Страница 45 из 61
В доме было тепло и уютно. Хотя и выглядело это всё, как кукольный домик. Низкие потолки из деревянных балок, маленькие окошки в стене, разделяющей кухню и гостиную. В миниатюрных дверных проёмах высокие парни казались великанами. Всё смотрелось так, будто тут живут гномы. Учитывая, что изначально Гальштат был шахтёрским городком, в это вполне верилось.
Современная мебель и отделка удачно сочетались с элементами старины. Половина мебели была из дерева, и это создавало уютную и тёплую атмосферу.
Пока все снимали пальто и ботинки, из кухни вышла женщина, в переднике. Ей было за шестьдесят. Выглядела она бодро и свежо. Стройная, высокая шатенка всё с теми же карими глазами.
Поначалу Люк растерялся, увидев строгий взгляд, но через секунду женщина расплылась в улыбке, и он выдохнул.
- Это мама. Тереза Дюваль, - представил её Кристоф.
- А это наш Люк, - широко улыбаясь, отец подтолкнул сына к матери.
- Очень приятно, мадам, - Ксавье не очень представлял, что должен говорить, а потому поспешил представить остальных, - это мои близкие друзья. Анри Дюпон, и Жан Тибо.
Те раскланялись. Жан в своей привычной манере поцеловал женщине руку, и отвесил комплимент.
Она ответила любезностью на любезность, и пригласила всех умыться с дороги. Ужин был ещё не готов, и Кристоф занял парней, показывая дом, и рассказывая о местных традициях.
Берта не отпускала руки брата, и всюду следовала за ним, постоянно заглядывая ему в глаза, и ловя каждое его слово. Люк чувствовал себя более, чем странно. Под таким пристальным вниманием он всё время терялся, и нёс всякую чушь. Парню казалось, что она видит его на сквозь, особенно те моменты, что хотелось скрыть. И он переадресовывал вопросы Жану и Анри, пытаясь отвлечь от себя пытливый взгляд девушки.
- А мне тут нравиться, - заявил Жан, умываясь.
Наконец Люк расслабился, оставшись с парнями наедине. Тибо хлебнул воду из-под крана, и выдал свой вердикт:
- Вкуснотища! Где это видано, чтобы из крана текла горная вода?!
- И правда, вкусная, - подтвердил Анри.
Он набрал ещё раз полные ладошки, и поднёс их к губам Ксавье. Тот выпил, и восхитился:
- Обалденно!
Потом повернулся к парням, и сгрёб их в объятия.
- Я уж скучаю, - тихо высказался он.
У Жана с лица стекали капли воды, и Люк стал медленно слизывать их. Анри целовал шею Ксавье, и поглаживал встающий бугорок у того в паху. Жан затянул всех в поцелуй, и предложил немного пошалить. Даже если Люк поначалу и был против, то через минуту сопротивляться этим нежным рукам уже не мог. Тибо расстегнул ширинки на брюках парней, и опустился на колени. Дюпон продолжал целовать Ксавье, чтобы не стонать вслух. Потому что Жан уже вылизывал его член так сладко, что реакция была мгновенной. Он старался обласкать сразу обоих, работая активно и язычком, и руками. Люк разомлел, и уже еле держался на ногах. Чувства обострялись, и он утонул в своём возбуждении. Влажный язычок обводивший головку, обжигал. Время перестало существовать. Только нега и удовольствие. В животе потянуло, и дрожь прошла по всему телу. Дюпон держал его за талию, и крепко прижимал к себе. Он вылизывал шею парня, а другой рукой, задирая свитер, сжимал соски. Когда он кончал, Жан вылизал всё, и додрочил губами, оставляя Люка в полном понимании, что на сегодня он больше не способен ни на что. Анри излился щедро, и выглядел вполне бодрым. Жан вообще светился счастьем, вытирая сперму с губ.
- А ты? – спросил его Дюпон.
- А я без рук кончил. Штаны правда, нужно менять срочно, - он засмеялся, и взял в руки свитер, чтобы прикрыть недоразумение.
- Я, пожалуй, приму душ. В таком виде выходить в люди нельзя, - объяснился Люк.
Он уже раздевался, и попросил Тибо принести ему переодеться.
