Страница 12 из 13
На следующий день перед поездкой в ресторан «Прага», который нравился Николаю своим вкуснейшим «Столичным» салатом, свежими помидорами и огурцами в любое время года, курочкой с хрустящей корочкой и, конечно же, алкоголем, – машина остановилась у Государственного универсального магазина.
Люба сначала ринулась к платьям.
– Это, – продавщица поднесла длинное приталенное платье с анималистическим узором, – очень интересная модель. Напоминает Африку, сафари, пески… Ваш размер.
– Бал в Африке! – вскрикнула девушка. – Оно великолепно! Хочу!
Феликс же остановился на костюме-тройке, состоящем из идеально черных брюк и пиджака с контрастной белой шелковой рубашкой.
Николай охотно потратил деньги на одежду, обувь и аксессуары для брата и своей женщины. «Чего мелочиться, скупиться, жалеть? Жизнь – одна!»
Продавцы смотрели на трио с изумлением.
Люба вышла из магазина, прижимаясь к Николаю. Феликс светился от счастья: он уже забыл, как несколько дней назад работал обычным дворником в Ленинакане. Они вернулись домой и быстро переоделись в новую красивую одежду. Очередное такси помчало их на этот раз в ресторан.
Тот поразил Феликса своей роскошью. Ранее поход в такое место казался ему чем-то невозможным, нереальным. Огромный красивый зал, в котором смешались запахи топленого молока, мороженого, мяса и горячих супов, восхищал парня. На столах посетителей виднелись белоснежные тарелки, наполненные дорогими блюдами, украшенными розочками, вырезанными из моркови, огурцов, свеклы… В хрустальных бокалах пузырилось шампанское.
– Я хочу паштет! – закапризничала Люба. – Феликс, ты просто обязан попробовать их мясо на кости и торт-мороженое!
Феликс оглянулся по сторонам. Вокруг было много людей – дорого и красиво одетых. Дамы в длинных платьях и блестящих украшениях, стоимостью с три его зарплаты, сидели за столиками и теребили свои локоны, накручивали их на палец, смеялись, флиртовали со своими (кто знает, может, и чужими женатыми) кавалерами; интеллигенция обсуждала последние события, рынки ценных бумаг, валюту…
– Просто ужасная духота! Вот мы с Володей отдыхали в Болгарии… – послышалось за соседним столиком.
– И часто ты здесь бываешь? – Феликс задал вопрос Николаю, на что тот ответил:
– Иногда заглядываем сюда с Любочкой, братик. Ей здесь паштет нравится, а мне…
– А тебе тут нравится всё! – вклинилась в разговор Люба, громко засмеявшись. – А давайте выпьем за то, чтобы нам в этой жизни всё и всегда нравилось! – в руках девушки оказался бокал с игристым.
– И чтобы у нас было больше поводов и возможностей ужинать в этом ресторане! – подхватил Феликс.
Застолье набирало обороты.
***
22. Разлука дело временное. Дом Феликса, г. Ленинакан, 17 мая
– Мама! – услышала Маша сквозь сон. – Мамочка, проснись! Мы хотим кушать!
На часах было 20:30.
Эти два дня оказались сумасшедшими для Маши: быт затянул ее, вымотал. Без Феликса ей было тяжело. На минуту она присела на кровать и не заметила, как уснула. Благо разбудили девочки.
– Мамочка, а когда папа приедет?
– Скоро, Тамарочка, скоро… Папа наш трудится, денежку зарабатывает.
В глубине души Маша люто тосковала по мужу: еще ни разу в жизни он не уезжал от нее так далеко. Нервничала, но дочерям этого не показывала. Боялась, что муж встретит в Москве другую женщину, изменит, забудет о ней, о девочках. Больше всего тревожилась о том, что Феликс вернется в Ленинакан чужим человеком.
«Нет, он другой. Мой Феликс не такой…»
Один день для Маши стал как три осени. Длинный. Грустный. Странный. Провела его то на кухне, то за уборкой, то около дома на огороде, то обнимая девочек. Прижимала их к своей груди как самое дорогое – смысл ее жизни, продолжение их любви с Феликсом.
– Ты грустишь, мамочка? – маленькая Тамара присела на табуретку с ложкой в руке. В классе ее успели прозвать «почемучкой» за любознательность и расспросы. На этот раз она «пытала» маму.
– Нет, доченька, с чего ты взяла?
– Ну как же, мамочка? Смотри, папа уехал?
– Да.
– Ты скучаешь по нему?
– Очень.
