Страница 6 из 24
Летом 1857 г. в Неплюевский кадетский корпус был командирован из Петербурга чиновник штаба Е. И. В. главного начальника военно-учебных заведений статский советник В. Н. Семенов, в задачу которого входило изучение учебного процесса в корпусе и выработка необходимых рекомендаций по его совершенствованию. Необходимость улучшения учебной программы корпуса признавал и новый оренбургский и самарский губернатор генерал-адъютант А. А. Катенин, считавший необходимым приблизить ее к программам других военно-учебных заведений империи. При этом учитывалось и недовольство дворянства Оренбургской и особенно Самарской губерний действовавшей программой, тем, что обязательное изучение в 1-м эскадроне трех восточных языков – арабского, персидского и татарского, лишало их детей прав, которыми пользовались выпускники других подобных военно-учебных заведений, и они были вынуждены служить на пограничной линии и в башкирских кантонах, «где в удалении от общества, не находя для себя никакого умственного занятия, забывая все, чему учились, они поневоле коснеют в праздности»[41].
В. Н. Семенов по возвращении в Петербург представил проект (официально утвержден 30 января 1858 г.), согласно которому в Неплюевском кадетском корпусе сохранялась прежняя эскадронная организация, но было предложено, что в 1-й эскадрон будут приниматься только дети потомственных дворян, а во 2-й эскадрон – дети личных дворян, чиновников, духовенства, почетных граждан, купцов и «азиатцев». При этом детям потомственных дворян, желавшим изучать восточные языки, разрешалось поступать на учебу и во 2-й эскадрон. В виде поощрения для слушателей 2-го эскадрона было оставлено право для наиболее успешных в науках и поведении переводиться в 1-й эскадрон (с разрешения начальника края). Ввиду перегруженности предметами учебной программы 1-го эскадрона из нее были изъяты арабский и персидский языки и оставлены французский и татарский языки, один из которых являлся необязательным. Из учебной программы 2-го эскадрона изъят арабский язык, как «крайне трудный к изучению и малопригодный воспитанникам в будущем назначении их». Нетрудно заметить, что при такой организации корпуса и постановке учебной программы сословные ограничения выходили на первый план и ставили кадет, изучающих восточные языки, в положение изгоев. Это, безусловно, негативно отразилось на качестве подготовки военно-востоковедных кадров.
В связи с изменением учебной программы и упразднением преподавания арабского и персидского языков в 1-м эскадроне преподаватели этих языков С.-Д. Кукляшев и М. Бекчурин остались за штатом. С целью дать им возможность дослужить определенный для пенсии срок, по распоряжению А. А. Катенина, их оставили в корпусе еще на два с половиной года «для практических занятий с кадетами восточными языками».
Оренбургская военная прогимназия
В 1860 г. главным начальником военно-учебных заведений стал Великий князь Михаил Николаевич, под руководством которого началась подготовительная работа к реформе кадетских корпусов. В декабре 1862 г. проект реформы был Высочайше одобрен, и в следующем году началось преобразование в системе военно-учебных заведений. Кадетские корпуса были упразднены и взамен их созданы военные гимназии. В 1866 г. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус был преобразован в Неплюевскую военную гимназию. Произошло изменение и учебной программы гимназии, в которой более не предусматривалось изучения восточных языков.
В докладной записке сотрудника Главного управления военно-учебных заведений подполковника И. С. Симонова «О преподавании восточных языков в Оренбургском Неплюевском и Сибирском кадетском корпусах» (1908 г.) указывалось, что в обоих корпусах «восточные языки преподавались со времени основания этих заведений до 1874 года»[42]. Здесь имеет место очевидная неточность, связанная с тем, что Симонов по какой-то причине не разделил деятельность военных гимназий и военных прогимназий, действовавших в Оренбурге и Омске в одно и то же время. Именно прекращение преподавания восточных языков с целью подготовки переводчиков в новых военных гимназиях и вызвало к жизни проект учреждения отделений восточных языков при Оренбургской и Омской военных прогимназиях, о чем речь пойдет ниже.
В докладе начальника Главного управления военно-учебных заведений генерал-адъютанта Н. В. Исакова в Военный Совет от 12 июля 1868 г. о проекте учреждения особых отделений восточных языков при Оренбургской и Омской военных прогимназиях содержится указание на то, что к тому времени в Оренбургской Неплюевской военной гимназии восточные языки не изучались. «В настоящее время, – отмечалось в докладе, – преобразованная из кадетского корпуса, Оренбургская военная гимназия не имеет уже назначения приготовлять переводчиков восточных языков, а потому оказывается настоятельно необходимым неотлагательно открыть для этой цели особое заведение»[43].
