Страница 2 из 13
– Коль, я же не мусор – сюсюкаться с тобой не буду.
Удивительно, но Николай не чувствовал себя виноватым: назвал Гаспара каталой, подумаешь, что здесь такого. Однако сам цеховик считал иначе: обвинять его в надувательстве и плевать в лицо такому человеку, как Гаспар, никто не имел права. Даже если игра и вправду была нечестной. В мире богатых людей не всегда поступают по совести.
Мальчишка вышел из прокуренной комнаты и вернулся в нее уже в сопровождении троих крупных мужчин.
Плохо быть трусливым – кто боится, тот выглядит жалко. Николай таким не был.
– Пришли твои подневольные, ну и что?
– Ты знаешь, что случается с теми, кто не уважает Гаспара? – цеховик обратился к Николаю, который ерзал на стуле, и, не оставив тому ни секунды на размышление и ответ, добавил: – Их наказывают.
Коренастый мужчина лет тридцати подошел к Николаю и со всего маху ударил его головой об стол так, что карты и деньги, лежащие на нем, подскочили.
– Голова дана человеку, чтобы думать, – безжалостно произнес Гаспар.
– Я не думаю – я говорю сразу, – огрызнулся Николай.
– Слушай, ну ты вообще дятел или как? – протянул ударивший по прозвищу Гампр. – Не дошло до тебя, что нужно следить за языком?
Николая вытащили из-за стола за воротник рубашки и вытолкали из комнаты – он и трое громил оказались в слабо освещенном коридоре. Несколько раз они ударили Николая об стену так, что его позвоночник сотрясся и прохрустел; кулак одного из быков оказался в области живота игрока; третий же бил по почкам.
Тем временем Гаспар протянул руку к бумажнику Николая: кошелек лежал на игровом столе. Порыскав в нем, цеховик ничего не обнаружил, кроме черно-белой фотографии с красивой девушкой.
Какое-то время Николай пролежал без сознания на сером холодном бетонном полу, поджав под себя ноги. Разбитая губа болела, слегка кружилась голова и подташнивало.
– Живой? – вопрос разбудил Николая.
Он открыл глаза и увидел перед собой лицо одного из тех, кто избивал его.
Вместо мыслей и слов в голове был гул, как после пьянки, но, найдя силы, Николай встал на ноги и оперся одной рукой о стену.
– Что вам от меня надо? – процедил он.
– Сейчас молча идешь к Гаспару, слушаешь его и делаешь так, как он скажет. Станешь брыкаться – сам знаешь, что с тобой будет. Иди умойся.
Николай отыскал в конце коридора туалет. Жутко воняло хлоркой. Он подошел к умывальнику, открыл скрипящий кран – из него тонкой струей полилась ледяная вода. Набрав в ладони, умылся, сплюнул немного крови и попил. Глянул на себя в зеркало: лицо было разукрашено красным и розовым.
«Все-таки погубит тебя когда-то азарт», – подумал про себя.
Вернулся в комнату, где был Гаспар, и сел перед ним за столом, засунув руки в карманы.
– Ты смотри, как новая копейка! – подколол его Гаспар. – Профилактика пошла тебе на пользу?
Николай зло посмотрел на начальника цеха.
– Итого на сегодня ты должен мне двадцать тысяч рублей.
В голове Николая пронеслось: «Каких двадцать? Я брал десять! Да каких там десять, даже пять!»
Гаспар, словно читая мысли ошарашенного картежника, добавил:
– Десять сверху за то, что обозвал меня.
– У меня нет таких денег… – раздосадованно ответил Николай.
– Я знаю, Коля. Знаю и иду тебе навстречу. Долг ты отработаешь. Не всегда судьба сладкая, временами она и горькая.
– Пфф, – фыркнул Николай.
Он никогда и ни на кого не работал: сам решал свои проблемы и добывал себе кусок хлеба. Не любил подчиняться, не хотел «ходить под кем-то». Жил, как умел, за счет воровства или карточной игры. Любил шальные и легкие деньги. Внутри него всё пищало и бунтовало. В отдаленных уголках разума всплывали сцены, как он достает пистолет и одним выстрелом в лоб убивает Гаспара и всех его олигофренов-помощников. Да вот пистолета не было. Не слушал болтовню местного начальника цеха, раздумывал о своем. Сидел себе, посматривал на клубы сигаретного дыма, разглядывал стены, сверху до середины побеленные, а ниже – покрытые серой краской. Было желание заснуть под монотонный бубнеж Гаспара. Играть с ним в карты на деньги – интересно, а вот разговаривать – вовсе нет.
