Поймай Джорджию

Гоша вышел из-за шторки и быстро натянул на себя футболку, схватил трусы с джинсами и снова спрятался в «домике». Он чувствовал себя глупо, но всё равно торопливо одевался, как примерный девственник, не познавший радости отношений. Когда он вернулся знакомым путём в гараж, то Васьки там не обнаружил.

— Стоп, — он бегом бросился обратно к кабинке. Грязных вещей на траве не валялось. Первая бредовая мысль заставила смеяться до слёз. Украли. Именно об этом Гоша подумал в тот момент, когда понял, что лишился шмоток. Гениальная картинка борьбы за вонючие джинсы между старушкой и соседом развеселила до колик в животе.

— Запчасти придут послезавтра, — отрезвила Васька, опять подкравшись незаметно, как самая настоящая змея. — Думаю, через три дня ты укатишь.

— Так быстро? — удивился Гоша, оборачиваясь. В девушке ничего не изменилось.

— Долго. Значит так, шмотки твои уже стираются, но готовить еду себе будешь сам. До магазина двадцать минут. На выбор мангал или микроволновка.

— Чего ты такая злая?

— Гоша, заткнись, а? Яблоню сухую видишь? Сейчас дам пилу и топор. Пилить умеешь?

— Наверно, — пожал он плечами. В городе ему не приходилось заниматься заготовкой дров. Нет, он, конечно, знал, как именно надо пользоваться пилой, просто не делал этого никогда.

— Бесполезное существо, — вздохнула Васька. — Ладно. Топай в магазин. У меня лишней еды нет.

Она не лукавила. После смерти отца ей не хотелось готовить для себя одной. Аппетит пропал. С утра она варила яйца или заваривала кипятком кашу, в обед ела бутерброды с чаем, об ужине не думала. Выпроводив гостя через калитку в заборе, Васька вытащила из мастерской бензопилу и топор. Заправила бачок смесью бензина и масла. После развода родителей её уже было не остановить: любая техника пела в её руках.

— Прощай, старушка, — вздохнула Васька и завела бензопилу.

Под услаждающий слух рёв она принялась обрезать ветки на дереве, быстро приближаясь к стволу. За долгие годы своей жизни яблоня разрослась вширь. Когда-то к ней даже привязывали верёвочные качели. Теперь Васька безжалостно лишала ствол размашистых рук. Тяжёлые ветки падали под ноги, били по голове и рукам, царапали лицо. Злости прибавлялось. Когда Гоша вернулся из магазина, то сильно удивился, услышав с улицы вой пилы. Смутная догадка залезла в подсознание, коварно унижая мужское достоинство. Он гнал её прочь, преодолевая расстояние от калитки до душа, но реальность убивала — существо в комбинезоне и бейсболке методично спиливало толстые обрубки, стоя на горе из веток. И всё-то у Васьки получалось легко и просто, хотя, как подозревал Гоша, бензопила весила немало, да к тому же ещё и вибрировала в руках. Зрелище завораживало, и вместо того, чтобы броситься на помощь, Аллигатор восторгался искусной работой, плавными движениями, сосредоточенным лицом, скрытым наполовину защитными очками и козырьком бейсболки. Восторгался ровно до тех пор, пока Васька не оступилась на своём кургане из погибших ветвей и не рухнула вместе с инструментом под громкий перелив из не самых культурных слов. Цепь на пиле задела штанину комбинезона, и резко всё стихло. Гоша, бросив сумки, за пару секунд оказался рядом и едва не попал под раздачу.

— Спокойно. Свои, — воскликнул он, заметив свирепый взгляд. Очки уже куда-то слетели, бейсболка держалась на хвосте. На щеках виднелись свежие царапины.

— Вали отсюда, — рыкнула Васька, аккуратно ставя бензопилу на плитку. Инструмент она берегла, не то что себя. Скинув бейсболку, девушка вытащила застрявшую в ветках ногу и сморщилась. Рваная штанина пропитывалась кровью. — Твою ж…

— Вот ты… — не договорил Гоша, наплевав на приказ проваливать. Он развернул Ваську так, чтобы свет максимально падал на место травмы, задрал штанину. Кровь, не стесняясь, сочилась из глубокого пореза, промывая его от любых загрязнений. — До больницы далеко?

— Чего? — в изумлении спросила девушка, перестав на время сопротивляться его любопытству.

— Надо в «112» звонить, — озадаченно нахмурился Гоша и уже достал телефон, но услышал звонкий заливистый смех со слезами пополам.

