Страница 12 из 24
Курсы турецкого языка при Императорской военной академии были полностью прочитаны профессором Казем-Беком в декабре 1853 – июле 1854 гг. и больше не возобновлялись. Отчасти этому помешали обстоятельства военного времени. Несмотря на свою краткую историю, курсы сыграли весьма важную роль в развитии в России системы военного востоковедения. Они были первой попыткой соединить высшее военное образование в России с классической востоковедной наукой. Кроме того, курсы положили собой начало подготовке военно-востоковедных кадров в Петербурге – военной столице империи. До их открытия языковые специалисты готовились на азиатских окраинах России – в Сибири, Оренбургском крае и на Кавказе. Большой успех курсов в среде офицеров Генерального штаба свидетельствовал об имевшейся уже в то время потребности у наиболее передовой части русского офицерского корпуса в изучении стран Востока и восточных языков, что было вполне естественно, принимая во внимание, что многие офицеры Генерального штаба проходили службу в Азиатской России и делали там успешную карьеру, а также тот факт, что первая половина XIX в. явилась для русской армии полосой непрерывных войн на Востоке – Кавказская война, вооруженные конфликты с Персией и Турцией, начало военных кампаний в Средней Азии. Курсы также явились примером удачного соединения академической востоковедной науки с практическими задачами военного ведомства на Востоке.
Санкт-Петербургский университет и военное ведомство
В 1860 г. при факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета кяхтинским купечеством были учреждены первые «частные» стипендии им. Н. Н. Муравьева-Амурского (Высочайше утверждена 3 октября 1860 г.) и Николая Игнатьева (Высочайше утверждена 4 апреля 1861 г.)[98]. Стипендии учреждались для поощрения молодых людей к изучению китайского, маньчжурского и монгольского языков. Согласно положению о стипендиях, стипендиат по окончании курса на факультете восточных языков и получении ученой степени обязан был прослужить по указанию правительства в пограничных пунктах, установленных для ведения сношений с Монголией и Китаем. Стипендии по своим размерам (525 руб. в год) значительно превосходили правительственные (300 руб.). Именные стипендии не только признавали заслуги государственных деятелей, но и стимулировали процесс целевой подготовки востоковедных кадров для решения колонизационных и оборонных задач на русском Дальнем Востоке. Между тем выпускники факультета восточных языков с неохотой покидали столицу и отправлялись на восточные окраины империи. Еще осенью 1859 г. генерал-губернатор Западной Сибири генерал от инфантерии Г. Х. Гасфорт отправил в адрес руководства факультета запрос, «не желает ли кто из окончивших курс факультета занять вакантную должность старшего переводчика татарского языка при генерал-губернаторе». Желающих ехать в Сибирь не оказалось. Летом 1863 г. на факультет поступила аналогичная просьба найти кандидата на вакантную должность переводчика маньчжурского языка при военном губернаторе Амурской области, но и она осталась безответной.
В разные годы отдельным офицерам по личной инициативе в качестве вольнослушателей удалось получить востоковедное образование в ведущих учебных заведениях России: генералы Д. Н. Богуславский, П. Ф. Унтербергер и Генерального штаба полковник Н. А. Караулов закончили факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета, генерал М. А. Терентьев – Лазаревский институт восточных языков. Все они получили известность на ниве военного востоковедения и внесли в его развитие весомый вклад. Вместе с тем подготовка офицеров-востоковедов в этих учебных заведениях носила случайный характер, без какого-либо участия со стороны военного ведомства.
Главный штаб для подготовки офицеров-востоковедов со знанием китайского и японского языков для войск Приамурского военного округа рассматривал возможность обучения офицеров на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета. С этой целью предполагалось ежегодно направлять на факультет восточных языков двух офицеров для изучения китайского и японского языков. Каждому офицеру предполагалось выдавать по 600 руб. в год на оплату лекций и учебные пособия. В 1895 г. Главный штаб испрашивал Высочайшее разрешение на выделение средств на университетскую подготовку военных специалистов: на 1896 г. – 1200 руб., 1897 г. – 2400 руб., 1898 г. и последующие – 3600 руб.[99] Такое разрешение последовало, и Главный штаб получил испрашиваемые средства.
