Капсулёр

\Повреждение корпуса.

\Внимание! Утечка биогеля.

\Внимание! Повреждение регенеративного патрона.

\Опасность! Плотность биогеля девяносто семь процентов от нормы. – это уже кроваво красным цветом.

«Твою мать!»

Клим заложил крутой вираж, начав двигаться по спирали. Пусть теперь попробуют попасть, тупые железки. До бескрайней «жёлтой стены» осталось совсем немного.

Сектор искажений.

Изрытое кривыми разломами поле, закрывшее почти весь обзор – громадное, в несколько Солнечных систем, пространство перекрученное флуктуациями, непонятными даже для большинства учёных.

– – Отклонения континуума, вызванные тепловым движением частиц иили квантомеханическими эффектами, – любезно подсказала нейросеть.

Клим отмахнулся от сообщения и лихорадочно начал искать подходящий безопасный проход. Разнообразных тоннелей и «ущелий» в искажённом космосе хватало, но почти все: или быстро заканчивались тупиком, или слишком узки для капсулы, или…

«Пожалуй этот!»

Собственно, особого выбора то и нет. У Клима всего несколько мгновений пока дроны приблизятся на расстояние выстрела. Были бы они сейчас в открытом космосе и чёрта с два, преследователи смогли бы долго тягаться с ускорителем капсулы. У дронов довольно короткая зона действия. Но в том то и дело, что у Клима свобода манёвра отсутствует напрочь. Ещё в самом начале бегства нужно было или выходить из боя в сторону основных сил противника, а там нагло расстреливали все капсулы подряд, или прятаться в стене искажённого поля, полусферой накрывающего место схватки.

Клим выбрал второе, тут была хоть какая-то надежда на спасение. Сквозь плотный строй чужих крейсеров, он бы точно не проскользнул незамеченным. А эти ублюдки свободно убивали капсулёров!

Тоннель плавно сузился, сократив и без того минимальную возможность уклонится от следующего залпа. Нужно торопиться, чтобы дроны не застали его в этом беспомощном стоянии. Гладкие жёлтые стенки, окружившие капсулу, на самом деле не видимы для человеческого глаза – это бортовой искин любезно подкрашивает их с помощью графики дополненной реальности. Чтобы пилот мог хоть как-то ориентироваться. Узкий проход начал плавно выгибаться, всё чаще попадались резкие повороты. Сигнатуры преследователей пропали с радарной сетки. Вроде оторвался.

По скоростному пилотированию в сложных условиях у Клима твёрдое «отлично». Однако, он не расслаблялся ни на секунду. Преследователи потерялись в переплетениях тоннеля, но вряд ли отказались от погони. На одном из сложных виражей Клим «выбросил» первую мину. Та подождала пока хозяин покинет зону срабатывания и встала на боевой взвод, запустив слабый генератор маскировочного поля.

Искин отметил точку сброса, чтобы разминировать опасную штуку, если пилот надумает выбраться обратно.

«Когда» – поправил себя Клим. – «Не если, а когда надумает выбраться»

Ему, как и любому молодому человеку, не хотелось даже думать о возможной гибели. Он всегда был уверен, что несчастные случаи бывают только с другими людьми.

Излом тоннеля постоянно усложнялся. Наконец капсулёру стало настолько сложно не вляпаться в стенку, что он и помыслить не мог выставить вторую мину. Всё внимание поглотил пилотаж. Однако, скорости Клим так и не сбросил.

Вереницы поворотов мелькали перед восприятием, словно картинки калейдоскопа. Будь он сейчас в обычном ложементе и лоб бы покрылся испариной, застилающей глаза, а руки начали подрагивать и скользить по рукояткам.

Но капсула выгодно отличается от пилотского кресла. Центральная нервная система организма напрямую связана с управлением корабля – кабелями нейрошин. Тело пилота во многих местах проткнуто шунтами, передающими импульсы на уровне рефлексов. Ни один искин не способен сравниться с человеческой реакцией в скорости выбора наилучшего решения.