– Что я должен сделать?
– Я человек честный, Коля, и свое слово держу: выполнишь одну работу, и мы с тобой в расчете.
– Почему именно я?
– Потому что ты умен, хитер и азартен.
– А если не выйдет?
– Выйдет. Ты оступился и попал. Сделаешь всё как надо и иди на все четыре стороны. Возьмешь из магазина магнитофоны – и конец.
– А если участковый?
– Магнитофоны «левые» – заявлять в милицию никто не будет. Сделают вид, что ничего подозрительного не слышали, тебя не видели. Не бери ничего, кроме японских магнитофонов фирмы SHARP.
Нервы Николая сдавали.
– Не против, если я закурю? – поинтересовался у Гаспара.
– Кури на здоровье.
Взял одну сигарету из пачки Marlboro, закурил и задумался. Смотрел пару секунд на тлеющий кончик и пепел, который вот-вот упадет. Это напоминало о времени.
– Добро. Согласен.
– Еще бы ты не был согласен.
– Гаспар, знаешь что?
– Что?
– Это будет моя первая и последняя работа.
Гаспар засмеялся.
– Когда-нибудь я выберусь из своей съемной комнатушки и перестану думать о деньгах до самой старости! Клянусь тебе!
– Хочешь сорвать большой куш? – поинтересовался Гаспар.
– И хочу, и сорву… – ухмыльнулся Николай.
На фоне бандитских дымных декораций Гаспар казался каким-то призраком, злым духом, побуждающим легкомысленного Николая к преступлению. Цеховик теребил четки, подбрасывал их и одновременно шарил взглядом по всем присутствующим в комнате.
– Значит так, дружок. Держи это, – Гаспар достал из кармана плотно прилегающих брюк ключи от фургона, – и вот тебе адресок работы.
Один из тупоголовых амбалов по прозвищу Мульт протянул Николаю клочок бумаги, на котором было написано: «Ленинакан. Улица Менделеева, 18. “Универмаг”» – и чуть ниже другой адрес: «Ленинакан. Улица Герцена, 35. Разгрузка. Склад, зеленая железная дверь».
– Э! Але! Я что, должен аж в Ленинакан тащиться? Мы так не договаривались! – вспылил Николай.
– Рот закрой. Бери ключи и дуй. Сначала поедешь по первому адресу, не паркуй машину у всех на виду – встань где-то подальше. В «Универмаге» подойдешь к продавщице – только выбери какую-нить помоложе и поглупее – и будешь расспрашивать о магнитофоне, мол, какой лучше купить, вынюхаешь, где склад, а там уж как-то сам…
– Так она может просечь, что я пасу… – с подозрением произнес Николай.
– А ты сделай так, чтобы не просекла. Не мне тебя учить. Все магнитофоны не отгружай, оставь один в фургоне, привезешь мне.
– Фургон краденый?
– Краденый, не краденый, перебиты номера, не перебиты… Тебе какая разница?
Гаспар ткнул пальцем в одного из своих оболтусов – толстяка по кличке Понч.
– Ты, дай ему пятьсот.
Николай нехотя взял деньги из рук Понча.
– На ментов?
– Ну да, дашь им денежку, если попросят. Так сказать, на шоколадку. Если менты по трассе не будут тормозить – деньги вернешь.
– Ясно, – отрезал Николай.
– Кстати, откуда бабки раздобыл на игру со мной?
– Серьезное дельце провернул, – нехотя ответил Николай.
– Ну, раз так, тогда и магнитофоны возьмешь с легкостью! Плевое дело для тебя!
– Наверное…
– Ну все, с Богом.
Николай покинул карточно-бандитскую шайку и вышел на задний двор. Пустой, серый цельнометаллический грузовой фургон «Ераз», припаркованный возле цеха, стоял в ожидании своего водителя.
***
3. Любитель музыки. Универмаг, г. Ленинакан, 12 мая
На трассе Николая никто не пытался остановить. Ехал он поздней ночью, дорога была пуста. Гнал машину, выжимал газ по максимуму, но старенький, возможно, угнанный «Ераз» не мог при всем своем желании выдать больше 60 км/ч. Николай закурил. Пришлось держать руль одной рукой. В уме он прикидывал, сколько примерно времени понадобится для того, чтобы «обработать» молоденькую продавщицу, вынюхать, где склад; просчитывал каждый свой шаг и оценивал возможные риски – «бомбануть» «Универмаг» – это не детское дело.