Парень думал, что принял все перемены легко, и трезво. Но это было не так. Только сейчас он стал осознавать, что с ним происходит. В нём смешались и боль от прошлых разочарований, и надежды на будущее, и бессилие, от понимания того, как бездарно текла его жизнь, до встречи с любимыми людьми. Он был на грани заплакать, но ещё были силы сдержаться. Намылив волосы, он тщательно промывал их, будто смывает тоску и горечь. А в конце решил добавить контраста, и сполоснулся холодной водой.
- Вот теперь порядок, - сказал он отражению в зеркале, и вышел к семье.
В гостиной было шумно. И конечно болтал без умолку Тибо. Ксавье заметил, как парень изменился за то время, что они вместе. Поначалу из него трудно было вытягивать информацию. Теперь же он сам делился со всеми своими эмоциями, да к тому же так ярко, что везде становился гвоздём программы.
Он простоял в дверях целых пять минут, наблюдая за всеми, пока его не заметила сестра. Она взяла брата за руку, и увела на второй этаж. Люк был немного смущён доверием этой девочки, но она так искренне выражалась, что хотелось доверять ей в ответ. Берта открыла дверь своей комнаты, и пригласила войти. Она зажгла свет, и парень увидел вполне себе обычную девичью комнату. Он никогда не бывал в таковых, но примерно так и мог её себе представить. Её полки были заполнены книгами, и всякой мелкой всячиной, которую можно собирать, наверное, только в таком юном возрасте. На стене, как и положено висели пару постеров, но на них Люк узнал известных молодых пианистов. Что очень позабавило его. А потом, вдруг, он повернулся, и увидел, что рядом с кроватью, у неё висит его фотография. Это было фото, из журнала которому он давал интервью о своих победах. Ему было уже примерно пару лет. Она засмеялась, когда заметила удивлённое лицо парня.
- Я всю жизнь знала, что ты существуешь. У меня целая коллекция, вырезанная из газет и журналов. Но эта мне нравится больше всех. А знаешь, оригинал намного лучше.
Её звонкий смех расслабил брата, и он стал осматриваться дальше. Как и во всём доме, потолки тут были низкими, прямо посреди комнаты по верху шла широкая деревянная балка. Девушка развесила на ней китайские колокольчики, которые нежно зазвенели, когда открылась дверь. Напротив, было чуть приоткрыто окно, и следующий дом стоял так близко, что с соседями напротив, можно было обмениваться не только улыбками, но и рукопожатием. И в том окне виднелся юноша. Люку показалось, что взгляд его недобрый.
«Может просто показалось?»
Берта, помахав ему рукой, захлопнула окно, и плотно задвинула шторы.
- Наш сосед. Больно любопытный.
Она села на кровать, и жестом пригласила Люка, сесть рядом. Он сел напротив девушки, и скрестил по-турецки ноги. Сестра взяла его за руки, и сказала:
- Братьям и сёстрам положено делиться секретами. Ведь так?
- Наверное, - ответил парень.
Точного ответа он не знал.
- Я могу спросить тебя? – неуверенно начала она.
- Конечно, - Люк ещё не знал, чем рискует, но был готов к сближению.
- Расскажи мне, как ты понял, что ты гей? Это не слишком бесцеремонный вопрос? Просто папа о тебе так много рассказывал, и мы будто уже знакомы, - она немного покраснела, - я спрашиваю не из простого любопытства, а хочу узнать тебя ближе.
- Тебе самой когда-нибудь нравился парень? – начал свой рассказ Ксавье
- Да, - уверенно ответила сестра.
- А что тебе в нём нравилось? – Люк говорил тихо и располагающе.
Это был самый подходящий тон для секретов.
- Ну, - задумалась она, - мне нравятся его глаза, когда он пристально на меня смотрит, я теряюсь. Нравится его смех, как он говорит, как убирает волосы со лба.
Берта показала этот жест, изображая парня, и они оба засмеялись.
- Как он ходит, и даже как икает от смеха, когда мы играем во что-нибудь.
Она вспоминала то о чём говорила, и её лицо стало очень радостным, и задорным.
- Не знаю. Это как-то всё вместе звучит, - закончила девушка.
- Вот и у меня так же. Я видел только глаза и улыбку, жесты и смех. Я восхищался тем, как он звучит, совершенно не обращая внимания на то, что он парень. Мне было пятнадцать, когда я стал восхищаться мужской красотой.