Пока «умные» мозги, на электронных чипах, кипят, по очереди перебирая тысячи возможных вариантов, «глупый» человек уже всё решил подсознательно и действует. Конечно же, нужно обладать определёнными навыками и талантом, которые есть далеко не у каждого, а потому опытные капсулёры всегда в цене.

Иногда обмен информационными пакетами настолько интенсивен, что в местах крепления шунтов к телу появляются кровоподтёки, с которыми даже биогель не справляется. Медики попытались решить эту проблему, но так и не разобравшись в её природе – махнули рукой. Причин для переживаний нет – синие пятна проходят сами собой в течении нескольких дней после выхода из капсулы.

Это вызвало единственное неудобство – некоторые злопыхатели стали называть капсулёров – «синяками». Не в лицо, конечно, а за глаза. В лицо страшно – можно запросто по нему получить.

«Пофиг» – подумал Клим, представив во что сейчас превращается его спина в области позвоночника, где находятся главные шунты. – «Пройдёт»

«Кстати, не пора бы притормозить, выставить последнюю мину и затаиться неподалёку? Вряд ли дроны пройдут так глубоко в искажения. Может они даже забросили преследование и возвращаются к хозяину»

Клим плавно снизил скорость, подыскивая наилучшее место для установки мины, но тоннель вдруг выпрямился, и капсула вынырнула в свободный от искажений космос. Впереди открылось огромное поле, края которого терялись за границей видимости маломощного сканера, встроенного в утлую скорлупку.

Пришлось активировать мину чуть ниже выхода, но это стало почти идеальным местом, так как её нельзя заметить из-за узости тоннеля. Клим врубил ускоритель на полную и поспешил прочь от «жёлтой стены», желая оставить между собой и преследователями как можно большее расстояние.

Через пару минут, когда капсула отошла довольно далеко, оставленная мина вспыхнула взрывом. Очередной дрон попал в подготовленную ловушку.

«Настырные сволочи»

Это может означать только одно – корабль-хозяин подошёл вплотную к сектору искажений с той стороны, и дроны получили возможность двигаться дальше не теряя связи.

«Что же они так упёрлись, преследуя и убивая каждого пилота?» – ответить себе Клим не успел.

Жёлтая стена, вокруг эпицентра взрыва мины, пошла рябью, сдвинулась, и закупорила проход.

«Ёлки-палки!»

Это была одновременно и плохая и хорошая новость. Хорошая – потому, что теперь преследователям не добраться до Клима. Плохая – потому, что теперь и ему самому не выйти.

Впрочем, сканер ещё не полностью исследовал прилегающее пространство и оставалась надежда, что стена искажений не сплошная, что скоро она просто закончится или в ней есть просветы. По мере движения эта надежда таяла. Жёлтая преграда полого изгибалась, постепенно показывая, что Клим возможно находится в закрытом эллипсе. Эллипс был настолько огромен, что в центре даже горела звезда – жёлтый карлик. По спектру схожий с земным Солнцем.

\Опасность! Плотность биогеля девяносто шесть процентов от нормы.

Потеря всего одного процента за такое время означает, что утечки нет. Гель тратится на поддержание жизни пилота. Но поскольку регенеративный патрон разрушен, гель будет убывать и дальше.

«Чудно! Застрять посреди искажений и сдохнуть от недостатка геля. Просто идеально, сука»

\Внимание! Обнаружена сигнатура. Объект: корабль. Класс: предположительно КАР. Описание: отсутствует.

«Ваще зашибись» – окончательно расстроился парень.

Надо же, угодить из огня да в полымя. «КАР» – это класс кораблей способных таскать в себе суда поменьше. До десятка так называемых дрон-кораблей. Впрочем, количество зависит от пропускной способности информационного канала и прокачанности баз капсулёра КАРа. Каждый КАР – небольшая флотилия сам по себе. Неудивительно, что его поставили на охрану по эту сторону искажений. Каждый входящий в него дрон-корабль, конечно, не сравнится с настоящим пилотом, но капсуле Клима хватит и этих. Даже одного.

«А может не заметит? До сих пор же не заметил»

И это странно. Стоящий на вахте капсулёр должен был врубить сканеры на полную мощность, чтобы не упустить разбегающихся врагов, решивших рискнуть и просочится сквозь «жёлтую стену».