Друзья или семья (ЛП)

С.Л. Стоун

Академия: друзья или семья

Серии: The Ghost Bird #3

Переводчики: NastyNightmare, Evilika

Редакторы: Irena Dikhtyar, с 22 главы — Татьяна Иевлева

Пролог

Руки Сайласа нашли меня в темноте. Объятия такие крепкие, такие… ошеломляющие, у меня перехватило дыхание, не давая двигаться. Его подбородок опустился на мою голову, и его дыхание запуталось в моих волосах.

Дрожащими руками я потянулась и обняла его в ответ. Кажется, я поступаю правильно и ему это нужно.

Он поднял меня придерживая правой рукой под задницу, а левой за спину, прижимая меня к себе. Мои ноги болтались по обе стороны от его.

Уткнувшись носом ему в плечо и затаив дыхание, я наслаждаясь этими объятиями. Он был так близко и это было все, что мне нужно. Откуда он мог знать?

— Ангел мой, — прошептал Сайлас и повернулся так, что его щека оказалась рядом с моей. — Сэнг, никогда больше так со мной не делай. Никогда, блин, не жди… — его дыхание обжигало мое ухо.

Слезы застилали мне глаза, а в горле застрял ком. До этого момента я не понимала, что Сайлас ждал, пока мы останемся одни, чтобы сказать мне это. Я тяжело сглотнула, вновь обняв его за шею. Скользнула пальцами по его гладким черным локонам. Мне было так плохо. Я напугала его.

Тайная жизнь

Ветер. Ослепляющий, пронизанный огнем ветер проносится по долине. Я привязана к дереву и не могу увернуться от этого огненного потока, как бы не старалась. Огонь обжигал меня. Мне оставалось только ждать. Ждать что за мной придут. И я знала, что заслужила это.

— Сэнг? — меня кто-то звал, какой-то голос разбудил меня.

Я села в постели, дрожащая, смущенная. Только рассвело и будильник еще не сработал.

В дверь постучали.

— Сэнг? — голос отца. — Ты проснулась?

Что-то не так? Он везет маму в больницу? Я откинула одеяло. Сердце громко стучало в полусонном теле. Отец никогда не подходил к моей комнате, разве что что-то было не так. Я отбросила страхи, поправила задравшуюся футболку — пока я спала она задралась, оголяя живот. Немного привела себя в порядок, открыла дверь и выглянула.

Папа был одет в темные элегантные брюки, белую рубашку и галстук. На руке висел пиджак. В больницу папа бы так не оделся. Он заглядывал за мою спину темными и уставшими глазами.

Я открыла дверь пошире и смотрела на него, склонив голову на бок.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Я еду в командировку, — сказал он и кивнул в сторону лестничного пролета по направлению к его спальне. Мама все еще спала.

— Меня не будет пару дней. Я хочу быть уверен, что ты позаботишься о том, чтоб твоя мать ела вовремя. Ты знаешь какой она бывает, если не поест.

Я кивнула. Мне было 9, когда она начала болеть. Сперва это был гайморит, но прошли недели, а улучшения не наблюдалось. Потом появились бутылочки с морфином от болезни, о которой я предпочитала не знать. С тех пор она перестала быть такой как раньше. Постоянно лежала в больницах и возвращалась домой так часто как я ходила в школу.

Это была тяжелая болезнь. Из-за лекарств мама стала чрезмерно подозрительной. Мы с сестрой провели большую часть детства и ранние подростковые годы под её присмотром: она закрывала нас в наших комнатах, пугала, что мужчины изнасилуют нас, монстры похитят и убьют. Если мы не будем слушаться, если выйдем из дома, и она об этом узнает, если мы будем разговаривать с кем-либо не из нашей семьи, мы будем наказаны. Она заставляла нас стоять на коленях на деревянном полу или сидеть на неудобном стуле часами. Если она не ела и не принимала лекарства, наказания становились ещё хуже.

— Куда ты едешь? — спросила я. Была пятница и надо идти в школу, а еще я должна была сделать кое-что для Академии. Ребята заверяли, что это не займет весь день.

— В Мексику, — ответил он. — Я скоро вернусь. И расскажи сестре.

