Реликтовый мир

Ева улучила момент и выпустила разряд, но здоровенный адский куст на это никак не отреагировал. Линд достал из сумки такой же камень, каким до этого Тиль взорвал предыдущего врага. Камень разгорелся в ладонях воина, но один из языков оказался быстрее. Линда резко затянуло в бутон, и прогремел приглушенный взрыв. Часть бутона разорвало, и из него полилась густая жидкость. Однако, куст продолжил атаковать, несмотря на повреждения. Я едва успел пригнуться от просвистевшего надо мной языка.

Ева без проблем уклонялась от атак кровожадной флоры, но ее ответные молнии не оказывали особого эффекта и лишь слегка коптили мясистые листья.

— Ева, стреляй в меня, — крикнул я, вытягивая правую руку. — Как тогда под землей, помнишь?

Не мешкая, рогатая элиска запустила в меня электрической дугой. Мне показалось, что разряд двигается медленнее, чем обычно. Пока ослепительная нить тянулась ко мне, я представлял, как она входит в меня, ускоряется, становится плотнее и поражает чудовищный куст передо мной. Нужно достаточно мощи, чтобы пробить эту мясистую растительную массу, не позволив заряду рассеяться по ней и уйти в землю.

Молния вошла в мою правую ладонь. То, что вышло из моей левой ладони уже не было похоже на электрическую дугу. Прямой луч света с легкостью прошел сквозь куст и устремился дальше. Пострадавшее чудовище резко опорожнило все бутоны и распалось на части, бросившиеся наутек.

В глазах на мгновение потемнело, я почувствовал слабость и тянущую боль в теле. Кости и зубы заныли, вдобавок внутри появилось ощущение жжения. Наверное, я что-то делаю не так, неправильно использую силы элисов, но разбираться некогда. Захотелось лечь на землю и свернуться калачиком, но я с усилием тряхнул головой и оглянулся по сторонам в ожидании нового нападения.

Все было тихо. Айтран начал приходить в себя и схватился за голову. Из одного из сброшенных бутонов с проклятьями вырвался Линд, отплевываясь от вонючей жижи. Я подошел к другой куче зелени, с натугой оторвал один из лепестков, и на меня хлынула густая масса с комками. Я с ужасом пытался опознать в бесформенных комках Тиля, пока не сообразил, что он вряд ли успел так быстро перевариться. Хлопнув себя по лбу, я прислушался к ощущениям, и безошибочно определил бутон с молодой жабой. К моей радости растительный ком пошевелился, и я поспешил помочь товарищу разомкнуть крепкие лепестки.

— Глаза жжет, — пожаловался Тиль, поднявшись с моей помощью.

Пришлось достать бутыль из его сумки и промыть глаза водой. Линд в это время позаботился об Айтране. Экипировка и открытые участки кожи земноводных оказались изъедены едким соком парлезии. К счастью, зрения никто не лишился, и все самостоятельно стояли на ногах.

— Ты похудел, — Ева ткнула в меня бирюзовым пальчиком, обеспокоенно рассматривая торчащие ребра.

— Проголодался, — с улыбкой отозвался я, размышляя о последствиях преобразования через мое тело молнии в тот убийственный луч. — Сейчас бы той острой похлебки из пещеры.

Ева нахмурилась и покачала головой, но ничего не стала говорить. Линд со вздохом выбросил испорченный тюк с запасом провизии. Кажется, фирменный суп воина выпадает из нашего рациона. Только Айтран тихо порадовался, что его тщательно упакованные травы для курения оказались целыми.

— Идемте быстрее, пока новые цветки не подошли, — поторопила Ева.

— Если появятся, будь готова по сигналу сразу пустить в меня молнию, — сказал я, и девушка кивнула.

— Кстати, как вам все-таки удалось разобраться с той здоровенной парлезией? — поинтересовался Линд. — Похоже, молнии и громовые камни ей были нипочем.

Я на ходу рассказал жабам о том, что могу поглощать и усиливать атаки элисов. С огнем Даны я не успел попробовать, но уверен, что сумею преобразовать и его.

— А что насчет твоей собственной силы? — спросил Айтран.

— Я пока не умею проявлять силу самостоятельно, — признался я. — Единственный раз получилось выдать нечто вроде волны золотистых разрядов, но я тогда был при смерти, и это случилось непроизвольно.

