить о нас. Других поводов ещё будет много.
- А в школе? Как мне себя вести? Я ведь могу не удержаться, и полезть в драку.
- Не стоит. Тогда точно скажут, что Люк на тебя плохо влияет. Будь невозмутима. Тебе стыдиться нечего.
- Попробую, - вздохнула Берта, - а для этого придурка больше и шторы не открою.
Женщина засмеялась.
- Это ты сейчас так говоришь, а когда он попросит прощение, снова будете друзьями.
- Ну уж нет! Мне таких предателей не нужно! – девушка была настроена решительно.
- Такой максимализм присущ только этому возрасту, станешь старше, будешь прощать быстрее, - возразила Тереза.
- Но его никогда! – Берта всё ещё кипела, вспоминая сочувствующий взгляд Сепа.
- Лучше позвони брату, и поздравь его с помолвкой, - предложила женщина.
- Рано. Жду вечера, когда суд пройдёт. Надеюсь успешно.
Теперь вдвоём с бабушкой, ей стало легче ждать, ведь можно было вслух высказать свою радость. И сегодня Берта пожелала научиться готовить штрудель, чтобы удивить парней, когда поедет к ним в гости.
Утренние программы обсуждали неожиданность такой пары, но показывая на экране фото обоих, признавали, что они довольно мило смотрятся. И пока Ксавье с Дюпоном придавались страсти, Жан завтракал под одну из них. Парень вслух подтверждал каждое лестное слово, сказанное в их адрес, и хохотал над теми, кто говорил, что не видит их вместе. Кто-то разбирал их связь с точки зрения астрологии, и делал выводы, что такие знаки не уживутся вместе. Жан слушал внимательно, и удивлялся, насколько всё не сходится с реальностью. Он даже расстроился, что пора уходить, день так весело начался, что учёба совсем в голову не шла.
Люк тоже не мог настроиться вообще на что-либо. В его объятиях лежал любимый, и отпускать его совсем не хотелось. Картинка с холодного экрана, наконец, стала осязаемой, и родной запах просто опьянял. Сколько времени они провели в постели, он не знал, и знать не хотел. Ему было так хорошо, что он боялся, что лучше уже не бывает. И в тайне от любимого, Люк был искренне рад, что без него парни страдали, и даже не смогли утешить друг друга. У него никогда раньше не было секса втроём, и эту историю любви на троих, он считал чем-то своим особенным, сокровенным, и безумно увлекательным.
- ... А теперь, когда твоя голова вернулась на место, ты ничего не хочешь у меня спросить? – возмущённым тоном спросил Анри.
Люк не был уверен, что она и вправду, на месте, но понимал, о чём говорит любимый.
- Я думал, твоя страсть и была ответом, - удивился вопросу Ксавье.
- По сути да, но для приличия мог бы и узнать моё мнение, - сделал обиженный вид Дюпон.
- Анри, стань моим мужем. Что скажешь? – немного смущаясь спросил Люк.
- Скажу, что ты самоуверенный дурак, - Анри заговорил очень серьёзно, - безрассудный идиот. Когда что-то делаешь, думай о нас. Мы всё-таки очень зависимы друг от друга. И я …
Но парень не дал ему договорить, он крепко прижал его к себе, и поцеловал. Вначале это была игра губ, нежная и соблазняющая. Дюпон сам добавил страсти, его затянуло обратно в беспамятство, и он совершенно забыл, о чём хотел сказать. Руки Люка гладили его вдоль тела, опускаясь к бёдрам, и жгучее томление желало выйти наружу. Анри обхватил оба члена своей ладонью, рука Ксавье скользнула туда же. Он ласкал обе головки, размазывая смазку. И стоны Дюпона подтверждали, что Люк всё делал верно. Содрогаясь от желания, парень покусывал шею и плечи Анри, а тот в ответ сжимал его соски. Где-то на краю сознания, Ксавье знал, что ему куда-то нужно, но совершенно не мог сосредоточиться, и понять куда. Реальность не желала впускать его в свои владения, и парень просто плыл, повинуясь удовольствию. Он дрожал всем телом, когда подавался вперёд, проскальзывая членом в ладонь любимого, и сам ускорялся, надрачивая член Дюпона. В последний раз его окатило жаром, и Люк кончил. Анри не замедлился, и со стоном излился в ладонь парня.
- Так ты не ответил, - ещё тяжело дыша, напомнил Ксавье.
- Ты самоуверенный дурак, и …, - снова начал Анри, но Люк прервал его, чмокнув в губы.
- Это … я уже … слышал. Ты по сути … говори, - целуя лицо Дюпона, настаивал Ксавье.
- Конечно, да! Ты же не думал, что я так просто отпущу тебя? – засмеялся парень.
- Как думаешь, Жан не обидеться? – лицо Люка вдруг стало серьёзным.
- Видел бы ты его утром с газетой в руках. Он весь светился от счастья, - уверил его Анри.
- Жаль, что мы никогда не сможем …
- Какая разница? Он и так наш муж, как бы там ни было. Эта бумага нам ничего не гарантирует. Если я разлюблю тебя, то меня ничего не остановит, и …, - со страстью говорил Дюпон.
- А такое возможно? – искренне удивился Ксавье.
- Нет, - Анри расхохотался.
Трель телефона прервала разговор.
- Боже! Я через сорок минут должен быть в суде! – вспомнил, наконец Люк, и вскочил из кровати, - Я в душ, а ты приготовь мне костюм.
А телефон всё продолжал звонить. Дюпон взял трубку.
- Кристоф, это Анри, Люк уже почти выходит, - уверенно врал парень.
- Вызови ему такси, - велел мужчина, и добавил, - завтра жду тебя на репетиции. У меня для вас сюрприз.
- Буду, - коротко ответил Анри, набирая в своём телефоне такси.
Спустя десять минут, Люк стоял на пороге одетый, и с ужасом взирал на себя в зеркало.
- Кошмарный вид!
- Да, немного потрёпан, но есть в этом и свои плюсы, - улыбнулся Дюпон.
- Какие? – обречённо, спросил парень.
- Ни у кого не будет сомнений, что ты жутко по мне страдаешь, - смеясь объяснил Анри.
- Точно, - забираясь в пальто сказал Ксавье, - это моя основная версия.
Он чмокнул любимого в щёку, и спешно вышел из квартиры.
Ксавье показался из машины, и его тут же атаковали журналисты. И вместо того, чтобы говорить о суде, все спрашивали примерно одно и тоже:
- Мсье Ксавье, Анри Дюпон ответил вам?