Между тем проект так и остался нереализованным в связи с обращением временно командующего войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенанта Н. И. Гродекова в Главный штаб с просьбой разрешить использовать средства, выделенные для подготовки офицеров на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета для устройства во Владивостоке офицерского курса китайского, японского и корейского языков. Генерал-адъютант Н. Н. Обручев счел возможным согласиться с предложением Гродекова в связи с тем, что «преподавание языков в университете более теоретическое, а на Дальней окраине нужны по преимуществу практические знания»[100].
В более поздний период в военном ведомстве также изучалась возможность подготовки кадров на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета, к примеру, известен проект генерала В. П. Целебровского (1901 г.), о котором будет сказано ниже. Однако дальше изучения возможностей военное ведомство не продвинулось, причиной тому, возможно, были опасения поместить офицеров в студенческую среду. В послемилютинский период в военном ведомстве на университеты смотрели как рассадники антиправительственной пропаганды. В известной мере такие опасения имели свои основания, об этом будет сказано в разделе, относящемся к истории офицерского отделения Восточного института во Владивостоке.
Лингвистические работы: словари, учебные пособия, разговорники
Важное значение для развития в русской армии традиций изучения восточных языков имела деятельность выдающегося русского лингвиста и кавказоведа Петра Карловича Услара (1816–1875). Получив образование в Инженерном училище и Императорской военной академии, П. К. Услар непродолжительное время служил в Отдельном Сибирском корпусе (1844–1846), дивизионным квартирмейстером 1-й Гренадерской дивизии, принимал участие в Венгерском походе 1849 г. В мае 1850 г. Услар был назначен на службу в Отдельный Кавказский корпус (с 6 декабря 1857 г. – Кавказская армия) и провел на Кавказе без малого четверть века[101]. В штабе Кавказской армии на Услара были возложены работы по военно-статистическому описанию Эриванской губернии и составлению истории Кавказа. С конца 1850-х гг. П. К. Услар принимается за изучение языков народов Кавказа и посвящает этому грандиозному делу всю свою последующую жизнь[102]. Изучение языков горских народов Кавказа Услар начал с западно-кавказской группы – черкесского, абхазского и убыхского. Результаты работ по изучению черкесского и убыхского языков (вместе с очерком сванской грамматики) были опубликованы уже после смерти Услара. В 1861–1862 гг. Услар работал над составлением грамматики и азбуки абхазского языка, изучение которого положило начало серии лингвистических работ по кавказским языкам. В 1861 г. Услар разрабатывает «Кавказскую азбуку» в качестве универсальной основы для записи бесписьменных кавказских языков. За основу он взял принцип грузинской азбуки с использование русских букв и букв осетинского словаря, созданного русским лингвистом А. М. Шёгреном. К разработке грамматик, букварей и словарей горских языков Кавказа Услар привлекал наиболее образованных горцев – носителей языка. В относительно короткий период времени ему удалось разработать кабардинскую азбуку и чеченскую грамматику. Отлитографированные монографии «Абхазский язык» и «Чеченский язык» Услар представил на конкурс Императорской академии наук и был удостоен за эти сочинения Демидовской премии.
98
С 1882 г. – стипендии графа Муравьева-Амурского и графа Игнатьева.
99
РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 7. Докладная записка начальника Главного штаба на имя военного министра, 4 апреля 1896 г.
100
РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 10 об. Доклад по Главному штабу на Высочайшее имя, 8 апреля 1896 г.
101
См.: РГВИА. Ф. 400. Оп. 12. Д. 12730. Послужной список генерал-майора Услара, сост. 1 января 1875 г.
102
Деятельность П. К. Услара в области изучения кавказских языков достаточно подробно рассмотрена в работе: Магометов А. А. П. К. Услар – исследователь дагестанских языков. Махачкала: Дагучпедгиз, 1979. 100 с.