Страница 85 из 87
Женщина развернулась ко мне:
— Малый дом Румий, ещё не будучи признан в Империи, сумел переправить в сектор Ван Тиль целую боевую станцию и фактически в одиночку выиграл первую битву у Мегадеи. Малый дом Анса́ри, — она повернулась к стоящему недалеко от арены Лу́джеру, — прислал все имеющиеся у них корабли и помог отстоять планету от следующего вторжения. Флотилия УБК и корветов из правящего дома Барди́, команда отставников-десантников, на свои личные деньги снарядившая несколько десятков вспомогательных крейсеров, неравнодушные люди с самых разных планет и даже ещё из не ставших пока полноправными имперскими владениями территорий. Все они пришли на защиту последнего островка, последней преграды врагу на пути к сердцу Империи, не требуя ничего взамен, не дожидаясь подмоги, и в результате, благодаря своей храбрости и самоотверженности, смогли совершить невозможное — не только остановили, но и разнесли вдребезги флот агрессора. И это в то время, когда лучшие силы Империи застряли в центральном секторе, тщетно ожидая приказа на выступление. А приказа всё не было, потому что тот, кто обязан его отдавать, оказался предателем…
Герцогиня вновь взяла паузу и снова окинула взглядом собравшихся.
— Вы, наверное, думаете, что я сама, своими словом и волей собираюсь решить судьбу этого человека, жить ему или умереть, так?
Ряды сановников всколыхнулись. Похоже, они действительно ожидали от экселенсы именно этого.
— Так вот. Хочу разочаровать вас. Или, наоборот, обрадовать. Я не буду отдавать провинившегося под суд. По старой имперской традиции, глава всякого правящего дома отвечает и несёт наказание за свои проступки лишь перед императором или перед членами своего дома. Я не императрица. Я лишь получила на время власть, равную императорской. Поэтому, что бы кто ни подумал, как бы к моему решению ни отнёсся, право судить и наказывать герцога Дария я отдаю дому Галья́. Только они вправе сегодня решать, что с ним делать: наказать за предательство или понять и простить…
Я мысленно аплодировал экселенсе. Это был действительно сильный ход. Она ведь и вправду могла своей волей приговорить изменника к вышке, и все, абсолютно все, приняли бы это как должное. Никто бы и слова ей не сказал. Но запомнил. Отлично запомнил, с прицелом на будущее. Ведь ещё никогда в истории ни один герцог, даже имея неограниченные полномочия, не приговаривал к смерти другого, не из своего дома. Такой прецедент в совсем недалеком будущем мог запросто стать тем самым камешком, который сдвинул бы с места лавину внутриимперских подковёрных разборок, переведя их в открытое противостояние или даже войну…
Собравшиеся тем временем опять зашумели. Смысл сказанного до них, безусловно, дошёл, но — вот незадача — помимо низложенного и уже взятого под стражу герцога Дария, другой представитель дома Галья́ в зале отсутствовал. Как это быстро исправить, кому передать бывшего регента, они пока представляли достаточно смутно. В отличие от экселенсы.
— Лейтенант! Будьте добры, подойдите, — кивнула она лейтенанту Ханесу.
Тот не спеша подошёл, развернулся к сановникам, расстегнул ворот и медленно снял бронешлем.
— Андий! Андий Галья́, — ахнул кто-то из ближнего ряда.
Через секунду его поддержали такими же возгласами ещё трое.
— Да, господа, вы не ошиблись, — усмехнулась Анцилла. — Это действительно Андий, старший брат Дария, пропавший без вести три года назад и до сего дня считающийся погибшим.
Честно скажу, момент для легализации Андия-Ханеса она подобрала мастерски. Я бы, наверное, так не смог бы.