Прекращение подготовки военно-востоковедных кадров в Оренбурге не замедлило негативно сказаться на деятельности управлений вновь образованных Оренбургского и Туркестанского военных округов, а также в работе территориальных органов системы военно-народного управления. В конце 1867 г., в связи с преобразованием в России военно-начальных школ в военные прогимназии, Главное управление военно-учебных заведений направило командующим Оренбургского и Западно-Сибирского военных округов запрос о том, насколько соответствуют преобразуемые военно-начальные школы местным потребностям. В связи с этим командующий войсками Оренбургского военного округа генерал-адъютант Н. А. Крыжановский[44] распорядился создать особую комиссию для изучения вопроса о подготовке переводчиков восточных языков для нужд войск округа и администрации края. В феврале следующего года Крыжановский на основе заключения комиссии вышел с представлением на имя военного министра Д. А. Милютина о необходимости создать при вновь образуемой в Оренбурге военной прогимназии специального отделения для подготовки переводчиков восточных языков. Аналогичное предложение поступило и от командующего войсками Западно-Сибирского военного округа генерал-лейтенанта А. П. Хрущева.
Для рассмотрения предложений Крыжановского и Хрущева в Главном управлении военно-учебных заведений была создана комиссия под руководством действительного статского советника В. Авилова. В состав комиссии на правах эксперта вошел видный русский востоковед профессор факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета В. В. Григорьев. Комиссия в целом согласилась с необходимостью учредить особое учебное отделение для подготовки переводчиков восточных языков. Было признано, что будущие переводчики должны пройти за время учебы полный курс программы военно-начальной школы, но «для большего сбережения времени на специальные занятия» из курса общеобразовательных предметов предлагалось исключить геометрию, рисование и чистописание[45]. Комиссия признала невозможным ввод в программу подготовки переводчиков особого курса географии Оренбургского и Туркестанского края, на чем настаивал генерал-адъютант Крыжановский. Для привлечения на учебу в отделение восточных языков как можно большего числа способных учеников комиссия признала необходимым сократить для выпускников срок производства в первый офицерский чин. Комиссия согласилась с мнением профессора В. В. Григорьева о том, что для поощрения будущих военных востоковедов следует принять особое постановление, по которому «занимать места по администрации в покоренных азиатских землях и по дипломатическим сношениям с прочими могут только лица, обладающие знанием нужных для того языков»[46].
Комиссия Авилова также рекомендовала в новом Положении об отделении переводчиков восточных языков указать, что в него «предполагается принимать также детей казачьего сословия как офицерского, так и нижнего звания, равно как и детей мусульман из пределов по сию сторону Урала, из пределов же по ту сторону его – детей только тех, которые известны правительству своею преданностью и заслугами»[47].
41
Цит. по: Матвиевская Г. П. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус. Очерк истории. М.: Изд. дом Академии Естествознания, 2016. С. 93.
42
Матвиевская Г. П. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус. Очерк истории. М.: Изд. дом Академии Естествознания, 2016. С. 93.
43
РГВИА. Ф. 725. Оп. 6. Д. 3. Л. 359 об. Об учреждении особых отделений при Оренбургской и Омской военных прогимназиях для приготовления переводчиков восточных языков. Доклад в Военный Совет № 134 от 12 июля 1868 г.
44
Крыжановский Николай Андреевич (1818–1888) – генерал-адъютант, генерал от артиллерии. Оренбургский генерал-губернатор и командующий войсками Оренбургского военного округа (1866–1881). Видный администратор Оренбургского края, особое внимание обращал на распространение общего и военного образования. При нем были основаны Оренбургское юнкерское военное училище и Оренбургская военная прогимназия.
45
Записка Авилова. Л. 342 об. – 343.
46
Там же. Л. 343 об. К записке Авилова приложено мнение профессора В. В. Григорьева (Л. 358–358 об.). Примечательно, что Григорьев предлагал отказаться от подготовки военных переводчиков восточных языков и заменить их чиновниками, владеющими восточными языками. «На что дипломатическому агенту или административному чиновнику переводчик, – задавался он вопросом, – когда агент и чиновник эти сами умеют говорить и писать на тех языках, знание которых нужно им по службе». Здесь в Григорьеве, как в специалисте вопроса, больше сказывается академический, нежели практический опыт языковой деятельности. В знании и использовании иностранного языка Григорьев не делал разницы между профессиональной и вспомогательной функциями, между профессией и навыком. Сами переводчики для него – «это паразиты, зло, не масло, а песок в машине администрации». Григорьев также исключал возможность какого-либо участия правительства в поднятии престижа профессии переводчика: «Устранить невыгодность службы в должности переводчика восточных языков – не в силах правительства: это потребовало бы денежных расходов несообразных ни с какими существующими тратами, даже с тратами акцизного управления». Эта мысль весьма понравилась чиновнику военного ведомства, выделившему ее в тексте записки отдельной пометкой.
47
Записка Авилова. Л. 346.