– Нельзя скучать за папой и при этом быть веселой! – Тамара ударила ложкой по столу. – Значит, мамочка, ты грустишь.
– Тебе в милиции нужно работать, чудик ты мой… – Маша улыбнулась и поцеловала Тамару. – Дай мне тарелочку, доченька.
Маша держалась. Пережила тяжелые роды – перенесет и временную разлуку с мужем. «Это же не навсегда! Нужно просто потерпеть! Выкарабкаемся! Разлука – дело временное!» – успокаивала себя женщина.
– Мама! Поможешь нам с домашней работой? – спросила Зара.
– Конечно, моя девочка.
И как ей это удавалось? Забываться в детях. Какими бы ни были дни: веселыми или грустными, ясными или хмурыми, сытыми или голодными – всегда она находила счастье в семье, в дочерях, но боялась, что отвергнутый жених не даст ей теперь покоя.
Когда-то она отказала Гагику – сыну очень богатых и влиятельных родителей. Он несколько лет добивался простого свидания с Машей. Не вышла за него замуж – стала женой Феликса, выбрав не богатство, а любовь. Гагик не давал прохода Маше и после рождения дочерей. Всё искал повод пройти мимо дома, заговорить с ней, проводить. Однажды, встретив ее около рынка, предложил подвезти.
– Маш, привет! Садись, красавица, подвезу!
– Гагик, не нужно… Езжай…
***
23. Одноклассница. Ресторан «Прага», г. Москва, 17 мая
– Любка? Акимова? – кто-то коснулся плеча пассии Николая. – Глазам своим не верю!
Любовь подняла глаза, чуть захмелевшие от шампанского, и увидела перед собой бывшую одноклассницу – Дарью Волкову. Та была замужем за выпускником Высшей школы милиции.
– Дашка! Я сто лет тебя не видела! – Люба встала из-за стола и обняла ее. – Ой, а это мой Коля, познакомься, – смущенно представила жениха своей школьной подруге, добавив: – И его брат Феликс.
– Дмитрий, – молодой человек подал руку сначала Феликсу, а потом и Николаю. – Приятно познакомиться, товарищи.
– Может, составите нам компанию сегодня? – предложила Люба. – Присаживайтесь! Коленька, ты не против? – шепнула жениху на ухо.
– Димочка у меня в милиции работает! – начала хвастаться Дарья. – А вы, Николай?
– Дмитрий, а вы курите? – поинтересовался Николай, на что получил отрицательный ответ. – Тогда прошу нас простить, мы с братом отлучимся ненадолго!
Феликс и Николай, извинившись еще раз, вышли на улицу.
– Черт побери, мента еще не хватало… – озлобленно бросил Николай.
– Брось ты, он же не на службе и не вооруженный до зубов. Отдыхать пришел.
– Нет, Фель, ты не понимаешь. Я не сижу с ментами за одним столом.
– Знаешь, мне самому как-то неловко… Второй день в Москве…
– Ладно, надо расслабиться и не выдавать о себе лишней информации. Короче, – Николай вплотную подошел к Феликсу и шепотом сказал ему: – ты в Ленинакане на заводе работаешь токарем. А я в Ереване в цехе работаю.
– В каком?
– Машины ремонтирую.
– Люба не знает?
– Люба получает свои цветы и подарки, больше ей ничего знать не нужно.
– То есть ты не говорил ей, чем занимаешься? Как зарабатываешь на хлеб?
– Нет. Докурил?
– Да.
Братья вернулись в ресторан как ни в чем не бывало.
Дарья Волкова уже и забыла о вопросе, который ранее задавала Николаю: она оживленно и в красках рассказывала о школьных годах, об институте, первой и последней любви в лице мужа-милиционера. Хвасталась, что скоро ему грозит повышение и тогда они обновят автомобиль. Люба лишь улыбалась и вздыхала, подпирая руками голову. Вечер был спокойным.
Задушевные разговоры становились всё теплее: это очень злило Николая, не привыкшего есть и пить за одним столом с милиционером. Назойливая Дарья пыталась разговорить братьев, но они лишь отделывались нейтральными репликами, отшучивались.
Тоненькие ноги Любови сводили Николая с ума, и он как самый законченный собственник иногда гладил их под столом, шептал своей женщине какие-то очень непристойные слова, которые вгоняли ее в краску. Братья подсознательно ждали того момента, когда эта встреча со случайными знакомыми закончится. Николаю хотелось сбежать со своей красивой женщиной подальше, укрыться с ней от посторонних глаз и ушей. Ему становилось скучно.