Мэри, моя старшая сестра, ещё спала. Удивительно, почему он сказал мне, а не ей? Я не могла вспомнить, когда он в последний раз уезжал в командировку. Обычно я этого не замечала вплоть до его отъезда. В любом случае, мы едва виделись. Он всегда работал. Все-таки странно, почему он предупредил меня в этот раз? Может, он предполагал, что командировка затянется?

Он спустился вниз, вышел во двор, повернул за угол и ушёл. Минутой позже звук отъезжающей машины эхом разнесся по всему дому. Его чемодан, должно быть, был уже в машине. Такое впечатление, что он не собирался никого предупреждать и в последнюю минуту передумал. Никаких прощаний. Никаких обещаний позвонить.

Пустая семья с пустыми людьми. Мы делали то, что должны были делать.

Сегодня решила надеть в школу шорты и блузку. Когда я была уже полностью готова, спустилась в кухню, нашла несколько крекеров в шкафчике, схватила стаканчик йогурта и ложку, бутылку воды и на цыпочках, через наш тихий дом, прошла к спальне родителей.

Мама лежала на подушке, рот был приоткрыт, и она храпела. Тусклые, давно утратившие блеск, волосы были расчесаны и стянуты в конский хвост. Тот, кто не знаком с ней так близко, как я, мог бы сказать, что она выглядит нормальной и спокойной.

Тихонько, чтоб не разбудить, я положила крекеры и всё остальное на прикроватную тумбочку. Надеюсь, этой еды хватит, если она проснётся и захочет есть.

Вдруг краем глаза я заметила что-то блестящее под кроватью. Взглянула на мать, убедилась, что она спит, встала на колени и заглянула под кровать.

Там оказалась открытая коробка из-под обуви, забитая листами бумаги, исписанными маминым почерком. Серебряный металлический блеск, привлекший мое внимание, был рамкой фотографии. Фото было немного потускневшим, и я не сразу поняла, что на ней изображена моя мать. Тут ей, похоже, не больше 20. И волосы длиннее, чем сейчас, глаза ярче, выразительнее. Я никогда ее такой не видела.

И я вдруг осознала, что никогда не видела ни одной фотографии кого-либо из моей семьи. Я даже не знала, что у неё была камера. Почему раньше это не приходило мне в голову? Такая простая вещь ни разу не пришла мне в голову!

Я так понимаю, что это была единственная фотография в нашем доме. И она её спрятала.

От одного взгляда на это фото мое сердце начало бешено грохотать в груди. Почему она спрятала её под кроватью? Фото ей не нравится? Она не хотела, чтобы кто-либо знал о ней. А отец знал об этой фотке?

В коробке были еще иголки, старые бутылки от лекарств, срок годности которых истек ещё до моего рождения.

Я не хотела, чтоб меня застукали, копающейся в маминых личных вещах, а потому закрыла крышку и засунула коробку под кровать, отползла к двери и выбралась из комнаты.

Пусть ее секреты останутся у нее. Мне бы со своими разобраться! И, вообще, мне в школу пора!

Позже, днем, мне пришлось облачиться в тонкий бледно-зеленый больничный халат и ждать, лежа на спине, сканирования в аппарате МРТ. Ребята уверили меня, что родители не узнают зачем и почему я была в этом медицинское центре Чарльстона. Что они, вообще, не узнают, что я здесь была. Пришлось пропустить три последних урока, чтобы попасть сюда. Мистер Блэкборн прикрыл меня. Я не знала, сколько времени займет процедура и насколько опоздаю домой. Да, я беспокоилась, потому что хотела оказаться дома до того, как мама заметит, что я задержалась после школы.

— Просто полежите секундочку, мисс Сэнг, — раздался голос доктора Грина через динамики наверху.

Не шевелиться сложно: в комнате холодно, а стол, на котором я лежала дребезжал от движения машины МРТ. На мне ничего не было, кроме больничного халата. Я знала, что Люк, Габриэль, Виктор, Натан и Кота находились в той же комнате что и Доктор Грин, наблюдая за мной.

Я сдвинула голову немного на бок, пытаясь заглянуть в стеклянное окно, за которым они стояли, но из моего положения это сделать было невозможно. Да и свет флуоресцентных ламп над головой слепил глаза, мешал что-либо рассмотреть.