Реликтовый мир

— Я уже говорил, кто я такой, — я примирительно поднял ладони. — Мое тело стало меняться в пустыне, после той воронки возле статуи. И я ничего не знаю о гибели твоих сородичей, я здесь совсем недавно!

— Хорошо, я тебе верю, — кивнула Ева. — Я вижу, что ты сам о себе многого не знаешь.

— Мне казалось, что знаю, пока не попал в ваш мир, — покачал я головой.

Ева посветила вокруг. Со всех сторон взгляд упирался во влажные каменные стены, покрытые какой-то плесенью. В правой стене обнаружилась расщелина. Ева юркнула в нее и через несколько секунд помахала мне следовать за ней.

Расщелина, в которой мы оказались, была заполнена свисающими с потолка длинными лианами. Лианы выглядели пожухлыми, и когда я потрогал одну из них, из-под пальцев слетели чешуйки субстанции, похожей на жирный пепел. Мне показалось, что лиана шевельнулась. Я с отвращением отдернул руку, и после этого старался не прикасаться к остальным при движении.

Под ногами захлюпал ручеек, от которого поднялся не самый приятный запах. Я наступил на что-то мягкое, скривился, шагнул в сторону, и тут мой бок прилип к одной из лиан. Я схватился за нее, пытаясь отодрать ее от кожи, но с ужасом почувствовал, как эта живая веревка вдруг напряглась и потащила меня наверх. Барахтаясь в воздухе, я слышал приближающийся сверху звук, словно кто-то шумно втягивал ртом спагетти. Это не предвещало ничего хорошего, но попытки отлепиться от лианы заставили меня лишь сильнее прилипнуть к ней руками.

Мелькнула ослепительная вспышка, по коже пробежал щекочущий разряд. Движение прекратилось. Проморгавшись, я обнаружил себя висящим на высоте нескольких метров от пола.

— Живой? — крикнула снизу Ева.

— Кажется, да, — отозвался я, и едва не вскрикнул от неожиданности, когда по лиане вдруг прошла судорога и моя кожа перестала к ней липнуть.

Я рухнул на пару метров вниз и на лету инстинктивно ухватился за эту же лиану, слишком поздно спохватившись. Но к счастью, ее поверхность больше не прилипала.

— Ева, тут есть уступ, — крикнул я, оглядевшись. — Залезай сюда, чтоб не мочить ноги в вонючем ручье.

Девушка забралась по одной из жухлых лиан рядом, и мы пошли вдоль уступа. По мере движения нарастал гул, и вскоре мы обнаружили дыру в стене, из которой явно дул воздух.

Переглянувшись с Евой, я первым полез в дыру и оказался в небольшом тоннеле. Ползти пришлось на четвереньках, но я не жаловался. Запах свежего воздуха подарил надежду на близкий выход на поверхность.

Впереди мелькнуло что-то серое. Движение было настолько быстрым, что я решил, что мне показалось. Я замер, но мельтешение не повторилось.

— Ева, дай пожалуйста свой кристалл посветить, — попросил я.

— Держи, — спутница протянула мне светящуюся снежинку.

Я пополз вперед и увидел перед собой развилку тоннелей. Посветил в левый проход, повернулся к правому, и нос к носу столкнулся с сидящей там белой мокрицей. Насекомое резко изогнулось и юркнуло назад с поразительной скоростью.

— Что там? — обеспокоенно спросила Ева.

— Да какая-то белая тварь с кучей ножек и усиков, — отозвался я, переводя дыхание. — Она быстро уползла, но направо мне теперь что-то не хочется.

Мы свернули в левый ход и поползли дальше. Еще одна развилка заставила меня задуматься. Из обоих ходов тянуло свежим воздухом. Может, они оба ведут на поверхность? Пока я думал, мой нос что-то уловил. Принюхавшись, я с удивлением узнал запах жареного мяса!

— Из правого прохода пахнет жареным мясом, — сообщил я спутнице. — Проверим?

— Да, давай, — отозвалась Ева.

Лаз постоянно петлял и наконец пошел под небольшим уклоном. Запах становился все сильнее. Я начал различать какие-то звуки, и зажал светящийся кристалл в кулаке. Когда глаза привыкли к темноте, в нескольких метрах впереди стали видны отблески пламени.

— Я выгляну и посмотрю, кто там, — шепнул я. — Прикрой пока кристалл.

Ева послушно спрятала кристалл в ладошках, а я аккуратно пополз к выходу из лаза. Послышался низкий утробный голос с прыгающими интонациями. Моя черепная коробка тут же зачесалась изнутри, и почему-то ужасно запершило в горле. Я зажал рот рукой, отчаянно пытаясь не закашлять.