— Золотистых, говоришь, — повторил старик. — Как твои глаза?

Я кивнул, и рогатая амфибия погрузилась в задумчивость.

— Наверняка твоя собственная сила так велика, что мир еще не готов к ней, — заявил Тиль.

Я взглянул на него, решив, что это шутка, но молодой буфон был так серьезен, что я не выдержал и прыснул со смеху.

— Вместо болтовни лучше смотрите по сторонам, — проворчал Линд. — Я не хочу опять перевариваться в цветке.

Парлезии больше не показывались, и через какое-то время напряжение в группе стало постепенно спадать. Однако, спокойным от этого наш путь не стал. Когда раздалось высокое гудение и посвистывание, Ева криком заставила всех броситься на землю и замереть. Буфоны даже без перевода поняли крик моей миниатюрной подруги, и весь отряд распластался на каменистой поверхности.

Чувствуя приближение чего-то гигантского, я слегка повернул голову и покрылся мурашками от увиденного. В какой-то сотне метров над нами пролетал, или даже «проплывал», судя по движениям, гигантский змей, весь покрытый длинной переливающейся бахромой. Меня обдало волной его силы и вдавило в землю, словно гравитация увеличилась в несколько раз. Грудь сдавило, и я практически не дыша смотрел, как над головой проносится этот бесконечный извивающийся поезд. На одном из участков змеиного тела мое внимание привлекла ужасная рана. Что-то вырвало гигантский кусок, едва не перекусив исполинского гада пополам, и оставило торчать наружу обломки костей и лохмотья свисающей синей плоти.

Я почувствовал, как что-то капнуло, и нас всех накрыло душем из синей крови. Но раненый участок быстро унесло вперед, и чернильный дождь прекратился практически мгновенно. Однако, волосы у меня на голове встали дыбом, когда синие капли вдруг начали подниматься обратно в воздух и устремились за хозяином. Закружилась голова, в теле начала нарастать слабость. Да ведь эта тварь тянет из нас энергию! Это похоже на паучью метку-укус Цхака, что чуть не убила Тиля, но совсем другого масштаба. Каждая капля крови змея обладает подобным иссушающим эффектом. Нас же сейчас выпьют насухо!

Я бросил взгляд на слабеющих товарищей. В глазах Евы появилось обреченное выражение. Элиска чувствует, что сейчас случится. Проклятые капли убийственной синей крови зависли перед моими глазами. Я моргнул, мое зрение рывком расширилось, приобрело новую глубину, и уже перед этим взглядом предстали тысячи мельчайших нитей, тянущихся от каждой капельки к пролетающему монстру. Оборвать каждую ниточку и закрыть каждый микроканал невозможно. То, что сделал Тиль с моей помощью в случае с укусом Цхака не повторить на каждой капле, мы просто не успеем. Как же намвыжить?

В изменившемся зрении я увидел, как капли поднимаются с тела Линда, захватывая с собой часть его энергии. Я обратил внимание на то, как вспыхивает яркое зернышко в его груди, пытаясь восстановить баланс энергии в осушаемых участках тела, но таких слишком много. Ядро воина тускнеет.

Меня поразила мгновенная догадка. Вместо того, чтобы пытаться латать эфирные дырки, сквозь которые утекает энергия из тела, можно перекрыть источник! Я коснулся ядра Линда, посылая ему просьбу закрыться. Улетающие смертоносные капли по-прежнему отрывали и уносили остатки энергии из тела воина, но само ядро-зернышко перестало тускнеть. Я поспешил к остальным, по очереди касаясь их средоточий. Ядро Евы оказалось самым развитым и самым ярким, но даже оно успело значительно потускнеть.

Последним я приблизился к своему телу и замер. До этого я никогда не заглядывал внутрь себя, и теперь поразился открытию. Во мне нет никакого ядра. Узлы и переплетения каналов на месте, как у остальных, но никаких признаков центрального источника-накопителя.

Пришло резкое ощущение падения, и меня вернуло обратно в тело. Я тут же пожалел об этом. Волна слабости, тошноты и боли накрыла меня с головой, заставив скорчиться в агонии. Я едва мог пошевелиться, конечности стали ватными и отказывались меня слушать.