— Ты ещё рулеткой меня обмеряй, — икая, произнесла она, чувствуя дёргающую боль.

— Зачем? — не понял мужчина, пытаясь пресечь её попытки встать на ноги.

— Чтобы гроб заказать, зачем ещё? — грубо пошутила она, поднимаясь на одну ногу.

— Не смешно, — оскорбился Гоша, не зная, с какой стороны подступиться, чтобы помочь ей допрыгать до дома. В другое время, в другом месте, с другим человеком он просто использовал бы руки в качестве переноски, но к ехидне с ядовитыми колючками не знал с какого бока зайти. — Держись за меня.

— За тебя? — Васька балансировала на одной ноге и внимательно смотрела на испуганного гостя. — Ладно. Вставай с другой стороны, иначе испачкаю.

Гоша обошёл её и замер у здоровой ноги дровосека. Пару секунд он размышлял, а потом подхватил за талию и потащил к дому, оторвав от земли. Ему казалось, рука обхватывает кусок камня, обёрнутого тканью. Он ввалился в гараж и огляделся. Кроме складного табурета сидеть было не на чем, пришлось опустить Ваську на него.

— Где аптечка? — спросил Гоша, даже не пытаясь вспомнить, есть ли в его машине набор первой помощи.

— На стене, — ответила Васька и поморщилась. Ей дико хотелось задрать ногу. — Над токарным станком.

— Можно проще? Два шага влево, два шага вправо, — попросил он, не зная о станках ровным счётом ничего.

— Иди прямо. Упрёшься в верстак. Увидишь на стене ящик, — хмыкнула, а потом вздохнула девушка с каким-то неприятным сожалением.

Пока Гоша совершал паломничество до аптечки, Васька дотянулась до полки и уцепилась за нож со съёмным полотном. Ничуть не сожалея, она разрезала штанину от колена до низа и присвистнула. Любимая подружка бензопила от души прошлась по внутренней стороне икры. Кровь не думала останавливаться и спокойно лилась в кроссовку, пропитывая носок. В это время подбежал Гоша с полным арсеналом для оказания первой помощи и окаменел на пару секунд.

— «Пила-10», блокбастер. В главной роли механик-маньяк, — забормотал он. Бинты и пузырьки в его руках мелко задрожали. Он высыпал их на колени Ваське и закружился на месте. Взгляд упал на громоздкий ящик с инструментами. Гоша подтащил его и аккуратно уложил сверху раненую ногу. — Перекись, салфетки.

— Ключ на 19… — хрюкнула Васька и протянула пузырёк. — Лей, не жадничай, доктор.

— Прямо лить? — засомневался Аллигатор. В детстве ему обрабатывали содранную коленку перекисью водорода, он орал так, что на соседней улице слышали. — Говорят, края надо.

— Лей. Так быстрее. Давай, — девушка зажмурилась в предвкушении острой боли.

Гоша отвинтил крышку и осторожно поднёс горлышко к ране, а потом от вида крови рука дрогнула и прозрачная жидкость выплеснулась на рану, шипя и пузырясь.

— Ох, ё… — сквозь зубы прошипела Васька, удерживая ногу руками, чтобы она не дёргалась. — Чего там?

— Вскрытие покажет, — нервно ляпнул Гоша, дуя на рану и собирая стерильными салфетками стекающую смесь непонятного цвета. Длина пореза волновала не столь сильно, как глубина. — Там кровоостанавливающая салфетка есть. Правда, немного просроченная.

— На мне как на собаке заживает, — пообещала девушка, но всё же протянула пакетик.

Гоша быстро вскрыл его, достал аккуратно салфетку и приложил к ране, приготовившись ждать результата. Васька наблюдала за медбратом сквозь слёзы. Рану дёргало так, будто кто-то загонял в неё ржавые гвозди. Бестолковый мужчина не боялся крови. Для неё это было удивительно. Даже отец, который служил для неё примером во всём, терял сознание от малейшей ранки или от укола.

— Там ещё антибактериальные салфетки есть и бинт самофиксирующийся. У тебя отличный арсенал, только просроченный, — тихо сказал Гоша, поглядывая на застывшую от боли девушку. Искусанные губы полыхали огнём, глаза блестели от слёз, щёки пестрели грязными разводами. Пальцы вертели маленькие упаковки. Мужчина осторожно протянул руку и сам нашёл то, что нужно. — Почему Васька?