— Тиль не приходит в себя, — в низком голосе говорившего сквозило волнение.

— Твоя тревога ему не поможет, успокойся, — ответил рокочущий бас. — Он либо выберется, либо нет. Эта битва только его.

— Это моя вина! — сокрушался первый.

— Раз ты так считаешь, то прими это, а не сотрясай воздух, — напутствовал второй. — Ешь, а я пока подготовлюсь.

Вскоре послышалось чавканье, а в другой стороне что-то забряцало. Я набрался смелости, и осторожно выглянул наружу, едва высунув нос. Передо мной предстала небольшая пещера, посреди которой стоял котелок со вкусно пахнущим варевом. Возле котелка сгорбившись сидела двухметровая рогатая жаба и прихлебывала из своей миски. Мой желудок внезапно решил громко квакнуть, жаба шевельнулась, а я в ужасе юркнул обратно в лаз, с силой зажав свой живот.

Покрывшись холодным потом, я напряженно вслушивался, готовясь срочно уползать обратно по тоннелям. Но хлюпанье едой продолжилось. Кто-то тяжело опустился на землю и довольно крякнул. Я чуть не закричал, когда меня что-то коснулось, но спустя мгновение разглядел Еву. Девушка подползла и сейчас смотрела на меня с немым вопросом в глазах. Я показал знаком вглубь тоннеля, и мы отползли подальше.

— Ну что там? — шепотом спросила моя спутница.

— Я видел выход всего в нескольких метрах, — я стал припоминать то, что успел разглядеть. — Там пещера, в ней сидят большие рогатые жабы, все в пупырышках. Одна ела, вторая копалась в своей сумке, третья лежала у стены. На всех какая-то плотная одежда вроде кожаных доспехов.

— Это буфоны, — закусила губу Ева. — Без кораса опасные противники.

— Может, подождем, пока они уйдут или лягут спать? — предложил я. — Не хочется с ними драться, но возвращаться блуждать по тоннелям тоже вариант не очень.

— Хорошо, давай попробуем подождать, — согласилась Ева. — Буфоны не такие выносливые, как мы, и отдыхать им надо чаще. Есть шанс, что они скоро уснут.

Ждать пришлось довольно долго. Судя по разговорам, младшая из жаб все порывалась напоить лежащего у стены товарища бульоном, но, судя по проклятиям, занятие было бестолковым. Старшая из жаб принялась забивать ракушку какой-то травой, а затем меланхолично раскуривать. До нас с Евой донесся сладковатый аромат дыма. Сидящая рядом со мной элиска вдруг умильно скривила личико и зажала нос. Я испугался, что спутница нас выдаст, но ей удалось чихнуть совершенно бесшумно. Вытерев слезу, Ева отползла подальше в тоннель, куда не доставал запах жабьей травы.

Я продолжал вслушиваться, и вдруг понял, что вижу пещеру и все, что в ней происходит. Вот земноводное по имени Линд протерло свою миску, сделало движение в сторону котелка, и огонь потух, открыв под собой испещренный письменами цилиндрический камень. Жабий воин со вздохом посмотрел на лежащего без сознания товарища по имени Тиль. Затем перевел взгляд на окутанного клубами дыма крепкого старика Айтрана и покачал головой. Пожилая жаба закрыла глаза и погрузилась в полудрему.

Я почувствовал что-то неуловимо знакомое и обратил внимание на бессознательного Тиля. Что же в нем такого? Приблизившись, я увидел на спине амфибии след от укуса, источающий знакомые эманации. Цхак! В сознании всплыл образ прозрачного паука. Это определенно его метка. Причем, весьма интересная — укус не просто убивал жабу и причинял страдания, он вытягивал силы и передавал по тонкому каналу самому пауку. Коснувшись этой ниточки-паутинки, я почувствовал пришедшее с того конца удивление, узнавание и почтение Цхака.

Жаба дернулась в беспамятстве. Когда я коснулся Тиля, то почувствовал боль, ярость и надежду. Стоящая на пороге смерти амфибия не собиралась сдаваться и проигрывать схватку, но никак не могла дотянуться до проклятого паука, тянущего из нее жизнь. Я с улыбкой тронул канал в теле Тиля, к которому крепилась метка. Чувства земноводного вдруг вспыхнули озарением. Тиль наконец понял, что все это время сам отдавал врагу энергию. Ярость, злость и страх, направленные на паука, иссякли, и иссушающий поток перекрылся.