— Слухи о моей смерти оказались несколько преувеличенными, — ухмыльнулся командир штрафников и указал пальцем на брата. — А с ним я действительно разберусь сам. Как и с вопросом, по чьей конкретно вине я был вынужден так долго скрываться и потому не смог после смерти герцога Лютия получить положенные мне по праву корону и титул. На «Два Би-Би» его! — приказал он охране, потом повернулся к Анцилле и, приложив руку к груди, коротко поклонился. — Спасибо вам, экселенса, за помощь, доверие и поддержку.
— И вам, экселенц, за кровь, пролитую домом Галья́ в сражении за Империю! — наклонила голову женщина.
Дария увели, новый герцог остался в зале. К общей группе он не присоединился. Замер чуть в стороне, в окружении своих штрафников. Предосторожность понятная. Мало ли какие мысли витают сейчас в головах тех, на кого может указать при допросе арестованный регент. Найти среди имперской элиты пособников и приспешников — дело нехитрое. Достаточно лишь слегка надавить на нужные точки и кое-что сопоставить.
Экселенса, впрочем, раскручивать дело об измене в верхах не спешила. В нынешних обстоятельством у неё, как и у всей Империи, имелись дела поважнее.
— Кто виноват, мы выяснили, — сообщила она собравшимся. — Осталось решить, что делать. Маршал Балькао!
— Я, экселенса, — выдвинулся из толпы седовласый военный.
— Вы всё ещё начальник Генштаба?
— Так точно. Рапорт о моей отставке регент не подписал.
— Почему вы подали рапорт?
— Я был не согласен с его стратегией обороны.
— Другие планы в Генштабе имеются?
— Да, экселенса. Я предлагал это раньше и предлагаю сейчас. Армия не должна сидеть в глухой обороне. Армия должна наступать.
— Я с вами согласна, селенц. Армия действительно должна наступать. Она должна вышвырнуть захватчиков с наших планет и нанести им такие потери, чтобы они навсегда забыли сюда дорогу!..
Пафос, конечно, зашкаливал. Но по-другому было нельзя. В этом я экселенсу поддерживал.
Когда на тебя смотрят десятки миллиардов граждан Империи, ты должен сказать им именно то, чего они ждут от твоего выступления. «Враг будет разбит. Победа будет за нами». Эта нехитрая формула работала во все времена, во всех уголках Вселенной. Работала она и сейчас. И судя по данным сетей, работала превосходно.
Получив от Анциллы прямой приказ наступать, маршал в сопровождении других офицеров бодро рванулся к выходу. Не знаю, насколько он сегодня был честен в своих словах в отношении регента и прошлой стратегии, но в том, что в Генштабе тянуть волынку не станут, сомневаться не приходилось. Там служили не дураки и хорошо понимали: любые попытки затянуть наступление имперских флотов будут восприняты властью и обществом как саботаж, со всеми вытекающими из этого факта последствиями…
— А теперь, господа, мы с вами поговорим о власти, — продолжила экселенса, когда штабные ушли. — О власти в том смысле, в каком она действует на человека неподготовленного и неподходящего…
Я с удивлением посмотрел на Анциллу.
Неужели она решила отказаться от роли властительницы прямо сейчас, не дожидаясь окончания срока? С её стороны это было бы весьма опрометчиво…
— Пример герцога Дария, решившегося ради власти на прямое предательство, говорит нам о том, что даже при самом тщательном выборе — это отнюдь не гарантия, что мы выбираем правильно. И речь, господа, идёт не об императоре. Там-то как раз всё в порядке. Пока всё в порядке. Императору нет нужды постоянно отчитываться перед правящими домами и созданными ими структурами. Он, по большому счёту, отчитывается только перед народом Империи. Иное дело, когда император ещё не достиг совершеннолетия и его полномочия временно передаются регенту, знающему, что по факту переизбрать его могут в любую секунду. Не это ли, кстати, стало главной причиной измены герцога Дария? Вопрос риторический, но я всё равно его себе задаю. Так же, наверное, как задаёт его себе каждый из вас…